Адептка с огоньком, или Искра для последнего дракона (СИ) - Фабер Майя - Страница 13

Второй смешок. На этот раз с долей ехидства.

— Другая мне не нужна. И как она?

— Весьма…

— Я так и передам. Позволь дружеский совет — не подставляйся. Они не поверят. Оставь ее в покое.

— Они никогда не верят. Отдашь мне то, что взял? Скажешь, что не смог достать.

Человек обреченно, с нервным смехом покачал головой.

— Неужели ты помешал?

— Да хоть бы и так.

Человек развернулся вполоборота, поднял руку ладонью вверх. Над ней зависли тысячи мельчайших огоньков, темно-синих и желтых, они двигались, вращались, прижимались, вместе образуя небольшую фигуру.

— У нее стихия огня, но отпечаток магической ауры в виде капли.

— Уже видел такое?

— Впервые. Все еще не хочешь, чтобы я отвез это в Тайный совет?

— Нет. Академия и так обязана сообщать обо всем необычном. Оставь мне немного времени до того, как это произойдет.

Порыв ветра сдул каплю с открытой ладони, вокруг закружились тысячи огоньков, а в небо взмыл темно-синий дракон. Чешуя сверкала в лунном свете, бесшумно рассекали воздух огромные крылья.

Друг.

Нет, на друзей больше нельзя было полагаться. После Академии каждый останется верен своему роду. Заговоры и двуличие царили в столице.

Ему тоже предстояло подтвердить свою верность.

Кулаки снова сжались.

Только троньте ее хоть пальцем.

Он облокотился о борт, глядя вдаль.

Внизу спокойным сном спала Единая Империя, как теплым одеялом укрытая желтыми листьями. В этом году они принялись опадать слишком рано. Луна ласково светила с неба, впереди над столицей привычно висело созвездие вечного дракона, покровителя императора.

Прекрасный, чистый, удивительный мир лежал прямо под ногами. Отсюда, с высоты птичьего полета, он казался необъятным.

Мир, на который опустилась незримая тень.

Единая Империя вот уже полторы тысячи лет жила под властью рода огненных драконов. Некогда великих, что сумели оттеснить демонов и установить границы. Что снова и снова показывали врагу его место, защищая своих людей. Империя воевала, болела и, наконец, процветала.

Великий род, над которым, как высоко поднятый топор палача, нависла угроза вымирания. Магия ускользала. Люди во дворце шептались о наследнике, не способном получить от отца власть. Будущее пугало всех, кто был причастен к тайне. Неумолимо приближалась осень, и казалось, что позади осталось последнее лето обреченного мира.

Все больше магов отправляли на границы, все беспокойнее проходили их ночи. Все чаще доносили о движении со стороны демонов, их недоступного для людей темного царства. Только сила драконов останавливала демонов от нападения, но те ждали. Они знали, что не бесконечна оказалась и она. Что драконы слабы как никогда.

Тайный совет не гнушался никакими средствами, ища способ вернуть императорскому роду былое могущество. Много хранителей памяти и предсказателей пытались найти ответ, но ни легенды, ни пророчества не открывали его. Магический комитет жил в пути, не жалел сил на поиски новых одаренных везде, куда только мог добраться.

Если они не преуспеют, если защитники границ падут, Империи не поможет ничто.

Глава 13. Перлентайх

Перлентайх — жемчужный пруд. Город тысячи озер и прудов. Город тысячи мостов с узорными перилами, всех мыслимых видов и форм.

Я представляла столицу иначе. Вернее, я вообще не представляла ее. Картины, что мы видели в школе, не отражали даже половины ее красоты.

От нетерпения я практически прилипла к окну, но все равно ерзала по кровати, то приподнималась, то садилась, то тяжело вздыхала. До последнего момента во мне жила надежда, что мы пролетим над императорским дворцом. Говорили, что в нем все было особенным, его даже строили с помощью магии. По ночам вода в самом большом — императорском — пруду у стен дворца становилась молочно-белой и переливалась в лунном свете как россыпь жемчуга.

Таких, как я, не пускали во дворец. Небесный корабль был моим единственным шансом увидеть императорский пруд своими глазами, хотя бы днем. Как же мне хотелось в это верить.

— Маршрут не может пролегать над ним, — усмехался Калеб, которому было совершенно неинтересно. Еще бы, ведь он вырос где-то здесь. А я так ни разу и не спросила — где.

— Молчи, молчи, — замахала я обеими руками куда-то в его сторону, а сама не отрывала взгляда от окна. Боялась пропустить хоть что-то интересное.

— Никто не станет подпускать к дворцу нечто, что может на него рухнуть. Небесные корабли и так самые опасные, пассажиры проходят досмотр уже в центре столице, а не на границе города, где ущерб от нападения был бы минимален.

— Тсс, Калеб! — взмолилась я. — Не разрушай сказку.

Да, он был прав, но я совершенно, абсолютно не хотела этого знать. Подробности появятся потом. Учеба, которой придется забивать голову. Ответственность, к которой я совсем не готова. Возможно, даже понимание того, как устроен мир. Но сейчас здесь существовали только я, Калеб и Перлентайх.

— Иллюзии.

— При всей твоей любви к дурацким шуткам иногда ты становишься редкостным занудой. — Я показательно надула нижнюю губу, но не смогла удержать обиженный вид.

Мне так хотелось улыбаться.

Улыбаться и обнимать весь мир. Я отлично выспалась, только к утру смущенно обнаружив, что всю ночь провела на чужой кровати. Не то чтобы это чем-то обязывало Калеба, который вполне мог отправиться в мою каюту, но он нашелся тут же на полу. И хотя с привычной легкостью отмахнулся от меня, заявив, что остался исключительно по своей доброй воле, я все равно ему не поверила — то и дело замечала, как он потирал затекшую и явно болевшую шею.

Ночное происшествие почти выветрилось у меня из головы. Калеб сказал, что никого не нашел. Наверное, так и было. В это оказалось легко поверить — прошедший месяц так измотал меня, что я просто не чувствовала себя готовой к новым ужасам или нападениям. Последние силы требовались мне на то, чтобы хоть сколько-нибудь достойно показать себя в Академии, а последние нервы — чтобы подготовиться к тому, как встретят меня адепты, рядом с которыми мне предстояло жить. Странно, но преподаватели и сама учеба почти не пугали меня — только лишь люди, от которых в итоге зависело гораздо меньше.

«С такими, как он, вполне можно ужиться», — думала я, глядя Калебу в спину и щурясь от солнца. Здесь оно светило гораздо ярче, чем в Эгертайхе, а лучи весело отражались в воде, которая, казалось, в самом деле была повсюду.

Калеб нанял носильщика и отправил мои вещи вперед. Мы неспешно брели по улицам, переходили с моста на мост, а я только и успевала, что вертеть головой, как малышка на своем первом Дне примирения. Боялась пропустить любую мелочь. Шаг за шагом оставляла свой незримый след в самом сердце Единой Империи. Замирала на каждом вдохе, а грудь распирало то ли от воздуха, то ли от счастья.

Милая Лихти, я же в столице. Я же правда в столице!

Калеб крепко держал меня за руку, молча направлял, иногда дергал к себе, когда я норовила врезаться в столб или прохожего. Наверное, я бы и не заметила, а меня здесь запомнили бы надолго. Как самую неуклюжую из всех девчонок в стране.

— У тебя еще будет время нагуляться, — шепнул Калеб мне в макушку, вынужденный очередной раз притянуть мое завороженное тело к себе.

— Знаю, — с безумной улыбкой отвечала я. Меня будоражило не это, а ощущение прикосновения к тайне. К сокровищу, доступному не всем. Я боялась, что завтра, через неделю, может быть, через месяц… оно исчезнет. Я стану жителем столицы, который точно знает, куда идет и зачем, не отвлекается на вывески, фонтаны и лепнину. Мне так хотелось напитаться этим чувством сполна.

Поворот. Еще поворот.

Я ахнула и не сразу поняла, что замерла с открытым ртом.

Деловая улочка за поворотом расширялась, переходила в длинную аллею, по бокам усаженную цветами. Она заканчивалась у массивных ворот. За ними стоял замок из белого камня.