Адептка с огоньком, или Искра для последнего дракона (СИ) - Фабер Майя - Страница 4

— Я не ошибся, — недовольно отозвался второй.

— Надо убедиться.

Мое мнение их ничуть не волновало. Я ощущала себя зельем на прилавке, когда чересчур противные покупатели начинали громко спорить о его свойствах, чтобы мама поскорее сбавила цену, пока не услышала вся очередь. Это никогда не действовало, но повторялось с завидной регулярностью.

— Не трясись, — бросил мне первый. — Будешь послушной девочкой, и все закончится очень быстро. Может быть, ты даже не пострадаешь.

— А ты умеешь убеждать, — злорадно посмеялся второй.

— Чего надо-то? — нагло поинтересовалась я. И откуда только смелость взялась? Голос почти не дрожал, а вот нижняя челюсть — еще как. Хорошо, что в темноте не видно.

Первый чужак вскинул голову, в тени капюшона мне почудились светящиеся желтые глаза.

Так, Эби, насчет «не видно» ты точно погорячилась.

Теперь мне казалось, что чужаки прекрасно меня видят, причем насквозь.

— Не бойся, девочка. Просто повтори то, что сделала сегодня, и мы сразу уйдем, — попытался взять вежливостью второй.

— Я сегодня ничего не делала, даже в лавке не была…

— Магию покажи, дура! — рявкнул первый.

Терпения ему явно не хватало. Я вжалась в спинку кровати. Нет, это были не воры: они точно знали, зачем пришли именно сюда. Но кто их послал? Директор? Магический комитет? С какой целью?

Мысли проносились в голове, но я не находила ни одного ответа. Что им могло понадобиться от меня? Я ведь и в самом деле не сделала ничего особенного, а стихия огня — самая распространенная в Империи. Да по ней бродят тысячи магов гораздо лучше меня!

— Непослушная девочка, — процедил второй.

— Кажется, ей нужна помощь, — лениво отозвался первый.

Одним резким движением второй оказался у края кровати, схватил меня за ноги и потащил к себе. Я взвизгнула — и тут же заткнула рот рукой, пока пыталась отбиться другой. Не хватало еще, чтобы мама вышла на мой крик.

Удерживая меня за запястья, чужак навис надо мной. Капюшон свалился с головы. Взъерошенные волосы казались темными, но цвет я определить не смогла. Лицо закрывала черная маска с узкими белыми полосками вдоль носа. Через прорези на меня смотрели желтые глаза, в них светилось нечто жуткое. Решительное. Злое.

Я почувствовала покалывание на кончиках пальцев. По телу расходился жар. Старался затопить сознание. И без того смутные в темноте очертания мебели расплывались. Я видела только маску и глаза.

— Готова поиграть? — прошипел он. — Тебе не хватает острых ощущений для демонстрации магии, м? У меня найдется, что тебе предложить. До сих пор на ощущения еще никто не жаловался.

— Пожалуйста, отойди, — попросила я шепотом. Я не могла контролировать происходящее внутри. Боялась, но не чужака. Больше — не его.

Чужак рассмеялся и на мгновение выпустил мои руки.

Он совершил ошибку. Жар заполнил меня до конца.

Повинуясь неведомому чутью, я вскинула руки вверх и хлопнула в ладоши.

Перед глазами ослепительно вспыхнуло, и мир содрогнулся. Я полетела на пол, покатилась по доскам туда, где еще недавно находилась стена с широким окном, и рухнула вниз, прямо на землю.

Глава 4. Остатки прошлой жизни

Улицу заполнил народ, на звук взрыва сбежалась едва ли не половина Эгертайха. Теперь люди толпились на дороге и рассматривали наш домик. Он сложился как картонный, из двухэтажного став погребом с завидно толстой крышей. Пахло горелым, но пожара не было.

Я лежала на левом боку посреди нашего скромного огорода, прижимая к животу правую руку, и наблюдала, как самые активные жители растаскивают доски, чтобы помочь маме выбраться из погреба. Радовало, что там с ней случиться ничего плохого не могло. Иногда я даже слышала ее бодрые команды откуда-то снизу: эта женщина не умела перекладывать дела на других, ей всегда требовалось контролировать ситуацию.

— Ты в порядке? — то и дело спрашивала у меня очередная сердобольная соседка. Создавалось впечатление, что они ко мне отмечаться являлись: не подошла — значит, недостаточно благообразной себя показала. Весь город же смотрит!

— Угу, руку немножко сломала, — снова повторяла я. И шепотом добавляла: — А может, и ногу.

На этом разговор и заканчивался. Никакой помощи мне предложить не могли: лавка с зельями… ну да, взорвалась, а единственного целителя почему-то не было видно. Впрочем, он старел, ему требовалась куча времени, чтобы просто подняться с кровати.

Болело у меня вообще все. Полет я не запомнила, после удара о землю потеряла сознание, а когда пришла в себя, решила, что переломала все кости. К тому же неудачно вывернула кисть на правой руке. Кости вроде наружу не торчали, но взгляд я туда старалась не опускать — меня и так начинало мутить от одной мысли. Лучше целителя подожду.

Медленно начинало светать.

Наконец мужики докопались до пола первого этажа, а мне предстояло встать, чтобы показать, где был вход в погреб: по маминому голосу точно определить не выходило. Подняться я не могла — к боли от переломов добавилось еще и стойкое ощущение, что я примерзла к сырой земле. Отдирать придется силой.

С удивлением я поняла, что помогать мне никто не рвется. Сначала просто звали, а когда поняли, что сама не встану, то столпились рядом, молча бросая на меня странные взгляды.

Я подняла руку, сжав пальцы в кулак, чтобы люди не трогали болящую кисть, а хватались повыше, но помогать мне никто не спешил. Недоумение нарастало.

— Да помогите ей уже! — недовольно воскликнула соседка из-за моей спины.

— Сама и помогай, — отозвался какой-то мужик. — Если жить надоело.

— Чего? — не поняла я. — На людей вроде не бросаюсь.

— Это еще доказать надо! Дом-то, говорят, ты взорвала.

От удивления у меня даже возражений не нашлось. Я? Да чем? В голове осталась каша из воспоминаний — не хватало только ложки, чтобы хорошо перемешать.

Я попыталась подняться сама, опираясь на болящую кисть. Думала, что вытерплю, если двигаться быстро, но ничего не вышло. Рука подломилась, и лицо чуть не встретилось с огородной землей. Кто-то из собравшихся не выдержал и, ухватив меня за бока, дернул вверх. Болели зажатые ребра, перекосившаяся майка впивалась в шею. Я поковыляла к дому, а мой смельчак-спаситель подставил мне локоть. Я благодарно кивнула и украдкой посмотрела на лицо незнакомца. Глубокие зеленые глаза улыбались и подбадривали. Я не могла оторвать от них взгляда. Человек был мне незнаком, да я и рассмотреть его толком не смогла. Глаза притягивали. Гипнотизировали.

— Спасибо, — прошептала я.

— Только сумасшедший не подаст руку такой восхитительной девушке.

Я смутилась и взгляд опустила. Ноги переставлялись с трудом: следовало посматривать под них. Идеальное оправдание, чтобы не показывать незнакомцу, как сильно я, должно быть, покраснела.

Так мы и доковыляли до развалин. Он позволил мне обнять его за шею, а сам подхватил за талию и потянул вверх. Кое-как переступая через шатающиеся доски и остатки мебели, мы добрались до нужного места. Спасательные работы возобновились.

На обратном пути я заметила черную кожаную перчатку, что торчала из-под завала. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу. До этого момента чужаки не появлялись в моих воспоминаниях — мозг любезно вычеркнул самое страшное. Но теперь реальность накрывала с новой силой. Кто-то из них мог погибнуть… погиб… А во взрыве обвиняли… меня.

Я затравленно огляделась. Люди отворачивались от меня, но продолжали живо обсуждать между собой. Чуть дальше на дороге нашлись и представители бессмысленной власти, как мама их называла. Полиция.

К счастью, ни чьих тел я нигде не увидела и выдохнула с облегчением. В конце концов, с чего я взяла, что они были? Я ведь смогла выбраться из дома — значит, сильные парни справились с этим еще лучше.

Перчатка снова и снова возникала перед глазами. Я осмотрелась в поисках незнакомцев в длинных черных плащах.

«Какая глупость! Конечно, они не стали бы дожидаться здесь», — подумала я со злостью. Поигрались, а когда не вышло — унесли ноги.