Горячее сердце Арктики - Коваль Лина - Страница 2

Но надеюсь… не за мной.

Глава 2. Аня

Преодолевая бесконечные серые коридоры на пути к мужской раздевалке, стараюсь справиться с эмоциями. Они бушуют, как воды Северного Ледовитого океана под толстым слоем льда. Лед в моем случае – пустая улыбка, которой я одариваю всех, кого встречаю.

В основном это работники, обслуживающие лед, и сотрудники «Родины».

Подумать только, сколько людей должно постараться, чтобы шесть игроков на льду были полностью подготовлены и, самое главное, побеждали! Десятки, даже сотни людей.

В этих стенах я с детства и всех здесь знаю.

Наши с Майком отцы дружат со школьной скамьи. Помимо личных отношений, Матвей Андреев и Кирилл Авдеев – партнеры в многолетнем, успешном бизнесе. Мамы давно подружились.

Мы со вчерашним игроком «Далласа» росли вместе, и будто бы хоккей – тоже наш, общий.

К нужной двери подкрадываюсь на носочках, чтобы острые шпильки не раскрыли меня раньше времени. Затаившись, прислушиваюсь и тут же едва не подлетаю до потолка от зычного голоса Станислава Николаевича.

Святые небеса!

Вот может же рявкнуть так, что поджилки трясутся! Наверняка у всех, кроме Авдеева.

– Эй, черт заморский!.. – орет Болотов. – Ты за год там все мозги пропил? Че ты мне на льду за бой устроил, сраный янки?

– Виноват.

– Загорский! Ярослав!

– Виноват, – тихо отвечает Тайга.

По интонации слышу – Яр расстроен.

Все мое напряжение, скопившееся под грудью, разлетается мелкой рябью по телу.

– Вечерняя тренировка сегодня не отменяется. Даже в связи с победой!.. Посмотрим, как вы работаете на льду. Надеюсь, это вы будете делать лучше, чем драться, как девки.

– Да ла-а-адно?

– Да ну на фиг!

– Я не смогу…

Обреченные мужские голоса Болотов снова прерывает отборной бранью.

– Молчать! Я сказал, вечерняя тренировка не отменяется. Сегодняшнюю победу можете списать на удачу, к настоящему хоккею вы не готовы. И голова, если она у вас есть, непонятно чем забита, да, Авдеев?..

– Никак нет.

– Ты думаешь, ты сюда в ссылку на год приехал? Пересидишь – и снова, как золотой мальчик, с клюшкой в зубах за бугор свалишь? Не получится. За этим лично прослежу.

На год? АРКТИКА ВЕРНУЛСЯ НА ГОД!

– Никакого трансфера, если будешь и здесь режим нарушать. Что с тобой случилось, Миша? Я тебя с пеленок знаю. Ты с катушек от успеха слетел?..

– Было отчего…

– Че сказал, щенок?

– Все понял. Не велите казнить, Станислав Николаич.

Отскакиваю от двери всего за секунду до того, как она вполне могла бы меня убить. Приглаживаю волнистые волосы для порядка.

– Здравствуйте, – доброжелательно улыбаюсь главному тренеру.

– Здрасьте.

Он неодобрительно смотрит на мою тонкую, не очень длинную кофточку и джинсы-клеши с низкой талией.

– Ох, Анна Матвеевна, все наших парней с толку сбиваете? – вытирает пот со лба.

– Нет, что вы? Хочу видео сделать для канала.

– Ну-ну.

– А вы, Станислав Николаевич, во время игры не замерзли? – заботливо спрашиваю.

Задираю голову и поднимаю глаза до блестящей лысины.

– Так переживаю за вас.

Болотов… смущается.

Кто бы мог подумать, что он так может, да?.. Грозный двухметровый дядька, который заведует целым полком тестостероновых, горячих парней, безнадежно краснеет. Подход к нему я нашла не сразу, раньше он и на меня орал дальше, чем видел.

– Кхм-кхм. Вы, наверное, о шапке? – озадаченно спрашивает. – Дома забыл. Спасибо за подарок еще раз.

– Пожалуйста, – киваю парням, покидающим раздевалку один за другим. – Я от всей души связала. Правда. Мне несложно было. Я и шарф могу…

– Не надо, – пугается он.

– Не буду… – отвечаю, проходя мимо.

В раздевалке только четверо. Здесь пахнет потом и мужским дезодорантом.

Алтай что-то буркает под нос и, схватив огромную сумку, неподъемную на вид, выходит. Кавказ, накинув полотенце на плечи, отправляется в душ.

Подойдя к Ярославу, пугаюсь: его лицо претерпело некоторые изменения, с тех пор как я видела его в последний раз. Кровоподтеки внушительные.

– Ужас…

– Хватит, – отворачивается Тайга. – Нормально все.

– Это ненормально, – смотрю в сторону пристально наблюдающего за нами Авдеева. – Вы с Яичкиной из леса сбежали?

– Ань…

– Поной давай, – обращается Авдей к Загорскому, вытирая влажные плечи полотенцем. – А-а-ань… – передразнивает.

Я против воли опускаю глаза. Туда, где на стальном прессе располагается пояс тренировочного трико, едва прикрывающий резинку трусов.

– Завали свой поганый рот, – Ярослав отвечает бывшему другу с опозданием и тут же обращается ко мне. – Сейчас поедем, Кис.

Арктика нагло ржет и разражается тихими ругательствами.

– Я подожду тебя в машине, хорошо?

Тайга тянется к карману на ветровке и передает мне ключи от своего «Форда». Развернувшись на каблуках к Авдееву, смотрю на него в упор. До сих пор не верится, что он здесь.

– Можно тебя на минуту? – спрашиваю тихо, взмахом головы указывая на дверь. – Только, будь добр, оденься, пожалуйста.

Майк усмехается и натягивает толстовку на голый торс. Всем телом чувствую, как он следует за мной, сверля взглядом затылок.

– Что это ты здесь устроил, Авдеев? – шиплю, резко разворачиваясь, как только слышу, что дверь в раздевалку захлопнулась.

Широкие светлые брови съезжаются к носу, а красноватые губы складываются в улыбку. Теперь кажется, что его улыбка стала на американский манер. Обнажающая ровные белые зубы и неискренняя.

Штаты Авдееву будто бы в тему.

Он все так же хорош собой и все так же пахнет полынью… Вернее, моим горьким разочарованием.

– Привет, Андрей, – говорит Майк в своей ироничной манере и взглядом рисует полукруг на моем лице. – Ну, обними меня скорей, – вытягивает руки.

Закатив глаза, закидываю сумку на плечо повыше и со скучающим выражением лица складываю ладони на груди.

– Почему нельзя было сказать, что ты прилетаешь? – недовольно спрашиваю. – Что за шутки?

– Я, как тот муж, что вернулся раньше из командировки, а тут лучший друг постарался…

Сжав зубы, Майк недовольно морщится. Его нос стремительно разбухает от того самого, единственного соприкосновения с кулаком Загорского. Это, черт возьми, вызывает у меня внутри отнюдь не печальные эмоции.

Мне хочется тоже ему врезать.

От души.

Наотмашь.

И уже давно.

Но я прячу свои чувства за безразличием, потому что боюсь обнаружить их действительную высочайшую степень. Хочешь ранить соперника – покажи, что тебе все равно. Правило тупое, но рабочее.

Миша Авдеев – моя первая, нежная, детская любовь.

К Майку Авдееву я абсолютно равнодушна.

– Ты мне не муж.

– Ну это только пока…

– Да пошел ты, – психую и тычу пальцем в твердую грудь. – У нас с тобой фиктивные отношения, если ты забыл. Только для родителей, не больше. И ты обязан был меня предупредить, что твоя задница летит через океан обратно…

– Как твои соревнования, Ань? – спрашивает он, игнорируя слова.

Ласкает мое лицо взглядом, совсем как раньше.

– Я пошла, – резко вскинув руки, разворачиваюсь и по длинному коридору иду к выходу на стоянку.

Шпильки бьют в такт клокочущему сердцу.

– Вечером ужин у моих, – прилетает в спину. – Не опаздывай, малышка.

– У тебя тренировка, милый, – напоминаю, задирая голову к потолку.

– До вечера.

Его тон не терпит возражений, и я отправляю ему мощный десятисантиметровый «фак», который встречает раскатистый смех. Спину и ягодицы обдает леденящим холодом.

Ухватившись за прохладную металлическую ручку, снова слышу грубоватое:

– Андрей…

– Ну что еще? – вспыхиваю, глядя через плечо.

Авдеев, уперев руки в пояс, ухмыляется фирмово и со смачным, американским акцентом произносит:

– Классная жопа…

– При-ду-рок!!!

Глава 3. Аня