Страж (СИ) - Хай Алекс - Страница 5

— Барон Артан, — кивнул я.

— Страж Ром, — отозвался он и прошёл мимо. — Наслаждайтесь вечером.

Прозвучало это с легкой ноткой хамства. Нет. Я знал, что отец Лии — человек тяжелого характера, и всё же ожидал, что хотя бы на приёме он сдержит свою желчность.

— Дружелюбный, — заметил я Элвине.

— Ты не представляешь, насколько он может быть любезным, если ему что-то от тебя нужно, — сказала она устало.

Мы подошли к длинному столу, где стояли серебряные блюда с фруктами, бокалы с вином, ломтики мяса, украшенные золотым сахаром. Магистр из клана Золотых весов как раз подхватил фужер с игристым голубым. Увидев Элвину, он поклонился.

— Юная госпожа Трейн, какая услада для глаз!

Элвина подала ему руку для приветствия и тут же обернулась ко мне.

— Магистр, позвольте представить вам моего сослуживца — Лунного стража Рома. Ром, это магистр Ян Морион из Золотых весов. Один из лучших артефакторов в городе.

— Магистр, — я крепко пожал протянутую руку сразу с пятью перстнями, — рад встрече.

— Взаимно, господин Ром, — он повернулся, его брови поднялись. — Слышал, ваш клан недавно оказался под угрозой. Выброс Ноктиума…

— Последствия полностью ликвидированы, — я встретил его взгляд без улыбки. — И, насколько мне известно, горожанам ничего не угрожает.

— Будем надеяться, — сказал Морион. — Я бы не хотел видеть город, в котором выбросы становятся нормой…

Он двинулся дальше.

Музыка звучала всё громче, теперь начали играть что-то танцевальное, и несколько пар закружились в центре огромного зала. Я хотел было предложить Элвине танец, но в этот момент массивные двери зала со скрежетом распахнулись.

— Наследный принц Фиор из клана Солнцерождённых! — объявил распорядитель.

Танцующие остановились, а музыка стихла.

Я повернул голову и увидел, как в распахнутых дверях, подсвеченных холодными огнями артефактных факелов, показался силуэт, который ещё три луны назад вызывал у половины зала почтительный трепет.

Теперь Фиор походил скорее на бледную карикатуру того принца, что когда-то смотрел на всех свысока. До меня доходили слухи, что Доминус отстранил его от выполнения обязанностей наследника. Официальная причина — болезнь. Но все понимали, что Фиор опозорил и семью, и весь свой клан. Такое не простят.

Он шёл медленно, высоко подняв подбородок. Немногочисленная свита держалась позади.

— Его не приглашали, — Элвина побледнела и инстинктивно оглянулась на мать. — Ром, клянусь, принца Фиора не было в списках…

Я не ответил. Фиор сделал ещё несколько шагов в центр зала, затем остановился, оглядывая гостей, задержался на Герцоге, потом на Салине. И лишь затем — на мне.

Элвина всё ещё стояла рядом. Я почувствовал, как напряглась её рука в моей.

— Что он собирается… — начала она.

— Ничего хорошего, — сказал я, не отворачиваясь.

Фиор двинулся прямо к нам. Люди расступались перед ним с такой поспешностью, будто он нёс в руках заражённый кристалл Ноктиума. Принц остановился в шаге от нас. Посмотрел Элвине в глаза и медленно склонился, чтобы коснуться губами её пальцев.

— Госпожа Трейн, — произнёс он сиплым голосом, в котором звучала издевательская вежливость. — Вы сегодня восхитительны.

Элвина старалась держаться, но всё же дрогнула. Я видел, как ей хотелось выдернуть руку, но она знала, что этот жест станет началом скандала.

— Принц Фиор, — сказала она, — рада видеть вас в добром здравии. До меня дошли слухи, что вы были нездоровы.

Фиор рассмеялся.

— Отличная шутка, госпожа Трейн, отличная штука…

Фиор выпрямился и наконец повернулся ко мне. Его губы изогнулись в улыбке.

— Ромассил Хал, — сказал он. — Не думал, что у тебя хватит наглости показаться здесь.

Я холодно улыбнулся.

— По крайней мере, меня пригласили.

Его взгляд стал стеклянным. Он уже не видел ни Элвины, ни послов, ни магистров. Только меня. Я жестом велел девушке отойти, и она с явным облегчением отошла в сторону.

— Думаешь, ты победил? — голос принца дрогнул от ярости. — Это только первая кровь.

Я холодно улыбнулся.

— Знаешь, в чём главное отличие между нами, Фиор? Я всегда ставил интересы клана выше собственных — что в Дневном, что в Ночном. Потому меня и ценят. Ты же думаешь лишь о собственных интересах.

Лицо принца на миг исказилось гримасой гнева, но он быстро взял себя в руки.

— Знай, что ничего ещё не закончено, Ромассил. Я отниму всё, что ты считаешь своим, — прошипел он. — Уничтожу всё, что ты пытаешься построить. И тогда ты поймёшь, что значит потерять всё по-настоящему.

— Ты уже пробовал, — напомнил я спокойно. — Результат не впечатлил.

В его глазах сверкнуло что-то такое, что, наверное, когда-то могло бы меня испугать. Но не теперь.

— Не думай, что теперь ты в безопасности, — процедил он. — Ты всего лишь очередная ошибка. И я исправлю её.

Фиор задержался ещё на миг, будто надеялся, что я скажу что-то, что даст ему повод для дальнейшей сцены. Но я молчал.

Он развернулся и ушёл к членам своего клана — медленно, почти торжественно. Его свита поспешила следом. Я видел, как исказилось от гнева лицо лорда Альтена — правой руки Доминуса. Видел, как дрожь отвращения пробежала по прекрасному лицу его дочери, Циллии Альтен.

Фиор стал главным позором Солнцерождёных. Я видел, с каким презрением смотрел на принца лорд Альтен. И понимал — они не допустят, чтобы Фиор стал новым Доминусом.

— Ромассил?

Я обернулся и замер от неожиданности. Циллия подошла ко мне сама. Холодная красавица была облачена в простое белое платье по фигуре, а на её груди сверкало артефактное колье из крупных сапфиров.

— Тебя не убьют за то, что заговорила со мной? — улыбнулся я.

Моя старая знакомая. Не могу сказать, что мы были близки, но… Циллия никогда не относилась ко мне как к второму сорту. Ей не было свойственно аристократическое высокомерие, хотя цену она себе знала. Циллия всегда казалась мне замкнутой и неприступной, и всё же она не делала ничего плохого мне лично.

— Угостишь меня бокалом игристого голубого?

— Конечно.

Я извинился перед жёнами послов и направился вместе с Циллией к столу, на котором почти до потолка возвышалась пирамида из фужеров. Не знаю, как персоналу удалось построить ее, но выглядело эффектно. Пузырьки искрились всеми цветами радуги.

Я взял один бокал и подал Циллии.

— Прошу, леди Альтен.

Циллия кивнула.

— Спасибо. Ром, мне нужно с тобой поговорить. Не здесь, наедине. Ты ведь… помнишь меня?

— Кончено.

— Помнишь нашу последнюю встречу? В саду у Храма Двух ликов? — Я молча кивнул, и она продолжила. — Я тогда узнала тебя. Почувствовала… Но не сказала отцу. Они сами как-то тебя вычислили.

— И зачем мне это знать?

Девушка сделала быстрый глоток и украдкой оглянулась по сторонам.

— Здесь говорить опасно. Но я должна тебе кое-что рассказать. Это касается…

Она не успела договорить. Дворец вздрогнул, и в следующий миг я уже подхватил Циллию и метнулся к стене. Высоченная башня из бокалов начала рассыпаться, заливая все вокруг вином и осколками стекла.

Я не понял, что это было. Но камень — камень здания — застонал.

Это не было похоже на обычную вибрацию фундамента. Это был хриплый, глухой рык, будто где-то под нами что-то живое расправило грудь и приготовилось выдохнуть.

Музыка оборвалась, запоздавшая виолончель завизжала, а потом всё стихло.

Следом ударило по ногам — треснул мраморный пол, несколько гостей вскрикнули.

Я бросился к высоким окнам.

Там, за стеклом, медленно уходила вниз мощёная площадь. Каменные плиты складывались слоями, будто кто-то изнутри выдирал их.

— Отойдите от окон! — рявкнул Герцог, его голос разнёсся по залу, как раскат грома.

В следующую секунду середина площади рухнула под землю. Из глубины повалил сизый пар, а потом показались… силуэты.

— Твари, — шепнул я и потянулся к перевязи меча. Проклятье! Я же сдал Тень-Шаль охране вместе с другим оружием…