Вперед в СССР! Том 2 (СИ) - Глебов Виктор - Страница 27

Глава 13

Самое плохое в откатах не боль, а то, что организм, чувствуя, что доведён до физического предела, отключается и уходит на покой. Не спрашивая тебя. Внутренняя регулировка зависит от подсознания и никак не контролируется. Нельзя просто взять и отменить её. И, наверное, это хорошо, потому что иначе одарённый просто мог бы умереть, переоценив в какой-то момент свои силы. Тем не менее, потерявший сознание человек становится лёгкой добычей врага. Поэтому за своими действиями в течение боя нужно тщательно следить, чтобы понимать, когда хватит. Увы, не всегда удаётся просто взять и прекратить. В общем, палка о двух концах. И на обоих — твоя уязвимость.

Открыв глаза, я увидел пронзительно-голубое небо с медленно плывущими облаками. Прозрачными, как дым. Но желания порассуждать о вечности и преходящности, как у Андрея Болконского, не возникло.

А затем вид перекрыла физиономия фамильяра. Чупакабра всматривался в меня, словно пытался определить, в каком я состоянии.

— Доброе утро, — проговорил он спустя несколько секунд и растянул пасть в подобии улыбки, демонстрируя два передних зуба. — Как спалось?

— Долго я был в отключке?

Попытался сесть и, к собственному удивлению, обнаружил, что тело не ломит, и нигде не болит. Даже голова не кружилась. Не сказать, чтобы я чувствовал себя бодрым и отдохнувшим, но и разбитости не было. Похоже, регенерация ускорилась. Это хорошо.

— Часа полтора. Валялся бы тут в тени кустиков дольше, если б я не влил в тебя энергию менгира, — тут же объяснил «чудесное» исцеление фамильяр. — Надеюсь, ты не в претензии. Но я просто больше не мог смотреть, как ты мирно посапываешь, пуская слюни, будто тугосеря, которого мамка оставила полежать на травке.

Признаться, меня удивил словарный запас фамильяра.

Тугосеря — надо же…

— Спасибо, — кивнул я, вставая. — Очень мило с твоей стороны.

Чупа великодушно махнул лапой. Мол, пустое.

— Ерунда, хозяин. Какие счёты между друзьями? Не одними же сделками жизнь полнится. Ладно, прекратим расшаркивания. Какие планы?

Сделав пару шагов, я почувствовал накатившую слабость. Голова закружилась, резко повело в сторону, так что пришлось поспешно опуститься на землю. К горлу подступила тошнота.

Нет, далеко не полностью я избавился от отката. Первое впечатление оказалось обманчивым. И всё же, я ощущал себя куда лучше, чем следовало.

— Что, плохо? — прищурился фамильяр. — Идти-то сможешь?

— Придётся.

Нужно вернуться в комплекс: я не могу болтаться по городу до ночи. И эмиссара не мешало бы проверить. Хотя в таком состоянии об этом и думать нечего. Требуется отдых. Сколько, я не знал. Может, два часа. Или гораздо больше. Влитая в меня Чупой энергия менгира сыграла роль большой дозы лекарства, заглушившего симптомы, но причина «болезни» ещё не была искоренена.

— Исчезни пока, — сказал я фамильяру. — Встретимся… позже.

— Без проблем. Я так понимаю, в цветочный или кондитерскую ты по дороге домой заглянуть не планируешь.

— Пошёл к чёрту! Хватит с тебя и духов, что я купил. За свои кровные, между прочим. А мог бы девушке какой-нибудь подарить.

Всплеснув лапками, Чупа возмущённо фыркнул, крутанулся на месте, как волчок, и растворился в воздухе.

Так, надо было подняться. И не просто встать, но и идти. Добраться хотя бы до остановки автобуса. Я попытался встать, но меня сразу повело. Проклятье! Чёртов откат… Но валяться в скверике — тоже не вариант. Нужно идти домой. Выждав минут пять, я медленно поднялся, постоял, пытаясь поймать равновесие. Так, сосредоточься! Будем идти очень медленно, воображая на земле прямую линию.

В голове слышался морской прибой — словно к каждому уху приложили по раковине. Картинка перед глазами дёргалась. Очень плохо. Но не критично. Шагать всё-таки можно, только осторожно. Я двинулся к выходу из сквера, едва переставляя ноги. Не знаю, сколько добирался до тротуара. Но, когда оказался снаружи сквера, пришлось сесть на бордюр и перевести дух.

Посидев минут пять, я почувствовал себя лучше и поднялся. Голова снова закружилась, но чуть меньше. И всё же, передвигаться было тяжело. Я пошёл по улице, покачиваясь и стараясь держать хоть какое-то равновесие, но метров через сто пришлось снова опуститься на бордюр. Проклятье… Этак я буду даже до остановки автобуса добираться целую вечность!

Мимо проходили две женщины. Одна несла в руке пакет с продуктами. Она смерила меня долгим внимательным взглядом, а затем притормозила.

— Погоди-ка, Наташ, — сказала она подруге. — Молодой человек, вам нехорошо? Вы какой-то бледный.

— Да, — ответил я. — Голова кружится. Не подскажете, где ближайшая остановка до исследовательского центра? Я там работаю.

— Я знаю, где это, — кивнула вторая женщина. — Давайте мы вас проводим. Сможете подняться?

Нечасто мне доводилось пользоваться помощью дам, но эти милые неравнодушные женщины попались очень кстати.

Я с трудом встал, покачнулся, и та, которую звали Наташей, мигом подхватила меня под руку.

— Спасибо.

— Не за что. Пойдёмте. Не беспокойтесь, мне не тяжело. Я занимаюсь плаванием, — гордо поделилась своими достижениями Наташа.

Её подруга обошла меня с другой стороны и взяла свободной от пакета рукой под локоть.

— Посадим вас на автобус, — сказала она. — Доедете до самого центра. Тут много транспорта, который туда ходит.

Втроём мы двинулись дальше и минут через десять добрались до остановки, где женщины усадили меня на скамейку под стеклянным навесом.

— Вам нужен двенадцатый или седьмой, — сказала та, которая была с пакетом. — Сами дождётесь?

— Конечно, — я улыбнулся. — Большое спасибо. Дальше справлюсь.

— Ну, ладно.

Попрощавшись, женщины отправились по своим делам. А я, чувствуя себя немощным стариком, каким не был даже в последние годы своей прошлой жизни, привалился спиной к скамейке и стал ждать нужный автобус. Кроме меня, на остановке никого не было.

Вскоре в конце улицы показался автобус. Прошло минуты полторы, и я увидел, что это не мой. Чёрт… Транспорт остановился, поднял стену, и на тротуар вышли пять человек. Я скользнул по ним взглядом. Пенсионер в старомодной шляпе, мать с девочкой лет восьми, двое парней. Несколько секунд — и я снова остался один.

Следующий автобус оказался седьмым. Я загрузился в него не без труда. Оплатил проезд и плюхнулся на свободное место. Накатило облегчение, но ненадолго: уже через пару минут кончики пальцев онемели, подкатила тошнота, и голову стиснули невидимые тиски. Новый приступ длился недолго, но я успел покрыться холодным потом.

Когда пришло время выходить, с трудом поднялся, держась за поручни и вывалился из автобуса. Сразу плюхнулся на скамейку. Дыхание было тяжёлым, прерывистым. Пришлось посидеть четверть часа, пока получилось встать и двинуться в сторону исследовательского центра. Качало знатно, перед глазами плыло. Пару раз казалось, что вот-вот упаду и потеряю сознание. Но всё же, до проходной я дошёл.

— Что с вами⁈ — настороженно спросил охранник, наблюдая за тем, как я дрожащей рукой прикладываю к сканеру пропуск.

— Не знаю, — соврал я. — Что-то поплохело на улице. Еле добрался.

— Давайте я кого-нибудь вызову — на вас же лица нет, — предложил охранник. — Может, врача?

— Не надо, — проговорил я, проходя через турникет. — Мне бы только до кровати…

— Влад, что с тобой⁈ — раздался знакомый женский голос.

Повернув голову, я увидел Кристину. Девушка торопливо шагала через фойе.

— Тебе плохо⁈ — она подхватила меня под руку. — Влад, что с тобой случилось⁈

— Ничего особенного, — ответил я, заставив себя улыбнуться. — Не волнуйся так. Просто… лёгкий приступ. Наверное, ВСД. Мне бы прилечь.

Вегето-сосудистая дистания — хорошая отмазка.

Правда, я не уверен, что в этой реальности ею поголовно страдают.

— Я тебе помогу. Доведу до комнаты.

Не привык я пользоваться помощью женского пола, но выбора особо не было. Пришлось опереться на плечо Кристины. На удивление, она оказалась довольно сильной. Хотя… В этом мире чуть ли не все спортсмены.