Джунгли. Том 3 (СИ) - "Focsker" - Страница 26

Припав к её спине, обнимаю женщину, и второй рукой так же берусь за мягкую область розового сосочка. Пальцы мои, как пальцы пианиста, исследуют каждую шероховатость, неровность, ощупывают вишенки, вдавливают, то пощипывают, то наоборот отпускают.

Боже, какой кайф!

— Ах…

Внезапно донеслось, и женщина тотчас решает приподняться. От чего я соскользнул по её спине.

Зараза! Я же не разрешал!

— Вы ведь помните, что обещали? — Спрашиваю я.

— Могу я поменять колено? — Она лицом не повернулась ко мне, произнеся это. Да и в принципе не требовалось, по белозубой улыбке потирающей руки медоеда, прятавшейся в тени входа, я понял, что это был за «Ах…»

— Думаю, не стоит, давайте лучше перейдём к мыльным процедурам, пока вода окончательно не остыла.

Наконец-то соизволив зайти к ней со стороны грудей, вижу их и то, как сильно налились, торчали возбужденные, даже не вишенки, а сливки, на её грудях. Вот только личико женщины оставалось всё так же спокойным, даже не покраснела, засранка.

— Так, теперь пояс, — говорю я, расстегивая пряжку. Едва я чуть приопустился на колено, как нос ощутил сильный кисловатый запах, можно сказать, даже неприятный. — А знаете, будьте любезны, тут сами, разденьтесь полностью до босых стоп.

Ах, боже мой, заставить её немного подвигаться, а самому понаблюдать со стороны, оказалось правильным решением. Гипнотизируя, груди её невероятно большие, качались из стороны в сторону, в то время, как хорошенькая, откормленная попка имела очень накаченный вид. Мне даже захотелось её потрогать, но к этому я ещё вернусь. В глаза бросился тот здоровенный кустарник между ног. Ебать, вот причина запахов, там сука, хоть косички заплетай, отвратительно блять! Занырнув туда с головой, можно было бы как в джунглях потеряться. То же и с подмышками, хотя видно сразу, кусты сверху кое-как подстригали, ибо мешали даже собственной хозяйке. Сука, ну как можно быть на столько красивой и при этом так сильно себя не уважать? Я ж не говорю про постоянно выбритый под ноль лобок, но хотя бы до длины секвой доводить, то не нужно!

Изначально я планировал брить её и мыться одновременно. Но сейчас придётся начать с очагов, ибо фу-фу-фу. Стал брезгливым, блять.

— Могу ли я просить вас о встречном желании? Мне бы хотелось так же раздеть вас. — Неожиданно говорит коровка. Да с меня-то и снимать нечего, но коль так, то:

— Буду благодарен.

В отличие от меня, полностью голая дама решила начать с того, что интересовало её больше всего — с моих шорт-трусов-семейников. Она особо не церемонилась, упав на колени, пригнулась, сделав двумя руками «вжух», и потянула трусы мои до косточек, позволив члену моему оказаться у её съехавшихся на переносице глаз.

— О-о-о… — многозначно протянула она и, почему-то, рукой потянулась к своему паху.

— О-о-о? — Вопросительно повторил я, выходя из оказавшихся на земле трусов. — Майку снимать будете или мне самому?

От её жаркого, дрожащего дыхания, мой член начал каменеть. Хотелось забыть о плане, да только, стоя над ней, я видел, как волосы из подмышек расползаются во все стороны, портя потрясающую картину, где женщина восхитилась моим членом. Ну не могу я, сука, фетиш у меня на выбритых!

Женщина поднялась, почти так же быстро и грубо стянула с меня майку. Никаких прелюдий, словно дитя своё малое раздела, и спросила:

— Что дальше?

Тяжело вздохнув, я рукой указал на таз, попросил стать в центр и пригнуться. Мудрагорна всё безукоризненно исполняет, позволяя мне осторожно дотронуться до её волос, полить их горячей водой. Длинный, шелковистый светлый волос был примерно метр шестьдесят длинной, и, став мокрым, так эротично прильнул к физически крепкому, местами окрасившемуся в красный загар телу.

Прося негорячую, но тёплую воду, я учитывал, что Мудрагорна могла получить ожоги от солнца, поэтому горячих ванн стоило избежать, использовать прохладную воду. Однако это лишь для кожи, а чтобы сделать бритьё более приятным и лёгким, нам с ней предстояло распарить области подмышек и лобка, после напенить и аккуратненько пройтись острой бритвой. Хоть провоз бритв и запрещён в ручной клади, но слава богу, что в багаже, что в в сумочках, у наших дам хватало станков для бритья, да и у Добрыни, с его-то ковром по всему телу, хватало острейших Спутников.

Управляя женщиной как марионеткой, заставляя её то поднять руку, то опустить, я то и дело прихватывал её за талию, пристраиваясь сзади, животом, иногда локтем, утыкался в её мягенькую попку, сильную спинку. Хоть гостья и старалась сохранять каменное лицо и спокойствие, но каждый раз, когда я её просил нагнуться, дабы смыть с головы, плеч, подмышек мыльный раствор, она краснела всё сильнее и сильнее.

— Они такие мягкие, прямо так и хочется… — Когда мы перешли ко второй руке, я облизнул её сосок, и женщина вновь ахнула, обхватив меня рукой, вжала голову мою в свои груди. Член мой от этого тотчас встал, да только упирался он в неё где-то в области чуть выше колена.

— Агтулх, а мытьё, может, немного подождать? — спросила женщина, и сука… таким голоском, что хотелось прямо сейчас забить на свой план и утонуть в её грудях. Но нет! У нас пари, и я должен убедиться в том, что если каким-то образом мой член не достигнет её сердца, то мне удастся заставить её кончить иными путями: языком или руками, плевать, я выиграю, но для этого нужно подготовить почву. И тогда уж я смогу разгуляться вдоволь!

— М-м… м-мм… — бубню я ей в грудь, чутка отталкиваюсь руками от сильного пресса. Хоть женщина и ослабляет хватку, рот мой вынырнул из мягкой сисечки не сразу… — Кхм-кхм, я сказал, гигиена превыше всего. Милая Мудрагорна, будьте любезны, в дальнейшем воздержитесь от столь резких действий, вы же обещали слушаться. — Воздержитесь, блядь, пожалуйста, или я сам не сдержусь! Кричу в себя!

— П-простите, Агтулх… — Склонила голову женщина и подняла руку.

Мышцы её были сильными и крепкими, а вот кожа — приятная на ощупь и нежная. Ароматный шампунь с прохладненькой водичкой давно смыл весь подсохший пот. Распарив ей руки, лезвием острейшим аккуратно сбрил последние беспокоившие меня элементы сверху. И когда девушка, ожидая, держала руку поднятой, аккуратно, подразнивая, поцеловал её в спину. Подпривыкнув к моим касаниям, кокетству, тому, как упорно не позволял ей получить то, чего мы оба страстно желали, женщина стала покорней, а я перехожу к самому главному — дремучему лесу между её ног. И зайти намереваюсь так же издали, с чёрного входа. Орудовать меж её больших сексуальных булочек — один большой соблазн, и сдерживаться я не стану.

— Расставьте ноги пошире, можете выйти из тазика, после раздвиньте руками ягодицы.

Коровка следует точно моим словам, и в конце, зачем-то наклонившись вперёд, оттопыривает огромную попу.

— Вот так? — Неуверенно спрашивает она, свесив вперёд груди. Матерь божья, эти холмы, да ими теперь можно было укрыться в холодную ночь! Член мой успевший за время мытья опуститься, вновь встал, и коровка это заметила. — Он у вас то опускается, то вновь поднимается. Странно, впервые такое вижу.

— Особая способность. — Откинув дурные желания, проливаю всё водой, мылом, затем опять водой. Осторожно орудуя лезвием, удаляю всё раздражающее мой глаз, постепенно перехожу к смежной области. Попка её очищена от лишнего, и, как бы невзначай, для своего удобства, я слегка проникаю в неё пальцем.

— Оу…

— Не дёргайтесь. — Один палец в её отверстии чуть углубляется, и другой по мере бритья медленно сползает к женской щелочке. Поначалу мне казалось, что в вагине этой женщины даже голова моя могла бы поместиться. Однако всё оказалось совсем не так. Персик — мягчайший и нежный. Судя по увиденному, эта женщина сильно приукрашивала свои сексуальные походы и победы. Поначалу она казалась даже не тронутой, однако, когда я перестал играться с её черной дырочкой и перешёл к главному, киска её спокойно поглотила мой указательный палец, а Мудрагорна лишь издала сладостный вздох. Любая другая из наших, после того как в Агохло и Оноха я бы её столько обхаживал, уже давно кончила, а может и не раз. Но эта стоит и держится уверенно! Вот блядь, нужно постараться, а то не дай бог и вправду проиграю, потом ещё ту жирную блядь Хго заставят обслуживать! Не-не-не, сука, ты умея сейчас обкончаешься.