Огнеборец (СИ) - "Тео Дорн" - Страница 35

Она хотела было запротестовать, но её плечи опустились, и она обиженно отвела глаза. Я медленно убрал руку от её лица.

Тем временем Кожедуб и Валидубов уже показались на пригорке, ведущем к пруду. Быстро спустились и встали у беседки, которую я не сразу заметил под сенью деревьев.

— Ты сам всё прекрасно понимаешь, Игорь, — донёсся до меня голос Кожедуба. — Это большой риск, особенно учитывая то, что произошло. Мы не можем себе позволить так поступить…

Валидубов достал из кармана пачку сигарет, вытянул одну тонкую белую палочку и предложил Кожедубу. Тот протянул руку, и в темноте вспыхнули два мерцающих оранжевым огонька.

— Я им не доверяю, — тихо сказал Валидубов. — Ты прекрасно знаешь, что они ведут свою игру.

Несколько минут они молча курили, не проронив ни слова.

— И именно поэтому я предлагаю поступить так, а не иначе, — тихо, будто бы бросив что-то доказывать и объяснять, сказал Кожедуб. — Риск слишком велик…

Валидубов затянулся и выпустил в небо облако сизого дыма. Затушил сигарету об ладонь.

— Ладно, Ваня, сделаем по-твоему. Пойдём, нам ещё надо новых курсантов принять.

Кожедуб и Валидубов, широко шагая, вновь скрылись за пригорком.

— И что это было? — шепотом спросила Лена.

— Не знаю… — покачал я головой.

Я конечно отрицал тот факт, что понял, о чем они говорили. Но надумывать на пустом месте — глупо. «Будь что будет», — решил я.

Пользуясь тем, что я отвлекся на свои мысли, Лена извернулась и выскользнула из моих рук. Взбежала по тропинке и обернулась, стрельнув в меня глазами.

— Опаздываем! Чего замер?

— Видом любуюсь.

Она прыснула в ладонь.

— Налюбуешься ещё! Пошли!

Часы на кирпичной башне учебного корпуса начали отбивать десять, и мы поторопились на плац.

***

Уже была ночь, когда уставшие и измотанные после изнурительного экзамена кандидаты в огнеборцы вновь выстроились на плацу. Мы стояли еще более нестройными рядами, чем утром.

В толпе я увидел Полозова с Архиповым. Судя по мрачному лицу первого, он не рассчитывал на то, что ему удасться пройти дальше. В целом его можно было понять, но я думаю, что в Корпусе Огнеборцев люди видят дальше своего носа и его потенциал, будет всем очевиден. В конце концов, его дар выглядит как поддающийся контролю…

Но и свой я отпускать на все четыре стороны не буду.

Наконец вдалеке показалась группа инструкторов возглавляемая Валидубовым. Даже в ночи, освещаемой лишь светом фонарей окружающих плац. Он остававлся верен своим темным очкам.

— Ну что, кандидаты?!

Громовой голос Валидубова огласил плац. Он доносился будто из мегафона, хотя ничего такого в его руках я не видел.

Команда инструкторов выстроилась перед нами и вытянулась по струнке. Валидубов вышел вперед. В руках он держал толстую папку в черной коже. Его помощник помощник поставил перед ним металлическую кафедру на тонкой ножке, на которую Валидубов водрузил эту массивную папку. Не иначе как с личными делами.

— Не буду тут сопли жевать, — продолжил Валидубов, — Мы оценили ваши успехи на вступителных экзаменах. И не только цифры. Не только ваш дар. Не то насколько вы быстры, сильны и так далее…

Он сделал паузу и медленно оглядел строй желающих стать огнеборцами. Все встрепенулись и выпрямились.

— Но мы оценили то, кто вы, — Валидубов, сделал акцент на этом утверждении, — И я не про происхождение и голубизну вашей крови. Я про то — что у вас внутри. Из какого вы теста. Хотя даже то, что вы стоите здесь сейчас передо мной — уже достойно уважения. Ваши семьи могут вами гордиться. И я вами горжусь. Но дальше пройдут не все.

Он вновь сделал паузу и вздохнул. Могучие плечи на мгновение опустились, но Валидубов тут же выпрямился, достал стопку листов.

— Я буду называть имена и фамилии и если вы услышите свои — свободны.

По строю курсантов прошел тихий ропот. До всех начало доходить — сейчас всё серьезно. Многие ехали сюда со всей страны ради этого шанса. Сейчас все серьезно.

— Многим из вас будут предложены другие направления в рамках Министерства по Контролю над Бездной и внесете свой вклад в общее дело. Можете хоть в Ледяную Стражу поступить! Но в Корпус Огнеборцев вам дорога будет закрыта.

Ропот гулявший в строю тут же затих. Воцарилась тишина.

— Валентин Соболев! — разнесся по площади голос Валидубова.

Парень с задних рядов понуро вышел вперед. Судя по глазам он был в шоке. Лица на нем не было. Но он шел вперед. Остановился перед Валидубовым.

Валидубов сделал шак к нему и пожал ему руку и тот, смотря невидящими глазами, двинулся вдоль строя к освещенным фонарями воротам.

Валидубов продолжил.

— Кирибасов!

Тишина. Никто не вышел. По рядам вновь волнами начал расходиться ропот. Все озирались по сторонам.

— Семен Кирибасов! — повторил Валидубов.

Вновь тишина.

Я тоже оглянулся. Он сразу привлек моё внимание. Через несколько рядов от меня, один из парней буквально сжался в комок. На лбу его выступила испарина, а выпученные глаза смотрели на плац. Бешено бегали по нему в поисках выхода из этого положения.

Старший Инструктор Кожедуб разрешил его дилемму положив ему на плечо руку.

— Пойдем, сынок… — неожиданно тепло сказал он.

Парень тут же вскинул голову и затравлено посмотрел на него.

— Это ошибка! — парень буквально взорвался в протесте, — Вы не можете!

— Тут нет ошибки, — тверже произнес Кожедуб, — Пойдем…

Кожедуб настойчивее потянул парня из строя, но тот рывком скинул его руку.

— Почему?! Почему они тут остануться, а не я?!

— Именно поэтому, парень, — Кожедуб лишь покачал головой. — Будь мужчиной.

— Да, пошел ты!

Пожалуй это было последней каплей, Кожедуб взглянул на Валидубова и тот коротко кивнул. Спустя мгновение протестующего и брыкающегося паренька под руки уводили прочь пара крепких огнеборцев в красной форме.

— Да вы знаете кто мой отец! Он узнает! — его голос сорвался в петуха, — Вы обязаны меня принять!

Его крики были слышны пока его не выкинули из ворот учебного центра. Вслед за ним отправив его вещи. Валидубов не соврал — здесь плевать на то из какого ты рода. И знатный ли ты вообще.

Измученые кандидаты шептались между собой, обсуждая произошедшее. Спустя некоторое время, до них дошло, что кроме них на плацу никто не издает ни звука и даже не шевелится.

Постепенно в рядах вновь повисла гробовая тишина. И тянулась она казалось вечность.

— Ну что… — спустя полчаса молчания, тихо произнес Валидубов,

Все это время он стоял неподвижно, как каменное изваяние. Сцепив руки за спиной в замок.

— Я вижу вы наговорились. Продолжим или дать вам ещё времени?

Никто не издал ни звука.

— Катриона Северская!

Так продолжалось несколько часов. Несколько часов, уставшие и измотанные кандидаты стояли на ногах по стойке смирно.

Валидубов называл имена. Парни и девушки отправлялись за ворота. Кто-то молча. Кто-то тихо всхлипывая. Кто-то, как Кирибасов, не мог справиться с собой и взрывался в истерике. Но теперь в строю не проскальзывало ни шепотка.

Постепенно стопка бумаг на столе перед Валидубовым редела.

Наконец, он взял последний лист.

Оставшася полусотня кандидатов, перестала дышать. Сердце бешено забило в грудь, как в барабан. Вторила ей кровь в ушах, вызывая звон. Перед глазами поплыло. Если бы я был струной, то наверное сейчас лопнул от напряжения.

Как я отреагирую, если назовут меня?

Плевать?

Я всё равно Пожарский…

Я всё равно одаренный…

Ну спрячет меня отец в другом месте пока всё не уляжется. В конце концов, разве на другом конце страны в доме дяди не безопасно?

Или…

Или плевать что я Пожарский? Плевать, что так сказал отец. Плевать, да пусть хоть вся бездна явится ко мне.

Я хочу быть здесь. Здесь моё место. Я это чувствую.

Знаю.

На плацу прозвучало последнее имя.