Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе! (СИ) - Луна Кармен - Страница 9

Но, к великому сожалению, я не исчезла. Я стояла. Сгорбленная от стыда, красная как варёный рак, вся в пыли и поту, с мечом, валяющимся у ног, и с лицом, пылающим от позора. А впереди была ещё вся тренировка. Целых два часа упражнений, ошибок, насмешек и унижений.

И, возможно, в конце ещё и разбор полётов. Или, если совсем повезёт, быстрая смерть от разрыва сердца. Почётная. Без дополнительных вопросов о том, почему оруженосец принца Арно вдруг разучился ходить по земле, не спотыкаясь о собственные конечности.

А жалости в глазах Маэстро Корвина я точно не переживу. В его взгляде было всё: разочарование, неверие в то, что он видит, и даже крупица сочувствия к тому, кто так нелепо позорится перед товарищами.

Жалости я не выдержу. Лучше пусть снова наступлю себе на ногу — по крайней мере, это будет честно.

— Все по местам! — рявкнул Маэстро Корвин. — Следующее упражнение. И Мишель — попробуй держать меч так, будто он не кусается!

Я подняла меч, стараясь не смотреть в глаза окружающим. День только начинался, а я уже чувствовала себя полностью разбитой.

Но что-то внутри, какая-то маленькая, упрямая часть меня, прошептала: «Не сдавайся. Даже если ты выглядишь как полный идиот — не сдавайся.»

Я сжала зубы, крепче взялась за рукоять меча и приготовилась к следующему раунду унижений.

Глава 4

Если бы существовала профессия «подслушиватель дворцовых тайн», я бы стала лучшим специалистом в королевстве. Не потому, что у меня особый талант к шпионажу — просто когда твоя жизнь висит на волоске тоньше паутины, а любое неосторожное слово может превратить тебя в украшение виселицы, поневоле развиваешь слух до уровня летучей мыши.

Прошло три дня с тех пор, как я превратилась из Татьяны-парикмахера в Мишеля-недоразумение. Три дня, полных мелких катастроф, нервных срывов и постоянного ощущения, что я актриса в спектакле, где забыла все реплики, а суфлёр умер от смеха. Снорри неустанно поправлял мою походку («Ты идёшь, как девчонка на свидании с королём»), осанку («Плечи шире, но не забывай про бинты — а то вываливается то, чего у парня быть не должно!») и вообще всё моё существование. А принц… принц смотрел. Часто. Пристально. С таким выражением лица, будто пытался решить сложную математическую задачу, где неизвестным была я.

Бинты под рубашкой натирали кожу, как напоминание о том, что я живу двойной ложью: не только притворяюсь парнем, но ещё и не та девушка, которой должна быть. Каждое утро я вставала с мыслью, что сегодня точно провалюсь. Каждый вечер ложилась с удивлением, что ещё дышу.

Но сегодня утром судьба решила проверить мои нервы на прочность с особым садизмом. Всё началось с того, что я проснулась в холодном поту от кошмаров, где король в маске палача гонялся за мной по бесконечным коридорам замка. Снорри уже не спал — сидел у окна и задумчиво смотрел на рассвет.

— Опять кошмары? — спросил он, не поворачивая головы.

— А ты откуда знаешь?

— Потому что ты всю ночь мычала во сне, как корова, которую ведут на бойню. И ещё потому, что у тебя такое лицо, будто ты увидела собственную могилу.

Вот за это я и любила Снорри — за деликатность уровня кувалды по черепу. Но он был прав. Кошмары становились всё отчётливее, а чувство опасности росло с каждым днём.

Я встала, кое-как привела себя в порядок и отправилась к кухне — стащить хотя бы корку хлеба. Аппетит у меня был волчий, видимо, от постоянного стресса, а официальная еда полагалась только во время общих трапез, когда все оруженосцы собирались в большом зале и пожирали друг друга взглядами поверх тарелок с похлёбкой.

Я крадучись пробиралась по коридору, стараясь не наступать на скрипучие камни, когда услышала голоса из-за приоткрытой двери кабинета. Остановилась, как вкопанная. Не из любопытства — из инстинкта самосохранения. Потому что один из голосов принадлежал магистру допросов Гервасию де Морк — человеку, чьё имя произносили шёпотом, а внешность описывали только в кошмарах.

Говорили, Гервасий был тощий, как скелет в сушильном шкафу, с глазами цвета старой крови и руками, которые, казалось, были созданы специально для того, чтобы выкручивать правду из самых упрямых губ. Он служил королю верой и правдой уже тридцать лет и за это время ни разу не ошибся в подозрениях. Если Гервасий считал кого-то виновным, тот оказывался виновным. А если не был — становился им в процессе допроса.

— Слухи множатся, как крысы в амбаре, ваше величество, — его голос был похож на шелест сухих листьев по могильным плитам. — Наследница Ленуаров. Живая. Скрывается где-то в наших землях.

Моё сердце споткнулось, как человек на скользких ступенях, а потом рванулось галопом, словно решив устроить собственные скачки прямо в грудной клетке. Наследница Ленуаров. Это же про настоящую Мэйрин — ту девушку, в чьё тело я каким-то образом попала. Ту, которая была здесь до меня и которая теперь… где? Что случилось с её душой, когда моя заняла её место?

— Гервасий, — отвечал король голосом, холодным, как лёд в январе, — ты слишком доверяешь сплетням кухарок и конюхов.

— Не только их, сире. Есть свидетель. Торговец из приграничного города клянётся, что видел девицу с глазами цвета Ленуарского изумруда и волосами, что горят огнём заката. Точь-в-точь как у покойной герцогини.

Я прижалась к стене так плотно, что могла бы стать её частью. Глаза цвета изумруда? Волосы цвета заката? А какие у меня теперь? Мэйрин пряталась под видом парня, но кто-то мог её видеть без маскировки? Или это были слухи о ком-то другом?

— Торговцы видят то, за что им платят, — проворчал король, но в его голосе я услышала нотку беспокойства. — Но если она действительно жива…

— Приказы, ваше величество?

Наступила пауза. Тишина, которая звенела в ушах, как колокольный звон на похоронах моих надежд на спокойную жизнь.

— Найти. И уничтожить. Род Ленуаров должен прерваться окончательно. Никаких свидетелей. Никаких наследников. Никаких угроз моему трону.

Кровь в жилах превратилась в ледяную кашу. Уничтожить. Меня. То есть, не меня-Татьяну, а Мэйрин. Но поскольку сейчас я была в её теле, носила её имя и жила её жизнью…

— А как же принц Арно? — осторожно поинтересовался магистр допросов. — Если найдём девицу, он может… вмешаться.

— Арно ничего не узнает, — оборвал король, и в его голосе прозвучала сталь. — Он слишком… идеалистичный. Может вздумать играть в рыцаря. А нам это не нужно. Мой сын должен думать о политических браках и укреплении трона, а не о защите призраков прошлого.

— Понимаю, сире. Действовать тайно?

— Конечно, тайно. И быстро. Чем дольше эта девчонка живёт, тем больше людей может вспомнить о справедливости дома Ленуаров. А мне этого не нужно.

Я едва не фыркнула от горечи. Защищать? Меня? Принц, который смотрит на своего оруженосца, как на досадную помеху, а в последнее время — с каким-то странным раздражением, которое становится всё сильнее? Ха! Если бы он узнал, кто я на самом деле, он бы сам привёл меня к палачу и ещё спасибо сказал за возможность избавиться от головной боли.

Хотя… последние дни принц действительно странно себя вёл. Смотрел чаще. Придирался больше. И в его взглядах было что-то такое, от чего у меня перехватывало дыхание. Что-то тревожное и одновременно… притягательное.

Шаги. Они приближались к двери. Я метнулась прочь по коридору, не разбирая дороги, сердце билось где-то в районе гортани, а мысли крутились, как белка в колесе. Найти и уничтожить. Найти и уничтожить. А я тут торчу в замке, как мишень на ярмарочном тире, да ещё и с принцем, который почему-то начал обращать на меня слишком много внимания.

В своей панике я не заметила поворота. Не заметила, как быстро иду. Не заметила каменной ступеньки, которая, видимо, была поставлена здесь специально для того, чтобы ломать ноги невнимательным лазутчикам и превращать их в кувыркающиеся комки нервов.

Нога подвернулась, мир накренился, как тонущий корабль, и я полетела вперёд с изяществом мешка картошки, сброшенного с телеги. В голове мелькнула мысль: «Ну вот, теперь точно всё — умру от собственной неуклюжести, а не от рук королевских палачей. По крайней мере, это будет оригинально».