Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана - Страница 66

— Господин Роувард... Что вы… имеете в виду?

— Я хочу, чтобы эти слова соответствовали действительности, — объясняю я. — Скажите, все ли происходящее на мануфактуре делается во благо жителей города? Или… есть иные выгодоприобретатели?

Толпа начинает волноваться. Мне становится тяжелее: все же я отвык от большой концентрации эмоций. К горлу подкатывает тошнота. Мэр бледнеет, внутри него уже пожаром бушует паника, но пытается сохранить самообладание:

— Я не понимаю, к чему вы клоните...

— К тому, — повышаю голос, чтобы меня слышали даже на краю площади, — что очень большая доля производства мануфактуры работает вовсе не на артефакты, нужные для торговли и для людей. И… расскажете ли жителям, куда ушел воск, предназначенный для ИХ свечей?

Гул толпы становится громче. Я вижу, как мэр оглядывается, ища пути к отступлению, но Фридер с Риной уже перекрыли выходы со сцены.

— Это... это наговор! — кричит мэр, но в его голосе уже слышна паника. — Клевета! Господин Роувард пытается очернить мое имя!

На сцену поднимается Фридер с одним из наемников и Клотильдой. Надо сказать, несмотря на наш вчерашний очень жесткий разговор, она выглядит очень сносно, даже спину прямо умудряется держать. Ее бы силу воли да в мирное русло.

Но она выбрала свой путь. Так же как и мэр.

— Тогда скажите это в лицо тем, кого наняли для того, чтобы ограбить свечную лавку и… совершить покушение на меня. — Мне кажется, Гриндорк вот-вот сгорит от своего же собственного ужаса, когда поднимается Рина и показывает артефакты. — И эти артефакты: многие видели, как вы подарили мне этот подсвечник, а моя бывшая экономка принесла вчера этот нож в мой дом. На обеих вещицах магическая печать мануфактуры. И обе, королевский представитель Эльвариама подтвердит, способны отрицательно воздействовать на дракона. Вы действительно готовы к государственному конфликту, мэр Гриндорк?

Толпа теперь откровенно шумит, а меня чуть не сносит волной возмущения. Слышны требования объяснений и откровенные обвинения.

Клотильде и наемнику даже не приходится ничего говорить, одного взгляда, полного ненависти вполне достаточно. Мэр отступает, но за спиной у него уже стоит Фридер.

— Граждане Хельфьорда! — обращаюсь я к толпе. — Вы только что слышали красивые слова о честности и справедливости. Но какова цена этих слов, если тот, кто их произносит, сам нарушает все, о чем говорит?

— Довольно! — кричит мэр. — Я не позволю...

— Вы ничего не позволите, — обрываю я его. — Потому что ваша власть заканчивается здесь и сейчас. Граждане имеют право знать правду о том, кто ими управляет!

Поворачиваюсь к толпе:

— Мануфактура по производству артефактов превратилась в производство орудий убийства! Люди исчезают или умирают при загадочных обстоятельствах! А ваш мэр получает за это деньги и покрывает преступников!

Площадь взрывается криками. Кто-то требует немедленного ареста мэра, кто-то кричит, что давно подозревал неладное.

Мэр делает отчаянную попытку:

— Не верьте ему! Он дракон! Они все лгуны и убийцы! Он хочет захватить власть в городе!

— Возможно, я и дракон, — говорю я спокойно. — Но в отличие от вас, я не прячусь за ложью. И у меня есть свидетели каждого моего слова!

Одна из женщин, та,что стоит рядом с Улькой выходит вперед из толпы:

— Мой брат пропал на мануфактуре! — кричит она. — Он рассказывал, что их заставляют делать страшные вещи! А тех, кто отказывается, убивают!

— И мой муж не вернулся с мануфактуры! — вторит ей другая, тоже там рядом.

Еще несколько голосов присоединяются к ним. Люди начинают рассказывать о пропавших родственниках, о странных смертях, о том, что они давно боялись говорить вслух.

Мэр понимает, что проиграл. Его лицо перекашивает ярость.

— Да, я дракон. И я не скрываю этого от вас. В отличие от вашего мэра, который скрывал свои преступления. Теперь выбор за вами — кому доверить судьбу города.

Тишина длится несколько секунд. А потом кто-то из толпы кричит:

— Долой мэра!

И площадь взрывается одобрительными криками. Стоящий рядом со сценой богато одетый седовласый советник из торговой гильдии лишь едва заметно кивает, и на сцену поднимаются местные стражи порядка, довольно быстро подхватывая под руки мэра.

Гриндорк еще пытается сохранить лицо, хотя внутри него страх начинает затапливать едкая ярость.

— Думаешь, победил, дракон? — цедит сквозь зубы он.

Его вряд ли кто-то слышит, кроме меня — слишком шумно. Но эти слова и адресованы именно мне, потому что он знает, что я услышу. И мне это уже не нравится.

— А есть сомнения? — спокойно спрашиваю я, но Ригель уже начинает рычать.

Делаю знак стражникам, чтобы задержались.

— Я же понял, дракон, что наш подарок тебе пришелся по душе, — с язвительным наслаждением произносит мэр. — Только вот печать на ней не простая, привязанная к месту. Захочешь забрать ее — убьешь. И да… Печать не снять.

Глава 65

Ригель внутри рычит, готовый вырваться наружу, но я заставляю себя сохранить невозмутимое выражение лица. Мэр — еще больший идиот, чем я думал: если бы он сейчас не проболтался, и я утащил бы Марику с собой, то…

А вот теперь я злюсь по-настоящему, потому что больно даже от одной мысли. Не только Ригелю, но и мне.

Резко наклоняюсь к мэру, чувствуя, как в мгновение паника берет верх и… он чуть не обделывается при всем честном народе.

— Что именно ты имеешь в виду? — прямо около его уха спрашиваю я, слыша, как бьется его сердце, которое я готов сейчас вырвать.

Ему требуется пара долгих секунд, чтобы осознать, что я не собираюсь откусывать ему голову, поэтому он находит где-то внутри себя отчаянную дурь.

— А то, что твоя драгоценная подружка теперь привязана к Хельфьорду навечно, — шипит Гриндорк с ядовитым торжеством. — Попробуешь забрать ее отсюда — умрет. Медленно и мучительно.

Значит, я правильно понял. Убью. Всех, кто за этим стоит.

— Уводите, — коротко киваю стражникам, не давая себе времени на размышления.

Потому что, если дам — всех ждет кровавое представление. А мне пока стоит все же оставаться в глазах граждан спасителем, а не хищником.

“Я хочу его голову”, — рычит Ригель, злясь на меня за то, что я не позволяю совершить оборот.

“Отравишься, — отвечаю мысленно ему. — А ты только-только вернулся ко мне. Я еще не успел устать от твоего ворчания. Держись”.

Поворачиваюсь к толпе, одергивая сюртук и с торжеством глядя в толпу. Нужно довести начатое до конца, какие бы мысли ни терзали голову.

— Граждане Хельфьорда! — мой голос звучит громко и уверенно, хотя внутри все клокочет. — Я не буду говорить о том, почему мэру Гриндорку так долго удавалось удерживать власть в городе. Вам стоит вынести из этой ситуации уроки и вспомнить о настоящей справедливости и чести. А еще о том, на чем она базируется. Это вам необходимо, чтобы выбрать достойного нового мэра. Того, кто будет служить городу, а не собственным интересам. Это прекрасный повод задуматься, особенно накануне вашего почитаемого праздника.

Толпа одобрительно гудит. Я спускаюсь с помоста, но люди не спешат расходиться. Им действительно теперь многое нужно обсудить. И вся стража весь день, и, я думаю, ночь проведут в усиленных патрулях. Это нормально. Главное, чтобы хотя бы временная власть была в руках разумного человека.

Меня уже ждут. Советник из торговой гильдии, Фиодор Дрокур, потирает свою седую бороду и кивает мне, предлагая отойти в сторону, чтобы иметь возможность обстоятельно поговорить. За нами следуют трое крупных парней в неприметной одежде, но явно не простых.

Задерживаю на них взгляд, Фиодор усмехается.

— Я стал стар, мои возможности и реакции уже совсем не те, а власти в моих руках достаточно, чтобы желать избавиться от меня побыстрее. Приходится идти другим путем, — разводит он руками.

Киваю:

— Если вы им доверяете.