Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель - Страница 26

Но ближе к обеду Стася стоя у развилки, решила всё-таки свернуть на большую дорогу к Полоцку, рассчитывая, что так близко к городу люди атамана уже не будут их разыскивать. Да и плутать уже времени не было, похоже, что Кириллу становилось всё хуже.

Дорога вблизи Полоцка была оживлённая, всё-таки это был довольно большой приграничный город, окружённый несколькими деревнями и двумя маленькими городками, которые прилегали к Полоцку, словно младшие братья, но были отделены от него рекой или лесом.

По дороге сновали гружёные телеги, один раз даже проехал автомобиль, но каких-то вооружённых отрядов не было, да и в сам город Стася вошла свободно. Одной рукой она держала под уздцы лошадь, на которой постанывал, привязанный к седлу Кирилл, которого удалось растолкать, чтобы он хотя бы сделал вид, что понимает, куда его везут, а другой рукой крепко сжимала ладошку Алёши, который держался, но от усталости уже начал спотыкаться.

В Полоцке люди ходили по улицам свободно, причём Стася замечала, что на улицах много альтов, и людей, одетых довольно богато. Не было патрулей бахов. Даже на одном их перекрёстков Стася заметила патруль в разноцветной форме и сразу пришло воспоминание: «войска Альянса».

Стася задумалась: «Похоже Альянсом здесь называли местную Антанту*»

(*Анта́нта — военно-политический блок Российской империи, Великобритании и Франции.)

Ещё в начале пути она узнала у Кирилла, где искать дом Демидова. Отец Кирилла Георгий Никитич Демидов не входил в список княжеских родов, но имел графский титул и был одним из богатейших промышленников Россимской империи.

Здесь в Полоцке у него был небольшой особняк, который до революции он использовал для себя, когда останавливался в Полоцке проездом по торговым делам. Потому как дела он вёл со многими странами.

Стася остановилась у невысокого забора с симпатичными коваными воротами. От ворот послышалось:

— Кто такие? Проходи не останавливайся

Кирилл, с усилием подняв голову от шеи лошади, прохрипел:

— Тихон, свои, открывай

Калитка в воротах сразу же распахнулась. Оттуда выскочил бодрый мужик.

— Ой, да что же это, Кирилл Григорьевич, да как же вы так-то, сейчас-сейчас, батюшку вашего покличу, — произносил мужик сто слов в минуту, не забывая при этом поглядывать по сторонам, словно хотел убедиться, что больше никто не стоит и не пытается прорваться на территорию охраняемого им объекта. Забрал у Стаси поводья, ввёл лошадь во двор и стал отвязывать Кирилла.

Из дома уже выбежал Савва, а за ним вышел высокий, тоже с примечательным «орлиным профилем» и цепким взглядом, мужчина.

Взгляд этот остановился на Стасе с Алёшей и только потом он перевел его на сына, который слезал с лошади при помощи Тихона и Саввы.

Из дома выбежала Варвара Васильевна. И вот, что нравилось Стасе в этой женщине. Никакого лишнего оханья или аханья. Чётко отдала распоряжения куда вести сына, кого вызвать и что делать. После чего подошла к Стасе с Алёшей, присела на корточки, чтобы быть одного роста с мальчиком и ласково произнесла:

— Здравствуй, Алёша, меня Варвара Васильевна зовут, я мама Кирилла и Саввы

Алёша по-взрослому кивнул, но не стал представляться. А что, имя его женщина знала, а фамилию? А фамилии у него пока нет.

В доме у Демидовых было хорошо. Тепло, вкусно пахло и уютно. Не было впечатления, что дом этот большую часть времени стоял пустым. Видимо, и вправду говорят, что дом и уют, там, где есть женщина, способная его создать. И похоже, что Варвара Демидова, несмотря на всю свою не по-женски сильную натуру, это делать умела.

В доме Стася тоже не стала снимать артефакт преображения. Зачем? Ей надо было срочно отправляться за сестрой. Об этом она и сказала за ранним ужином, который специально накрыли пораньше, чтобы накормить путников и дать им возможность отдохнуть уже на сытый желудок.

— Да как же ты поедешь-то, Стасенька, — взволнованно сказала Варвара Васильевна, — под Алапаевск? Да там же эти бахи-революционеры безумные, как же ты, подожди, хотя бы Кирюша выздоровеет

— Да не могу я ждать, — с надрывом проговорила Стася, — я даже представить себе боюсь, где она и что с ней, ведь, по сути, знаем только, что жива.

Демидов-старший, который молча слушал, пока женщины общались, сказал:

— Последний поезд на Лестроссу* уходит через четыре дня, после этого войска Альянса покинут Полоцк и скорее всего сюда войдут войска звезды революции. Ждать нельзя. Надо либо завтра же отправляться, либо забыть, что есть сестра и уезжать. Потому что скоро здесь будет то же, что и в Алапаевске.

(*Лестросса (выдуман.) — можно сравнить с территорией государства Австрия)

Варвара Васильевна прикрыла рукой лицо.

— Гриша, но как же мы девочку одну-то отпустим, пропадёт

— Не пропадёт — ответил Григорий Демидов, который сам был очень сильным магом, и магию чувствовал, — одной даже проще будет, только нужно порталов побольше достать чтобы не было ограничений в перемещении. Это я смогу.

Договорились, что Алёшу Стася оставляет Демидовым и, если случится так, что она сама не успеет к отправлению последнего поезда, то Демидовы забирают Алёшу и увозят его в Лестроссу.

Демидов с невероятной скоростью организовал покупку портальных артефактов, рассказал, где есть какие заначки.

Стася поражённо слушала и запоминала. Этот человек дал ей магические «отмычки» от своих сейфов, которые были расположены почти во всех ключевых городах Россимы в разных местах, куда можно было спокойно добраться и в то же время оставаясь незамеченным забрать документы и деньги.

С Алёшей Стася проговорила пока у мальчика не закрылись глаза. Разговаривая с братом, Стася сняла артефакт преображения и счастливая улыбка Алёши, увидевшего наконец родное лицо сестры, стала ей наградой.

А рано утром, Стася позавтракала, взяла собранную сумку, переоделась в удобную одежду, которая могла маскировать и то, что она девушка и в то же время была тёплая и немаркая. Тепло попрощалась с Демидовыми, зашла к Кириллу, тот её не узнал, у него был жар, и он снова что-то бормотал в лихорадке. Как сказала вчера Варвара Васильевна, доктор ничего не нашёл, сказал только, что угрозы для жизни нет, но нужно время.

Прибежал сонный Алёша с обиженным лицом:

— Стася, как же ты меня не разбудила

Стася обняла брата, чмокнула его в макушку, потом положила одну руку на шею, куда повесила Алёшин медальон, по которому она делала ориентировку для портала и активировала артефакт. Уже через мгновение она растаяла в воздухе.

***

Варвара Васильевна отвела Алёшу досыпать, а сама пошла к сыну. Кирилл был весь мокрый и она попыталась его переодеть, но сын уже не был тем малышом, которого было легко перевернуть и, не желая звать слуг она позвала мужа.

Григорий Никитич приподнял безвольное тело сына, а Варвара Васильевна стянула с него рубаху и, вдруг, застыла, глядя на его спину.

Демидов-старший заметил остановившийся взгляд жены:

— Варя, ты чего? Что там?

Варвара Васильевна подняла на мужа глаза и горько ответила:

— Легенда…

На спине Кирилла Демидова было чётко видно очертание птицы с сильным хищным клювом.

…Беркут, — проговорила Варвара Васильевна

Глава 33

— Что за легенда? — спросил у супруги Демидов, уже после того, как они переодели сына в сухую рубаху и уложили его обратно, поменяв постель и подушки.

— Да мне когда-то давно в детстве бабушка моя рассказывала, — начала говорить Варвара Васильевна, встревоженно глядя на мужа, — а ты знаешь, она была из рода Голицыных, они всегда к императорской семье были приближены, а муж её с архивами дело имел. Так вот там были летописи, старые, ещё со времён Игоря и Святослава, а тогда сильно хазары баловали, каганат их большую силу имел.

Она остановилась, прикрыла глаза, вспоминая, и процитировала:

«И набеги их обескровили Россиму и воззвал тогда Святослав к богам, к древним и пришли на помощь русам три духа: вода — дракон, земля — медведь, и воздух — беркут. И создали они Святую триаду, на воде, на земле и в небе, и разгромил Святослав с их помощью хазар окончательно, да так, что не стало больше каганата, и никто долгие годы не нападал на Россиму.»