Хозяин рубежа. Книга l (СИ) - Глебов Виктор - Страница 54

— Могу я его увидеть?

— Ну, эм-м… наверное. Только зачем он вам?

— Милая мадемуазель, вас здесь вообще быть не должно. Так уважьте мою маленькую просьбу.

— Свобода прессы…

— Не распространяется на частные владения. Я знаю законы Российской империи.

— Не сомневаюсь, — буркнула Соня, мрачнея. — Ладно, можно поискать. Кажется, он был с той стороны.

Она указала влево.

— После вас.

— Странный вы, однако. Ладно, идёмте.

Пройдя метров пятнадцать вслед за девушкой, я увидел Сержа. Оператор прятался среди обломков здания, снимая егерей.

— Ну, довольны? — спросила репортёрша. — Просто снимает. Что бы вы себе ни надумали.

Услышавший её голос Серж оторвался от объектива и уставился на нас.

— Ваше благородие, — поговорил он. — Бон суар. То есть, доброй ночи.

— И тебе не хворать, — отозвался я. — Как успехи?

— Пока никак. Исчадие появится, как считаете?

— Не имею представления, — я повернулся к Соне. — И вы не боитесь находиться здесь?

Та пожала плечами.

— Если всего бояться, хороший репортаж не сделать. Хотите нас выгнать? Мы же не мешаем. Дайте нам поснимать, а я представлю вас как героя. Даю слово. Кстати, вы получили на электронную почту интервью, которое я у вас брала? Прочитали? Если всё в порядке, отдам в печать и на сайте вывесим.

Интервью я читал за завтраком. Вышло неплохо. Соня почти не исказила мои слова. Смысл сказанного, во всяком случае, остался, а это главное.

— Публикуйте.

— Отлично! А что насчёт этого репортажа?

Что ж, девать эту парочку всё равно некуда. Пусть уж лучше держатся поблизости: так безопасней. Да и мне хорошая репутация в СМИ не повредит.

— Ладно, договорились, — сказал я. — Только условие: не лезть на рожон.

Соня немедленно улыбнулась.

— Конечно, не вопрос! Нам оно и не нужно. Лишь бы заснять охоту и ликвидацию чудовища.

— Этого обещать не могу. Держитесь меня.

— Вы нас защитите, ваше благородие? — кокетливо улыбнулась Соня.

— Постараюсь.

Поиски егерей продолжались ещё минут сорок. Но успехом не увенчались. Каким-то образом Исчадию удалось ускользнуть. Я это понял раньше отряда охотников, но со своим мнением не лез: было ясно, что Кот до последнего будет стараться найти тварь. Наконец, он сдался. Подошёл ко мне. Вид у бедняги был удручённый.

— Прощения просим, ваше благородие, но нет тут монстра-то. Был, это точно. Собачки его чётко учуяли. Но сбежал, похоже. Не захотел драться. На Исчадий это не похоже. Так-то они сразу кидаются, как только человека заметят. Видать, эта ваша тварь особенная какая-то.

— Не отчаивайтесь, — сказал я. — Думаю, вы правы — прячется выродок. Ничего, будет у вас ещё возможность с ним разобраться. А сейчас вам на границу надо. Так что не смею задерживать, так сказать.

Кот и его люди выглядели разочарованными. Как и репортёрша. Она явно рассчитывала на сенсацию.

Проводив с участка и тех, и других, я поспешил в гараж. Но на полпути меня тормознули кабальные. Вернее — четыре женщины.

— Ваше благородие! — воскликнула Зоя, заступая дорогу. — Сынок-то мой очнулся! Докторша велела за вами послать. Сказала, вы расспросить его захотите. Так это?

— Было бы неплохо, — кивнул я. — Как он, в целом?

— Вашими стараниями, кормилец! — расплылась в счастливой улыбке прачка. — По гроб буду молиться за вас, ваше благородие, спаситель наш и заступник!

— Вы с титулами полегче, — сказал я. — Не по чину мне. Давайте послушаем, что сынок ваш расскажет.

Мы всей компанией двинулись в сторону больницы, но вскоре я притормозил. Сказал по-доброму:

— Что-то вас, бабоньки, многовато. Мне такая свита не надобна. Идите по своим делам. Уверен, вам есть, чем заняться. Мы с матерью отпрыска сами справимся.

Женщины с явной неохотой потянулись прочь.

Протасова вышла на крыльцо, когда мы с Зоей приблизились. Наверное, увидела нас в окно. А может, просто решила проветриться.

— Доброй ночи, Мария Игнатьевна, — сказал я. — Мне принесли добрые новости.

Докторша кивнула.

— Мальчик очнулся. Идет на поправку. Можете с ним поговорить.

— Вы не против? — осведомился я у прачки.

Та всплеснула руками.

— Что вы, ваше благородие! Конечно, всё, что считаете нужным! Особенно если это поможет изловить тут тварь, что сделала такое с Димочкой моим!

— Благодарю.

Конечно, я бы в любом случае пообщался с парнем, но всегда лучше оставаться вежливым. Если я чему и научился в этом мире, так тому, что учтивость открывает большинство дверей. Очень, кстати, недооценённое людьми средство.

— Прошу вас остаться снаружи, — сказал я женщине. — Чтобы не смущать мальчика. Потом у вас будет полно времени.

— Да-да, — кивнула Зоя. — Век буду за вас свечки ставить, ваше благородие, спаситель наш! Дай вам Бог здоровьичка!

Мы с Протасовой зашли в лазарет.

— А где Кирилл? — спросил я, заметив пустую койку.

— Так выписала. В порядке с ним всё уже. Вчера ещё домой отправился.

— Рад слышать.

Докторша распахнула дверь палаты.

— А вот и наш последний пациент, — проговорила она. — Смотри, кто пришёл тебя навестить.

Дима выглядел бледным и осунувшимся, с тёмными кругами под глазами. Но он был жив и в сознании. Даже попытался сесть на кровати.

Я остановил его жестом.

— Лежи-лежи. Тебе пока что нужен покой. Верно, доктор?

Протасова кивнула.

— Именно так. А через несколько дней отправишься домой. Будешь бегать и играть с друзьями.

— Спасибо… ваше благородие, — слабо проговорил мальчик, глядя на меня.

— Не за что. Это мой долг — защищать своих, — я сел на стул, придвинув его к постели больного. — Как себя чувствуешь?

— Нормально.

— Ничего не болит?

— Нет. Ваше благородие, а как там Кирюха? То есть, Кирилл.

— Отлично, — взглянув на докторшу, ответил я. — Уверен, завтра он тебя навестит. Сейчас-то ночь на дворе, сам понимаешь. Кстати, он мне кое-что рассказал. Про то, что с вами случилось. А ты помнишь, кто на вас напал?

Дима сглотнул. В его глазах мелькнул страх, но парень взял себя в руки.

— Немного, — сказал он. — Только силуэт. Тёмный такой. На человека был похож.

— Мужчину или женщину?

— Не знаю… Я не разглядел.

— Он что-нибудь говорил?

— Вроде, нет… Я не помню. Простите, ваше благородие. Кирюха упал, вроде как сознание потерял, а я притормозил, чтобы ему помочь — тут в меня и ударило. Слизь какая-то. Я только два шага успел сделать, и потом всё пропало!

— Ничего. Ты и так молодчина.

— Мама сказала, вы нас спасли.

— Ну, мы все постарались, — уже было ясно, что ничего нового парень не расскажет. Я встал. — Ты, если что-нибудь вспомнишь, сразу говори. А сейчас постарайся поспать. Я слышал, сон лечит.

— Так и есть, — кивнула докторша.

— Спасибо, ваше благородие, — проговорил Дима. — И за Кирюху тоже.

— Поправляйся.

— Я сейчас провожу его благородие и вернусь, — пообещала парню Протасова.

Когда мы вышли в коридор, я спросил:

— Чем вы озабочены, Мария Игнатьевна? С мальчиком что-то не так? Или мне показалось?

Женщина усмехнулась.

— А у вас зоркий глаз, ваше благородие. Действительно, не выходит из головы одна вещь. Но к пациенту она отношения не имеет. Счётчик Мевеса пропал. То ли засунула куда-то и забыла, то ли стянул кто-то. Штука не то, чтобы очень ценная, но, сами понимаете, в работе нужна. Вот и думаю, куда могла запропаститься.

Так-так… Очень любопытно. В то, что докторша потеряла важный прибор, я не верил. В больнице царил идеальный порядок. Не похожа Мария Игнатьевна на человека, который не помнит, что куда кладёт. Наверняка у неё для каждого предмета своё постоянное место отведено. Да и лазарет не такой большой, чтобы не найти потеряшку.

Явно счётчик что-то стянул. Кто и зачем?

В голову сразу пришёл Жариков. Он тут бывает часто, и прихватить прибор труда для него не составило бы. Скупщик не показался мне человеком, которого легко сбить с толку. Тот ещё проныра. Наверняка счётчик он стырил, чтобы проверить меня на излучение Излома. Обычно скупщики пользуются в работе спектральным сканером Вернера-Блюма, который определяет уровень артефакта. Он имеет очень ограниченный радиус действия, буквально в три-четыре сантиметра, зато демонстрирует высокую точность. Счётчики Мевеса скупщикам, в общем-то, ни к чему. Но с его помощью можно проверить, заражён ли человек Гнилью. Очевидно, это и намеревался сделать Жариков.