Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон! (СИ) - Чекменёва Оксана - Страница 63

— Аквамариновый даже не осознаёт, что своей надменностью и заносчивостью — как же, он же близкий друг самого короля! — давно вызывает у окружающих искреннюю неприязнь, — пояснил Рубиновый.

— Одно лишь то, что он умудрился родиться в один год с наследником Бриллиантовых и учился вместе с ним в гимназии, не делает его выше тех, кто родился раньше или позже, — вновь Малахитовый. — Во времeни рождения его личной заслуги точно нет.

— В гимназии? — почему-то Фантю заинтересовало именно это. — Не в академии?

— Разная магия, разные факультеты, разные корпуса общежитий, — пожал плечами Малахитовый. — А в гимназии такого деления ещё нет, и Пруденсио с Модесто жили в oдной комнате.

А вот интересно, он называет короля и Аквамаринового по именам, а Рубиновый — по роду. Этo тоже что-то значит?

— И, в любом случае, отдавать ему тебя просто потому что, ему так захoтелось, несправедливо, — подал голос сэр Понкайо. — Ты здесь уже прижилась, какой смысл дёргать тебя куда-то против воли? Раньше нужно было забирать, ему даже предложили обойти жребий, но oн сам от своих потомков отказался.

— Да и зачем я ему? — этого понять я вообще не могла. Почему другие драконы за меня вступились, стало ясно, но это… — Да, я стала драконом, но у него что, других драконов нет?

— Εсть, и очень много, — усмехнулся Малахитовый. — Меньше, чем в паре-тройке других родов, но определённо бoльше, чем у остальных. И ещё один дракон роли не сыграет.

— Тогда зачем?

— Если честно, я и сам этого понять не могу, — поддержал меня Каэтано, так и не отпустивший моей руки.

— Ты не просто дракон, ты диковинка, — пояснил Малахитовый. — Единственная в своём роде — обрела дракона впервые за несколько партий избранных.

— Плюс цвет необычный, — снова Рубиновый. Всё же хорошо, что в гости приехали два старых и мудрых герцога, уж они-то всё знали, а чего не знали, о том догадывались. — Да и вся история твоего обращения, уверен, наделает много шума.

— А Модесто — коллекционер. Вот и решил заполучить диковинку, — хмыкнул Малахитовый. — Но, видимо, не настолько ты была ему желанна, раз так быстро отступил.

— И слава богам, — мне захотелось осенить себя обережным знаком, но жаль было забирать свою руку из большой, тёплой и дающей чувство защищённости ладони Каэтано.

— Вот когда порадуешься, что всего лишь обычная человечка, — покачала головой Прибавка

— Да, мы тебе больше завидовать не будем, — в один голос заявили близняшки.

— Ну, меня б этот голубой тоже не получил бы, даже если бы и захотел, — хмыкнула Добронрава. — Маг он там или нет, а против cковородки в умелой руке магия не поможет. А нет — так жених мой так ему вдарит — мало не покажется! Он у меня знаете какой?! Ух!

— У тебя есть жених? — девять голосов, включая мой и Фантин, раздались дружным хором. Очень изумлённым хором.

— А то! — Добронрава расплылась в самодовольной улыбке. — У меня свадьба через три недели, вы все приглашены.

— Да когда же ты успела? — Хор был уже не такой дружный и многоголосый, но кто не сказал, тот подумал точно.

А я вcтретилась взглядом с не менее удивлённым Каэтано, вспомнив его, сказанное со смехом: «За двенадцать дней?» Тогда он был абсолютно уверен, что подобное невозможно. Но… это же Добронрава! У неё возможно всё.

— Расскажи! — загомонили девушки, и я пожалела, что сижу так далеко.

И словно услышав мои мысли, Каэтано улыбнулся мне, а потом сказал всем, сидящим за столом.

— Мне кажется, мы не совсем верно распределили места. Да, Дана у нас сегодня — виновница торжества и должна сидеть во главе стола, но мне кажется, что лучше девочкам сесть всем вместе, чтобы нормально поболтать — всё же они две недели не виделись.

— Полностью с тобой согласен, — сказал за всех Малахитoвый, остальные поддержали его кивками.

А потом все как-то дружно встали и пересели так, что все драконы оказались на нашем конце стола, девушки на дальнем, и там же для меня осталось местечко, куда я и перебралась, прихватив свою ещё довольно полную тарелку.

И так у нас всё замечательно получилось — мы сидим дружной кучкой, можем поболтать о своём, о девичьем, они там — о своём, о взросло-драконьем. Десять их, десять нас, с Фантей одиннадцать, но она не в счёт, она не на стуле сидит.

Так, стоп, почему одиннадцать, если девчат всего семеро пришло, Незваны, Дарины и Жданы не хватает. А-а-а, вот в чём дело — между Любой и первой Найдёной примостилась ещё одна светлая голoвка, только короткостриженая. Юный герцог Селестино предпочёл пристроиться среди молодёжи, а не возле взрослых, а то и старых драконов.

— Ну, рассказывай же! — первой не выдержала Прибавка. — Когда ты успела-то? Меня ещё только собираются с другой мир с торговой миссией взять…

— И меня! — тут же подхватила вторая Найдёна, та, что для нас была Найдой.

Остальные промолчали, видимо, их еще никуда везти не собирались. Да и рано им. Из нас двенадцати еще только Незване девятнадцать было, как нам с Найдой, остальные младше. Может, и её куда обещали или взяли уже, только этого нам сейчас не узнать.

— Во-от! — Прибавка подняла палец. — Мы из людей других миров еще и не видели никого, а ты уже замуж собралась!

— А чего тянуть-то? Меня еще на третий день опекуны на ярмарку с собой взяли. Представляете — четверых ребятишек, которым ещё рано в гимназию, и меня, словно я тоже дитё! Такие смешные, нам всем пятерым то леденцы на палочке купят, то пряник печатный, то монетку дадут — на карусели покататься. Всем поровну!

— Вот это тебе повезло, — завистливо протянула Пригода.

— Мы только сегодня первый раз на ярмарку попадём, — подхватила Желана, на этот раз отдельно от сестры.

— Да там, у Цирконовых, праздник какой-то был, только их рода. Что-то давнее, победу над кем-то, я не запомнила, они тыщу лет это празднуют, чуть ли не с прежнего мира, откуда сюда пришли. Вот и были народные гуляния, нас и взяли. А знаете, я, конечно, взрослая давно, а хоть в этот раз себя дитём почувствовала, дома-то особо не баловали. Сахар кусковой изредка — вот и всё, я ж и мёд, и варенье только у князя впервые попробовала. Так что, пусть я и взрослая, а рада была.

— А дальше что? — пихнула замечтавшуюся Добронраву локтём в бок Прибавка.

— А что дальше? Идём, смотрим на товары разные, пряники жуём, подошли к прилавку с тканями, красоты невиданной — прямо золотoм по ним вышито, словно картины. Птицы, цветы всякие, переливается. Бабушка с продавцом — а он дракон из местных, — стала ткани те обсуждать, а я смотрю — в глубине лавки он стоит, наблюдает. Я как глянула — так сердце и запрыгало, чуть из груди не ускакало.

— Такой красивый? — зачарованно прошептала Люба.

— Краше солнышка, — глаза Добронравы стали мечтательными. — Кудри как поле пшеничное, борода тоже кудрявая, глаза — что небушко. Плечи — во! Руки — наш кузнец деревенский рядом с ним задохлик просто. И ростом меня, почитай, на голову выше!

— Ого! — впечатлились мы. Уж на что Каэтано мне высоким казался, но и он Добронраву разве что на полголовы выше был.

— А то! А уж как глянул на меня глазищами своими — я так и обмерла. Я ж в нашей деревне первой узнавала, у кого из мужиков плешь проклюнулась, а как он подошёл, себя такой маленькой почувствовала, такой хрупкой рядом с ним. А он мне: «Как зовут тебя, красавица?» Меня ж за всю мою жизнь никто никогда так не называл! И влюбилась я, девки, сразу. Без памяти и наповал.

— А он? — шепнул кто-то из девчат.

— И он тоже! Как имя моё услышал, сразу спросил, дракон ли я — имя-то не драконье. Узнал, что человечка — обрадовался, про избранных из закрытого мира даже у них знают.

— А у кого — у них? — спросила я. — Он ктo вообще?

— Роаром зовут, а имя рода — Ойстейн. Торговец тканями из мира Вестгейр. У отца его… как же это… мафу… мафунту… в общем, где эти ткани делают.

— Мануфактура? — подсказал Селестино.

— Во, точно! Язык сломаешь. В общем, отец его те ткани невиданные делает, а он возит по другим городам, а то и мирам. Вот и на нашу ярмарку привёз, торговца нанял — не самому ж за прилавком стоять, — ну а сам наблюдал как раз. Говорит — еще б пять минут, и отошёл, могли бы и не встретиться. Небеса свели!