Горячее сердце Арктики - Коваль Лина - Страница 6

– Мама тебе лед передала, – поглядывает на мои вытянутые ноги.

Потом хмурится, потому что замечает: из одежды на мне только шорты. После трехчасовой неспешной прогулки по беговой дорожке на мансарде и прохладного душа – это единственное, что под руку попалось.

– Давай…

– Эм…

Усмехаюсь, замечая озадаченность на симпатичном лице. Диван расправлен, и просто так мне не дотянуться. Аня ловко вскакивает на него, смотрит на меня сверху вниз и протягивает сверток с полотенцем.

Замешкавшись, падает рядом и молча наблюдает, как я охлаждаю ноющий сустав.

– Может, стоит завязать с хоккеем? – спрашивает после того, как скрип моих зубов становится бессмысленно игнорировать.

– Ага. И с прямохождением заодно.

– Дурак. – Она негромко смеется.

Бросаю взгляд на идеальные, чуть припухшие после свидания с Загорским губы.

Блядь.

– А вообще… Яичкина плохо старается с массажем, – язвит.

– Еще чуть-чуть – и я подумаю, что ты ревнуешь.

– Вот еще. У нее просто фамилия интересная. Не то что наши.

– Буду знать.

Аня, заметив включенный экран проектора на стене, спрашивает:

– Чем займемся?

– Фильм будем смотреть, – ощупываю плед, чтобы найти пульт.

Она тут же отодвигается.

Блядь.

– Я думала, мы английским займемся… – равнодушно пожимает плечами.

– Правильно думала, потому что мы будем смотреть фильм в оригинале.

– «До встречи с тобой»? Это же романтика… А другого ничего не нашлось?

– «Крик-2», – смотрю на нее в упор.

– «До встречи с тобой» нормально, – поспешно перебивает, округляя глаза.

Усмехнувшись, жму на «плей», а она, сложив ноги по-турецки, тянется к своей сумке. Я залипаю на узкой пояснице с ровным желобком посередине.

Вот тебе и Анечка, блядь.

Сжимаю полотенце со льдом.

Найдя резинку для волос, она забирает пышную копну в объемную шишку на затылке и наконец-то успокаивается.

– Только оденься. Пожалуйста, – просит тихо, осторожно задевая взглядом мое плечо.

– Окей, – просто выпрямляю руку, чтобы дотянуться до парадно-выходной тройки игрока «Родины», висящей на стене в качестве реликвии, и натягиваю на голое тело пиджак с эмблемой клуба. – Так сойдет?

– Угу.

– Смотришь фильм, что непонятно – спрашиваешь. Все ясно, Андрей?..

– Пока ты говоришь по-русски, да, – слабо кивает и напряженно выпрямляет спину.

Настроив в приложении на телефоне умное освещение, пытаюсь вникнуть в суть фильма, но то и дело заглядываюсь на задранный острый подбородок и пылающую щеку, на которую небрежно упала выбившаяся из шишки прядь волос.

Мне хочется по-хозяйски убрать ее за ухо, но вроде как не к месту.

Мой поиск себя начался года четыре назад. До того жаркого лета я четко знал, что мне нравится и что будет дальше. Знал, как хочу провести эту жизнь.

У меня всегда был хоккей. Родная команда, Стасик Николаевич, пацаны-оболтусы… Мы гремели своей четверкой на всю страну. Кавказ, Алтай, Тайга и Арктика из «Родины».

У меня была любимая девушка. Мы чуть больше года встречались с Аней. Никаких пошлостей или чего-то такого. Я водил ее в кино со спортивной стипендии, встречал из школы или после тренировок и обожал смотреть вместе ужастики, потому что именно в эти моменты она доверчиво ко мне прижималась.

А потом случилось «так бывает»…

Однажды она просто перестала отвечать на мои звонки, а после и вовсе заявила, что разлюбила.

Спорт помогал. В хоккее стало больше получаться. Я много тренировался, чтобы не думать. Правда, колено надсадил. Полюбил музыку и разлюбил ужастики.

Временами накатывало.

Как так, блядь?..

И почему со мной «так» не бывает?..

А еще были родители. Мои и ее. И отчего-то возникшее чувство вины перед ними всеми. Будто бы… недотянул? Не смог дотянуть… Вина и жуткий стыд съедали, поэтому придумал историю с фиктивными отношениями, чтобы отсрочить неизбежное.

Аня поддержала. Скорее всего, потому что тоже чувствовала себя виноватой.

И с ней, кстати, происходили внезапные метаморфозы. Она неожиданно для всех ушла с бальных танцев, завела новое хобби, которое ее родители сразу приняли в штыки, а я – нет. Что мне оставалось?

Наша легенда всех устраивала.

Все было на лайте до тех пор, пока я не понял, что медленно схожу с ума.

Мне было на все похрен!

Куда поступать? Куда лететь? С кем быть…

Растираю лицо, пялясь на экран.

Это было наваждение, которое… блядь… прошло. Америка расставила все по своим местам. Я от души повеселился, правда, в какой-то момент немного перестарался, и в итоге меня сослали обратно. При хороших командных показателях, отличном здоровье и кристальной репутации всего через год двери НХЛ снова будут для меня открыты.

– Он сказал fair hair, – поворачивается ко мне Аня. – «Справедливые волосы»?

– Он сказал, что у нее светлые волосы и… очень… красивые глаза, – подцепив двумя пальцами непослушную прядь, все же завожу ее за ухо.

– А, понятно.

Робко кивнув, она смущается, а я снова смотрю на ее увлажненные губы.

Знать, что Анюта с кем-то целуется почему-то не так неприятно, чем понимать, что этот кто-то – Тайга. В глубине моей души по-прежнему тлеет вулкан, вспыхнувший по этому поводу. Иногда он еще извергается. Это выливается в сцены вроде той, что произошла на прошлой игре.

Надо взять себя в руки.

– У тебя упало, Майк, – Аня подхватывает полотенце и, аккуратно завернув в него пакет со льдом, осторожно прикладывает к моему колену.

Тонкие пальцы случайно касаются кожи.

Андреева будто обжигается, дергается и поджимает губы.

– Смотри дальше, – мрачно выдаю, придерживая лед.

Ни хуя у меня не упало.

Ни хуя. Не упало.

Глава 8. Аня

– Аня, девочка моя, круто! – аплодирует Роксана, главный тренер пол-дэнс студии. – Давай добавим в твой номер немного пластики именно с чувственным вайбом. Совсем чуть-чуть женственности… По технике – ты на сегодня лучшая в команде. Я тебе уже говорила? У меня на тебя большие планы в этом сезоне.

– Да, спасибо. Хорошо, – часто киваю, сдувая налетевшие волосы на мокрое от пота лицо.

Дыхание потихоньку выравнивается, а по спине пробегают мощные мурашки удовлетворения от тренировки. От дела, которым занимаюсь и люблю.

До восемнадцати лет я не могла участвовать в конкурсах по пилонному спорту, потому что необходимо было согласие родителей.

Сейчас – передо мной зеленый свет. Хотя бы в плане допуска к соревнованиям. Ведь я три года отсиживалась на скамейке запасных и наблюдала, как девчонки, у которых получается намного хуже, чем у меня, забирали себе кубки и медали.

Мои кубки и медали!

Хватит!.. Теперь я возьму свое.

Запрокинув голову к потолку, как следует прогибаюсь и обхватываю пилон двумя ногами. Повисев немного, съезжаю на пол.

– Анют, давай сходишь несколько раз к другому тренеру? – продолжает Роксаночка. Ей не больше тридцати лет, и она суперсовременная. Я давно считаю ее своей старшей подругой. – Его зовут Тимур, и он первоклассный специалист по экзотик1.

– Хорошо, как скажешь. Схожу, – киваю послушно.

– Я предупрежу, что ты к нему ненадолго. А то уведет мою лучшую ученицу, – она смеется.

– Я не собираюсь менять направление, но посмотреть интересно, – пожимаю плечами.

– Вот и посмотришь. Отдыхай, Анют. Ты умничка, – Роксана заботливо протягивает мне чистое полотенце.

– Пока.

Попрощавшись со всеми, вытираю пот со лба и отправляюсь в раздевалку.

В студии почти никого не осталось. Младшие группы занимаются намного раньше, а в старшей акробатической нас всего четверо.

– Волнуешься перед первыми соревнованиями? – спрашивает Таня-администратор, когда я отдаю ключ от шкафчика.

– Очень, – признаюсь, заглядывая в зеркало.