Шипы в сердце. Том первый (СИ) - Субботина Айя - Страница 40

У него красивые пальцы — длинные, крепкие, с аккуратными ногтями идеальной формы и явно знающими, что такое профессиональный маникюр. Обожаю, когда у мужчины ухоженные руки. Когда трогает тебя везде, и нет никаких царапин от адских заусениц.

Часы.

Конечно же «Наутилус» — дорого-богато, но не бросается в глаза. По принципу: «Кто знает — тот и так поймет».

— Кстати, я согласна, — озвучиваю на всякий случай, потому что формальное «да» между нами так и не прозвучало.

Жду какую-то язвительность в ответ, но Авдеев просто бросает в меня короткий взгляд и такой же сдержанный кивок. Начинаю понимать, что он имел ввиду, когда говорил, что не собирается торопиться. Я еду, возможно, с лучшего свидания в моей жизни с абсолютно четким пониманием, что сейчас меня просто красиво довезут до дома и оставят возле квартиры как подарок со слишком красивым бантом, чтобы случайно не помять.

— И что дальше? — Дурные воспоминания и морозный январский воздух меня, конечно, отрезвили, но в крови еще все равно слишком много сумасшедших пузырьков. — Будешь приглашать меня на кофе в обед? Подвозить до дома и водить в кино?

— В разных вариациях, но примерно так.

Черт, он даже не дает ни за что зацепиться.

— Возить в Париж на выставки, кататься на сноуборде в апреле где-то в Альпах и на тропические курорты в конце февраля?

— Это тоже.

Просто ходячая уверенность, сконцентрированное спокойствие и самоконтроль в одной упаковке.

Я хочу съязвить, в качестве кого он представит меня дочери, но вовремя прикусываю язык.

Даже моему не очень трезвому мозгу и очень острому языку понятно, что даже бесконечное терпение Авдеева не безгранично, и есть темы, которые просто лучше не поднимать без его явной инициативы. Дочь — одна из таких тем. Но мне в принципе по фигу, потому что, будь моя воля, я бы вообще с ней не знакомилась. Надеюсь, так и будет.

Этот мужчина — не на всегда.

Этот мужчина — зло во плоти и моя вендетта.

— И даже не озвучишь никаких правил поведения в офисе? — продолжаю болтать, чтобы загрузить тишину и собственные мысли.

— Ты их уже озвучила, Крис — ничего, что может тебя скомпрометировать. Буду благодарен, если ты будешь вести себя так же.

— Это был игнор, — злюсь, вспоминая тот корпоратив, на котором я для него как будто вообще не существовала.

— Это было исполнение твоей просьбы. — Он отвлекается от дороги и дарит мне неприкрытый сарказм в улыбке. — Я не буду гнуться под все твои хотелки, Крис, но если ты просишь чего-то не делать — я не буду этого делать.

— Я прошу не превращать меня в пустое место, Вадим Александрович.

— Вряд ли ты когда-то им была.

Этот мужик умеет делать комплименты так, что и приятно, и ни черта не понятно.

Он высаживает меня около дома, просит ключи, чтобы завести в подъезд и когда заходим в лифт, расходимся по разным сторонам кабинки. Здесь гораздо теснее, чем в нашей «башне», метр пустого пространства между нами почти ничего не решает.

— Ты всегда такой правильный? — ёрничаю, потому что это единственное оружие в моем арсенале против абсолютно очевидного потрескивающего напряжения между нами.

Только разница в том, что на меня оно действует как непрекращающаяся щекотка, а Авдееву вообще как будто пофигу — он просто разглядывает меня из-под челки, даже не отводя взгляда.

Забавляю его, как обезьянка в клетке? Ручная и — как он там сказал? Удобная. Потешная.

— А всегда стараюсь быть честным сразу, — отвечает Авдеев после короткой заминки.

Лифт останавливается и мне кажется, что он никогда еще не ехал так быстро.

Выходим, я подхожу к двери.

Чувствую себя ужасно неловко. Мне его пригласить? Он же сказал, что…

— Если завтра будет болеть голова, Крис, можешь оставаться дома.

— Я не настолько в дрова, чтобы у меня было похмелье, — дерзко дергаю головой, стараясь избавиться от ощущения, что он смотрит на меня откуда-то сверху.

— Я ничего такого не думаю. Просто озвучиваю вариант, которым ты можешь воспользоваться. Спокойной ночи.

Он до меня так и не дотрагивается.

А мне на звук его удаляющихся шагов даже оглянуться страшно.

Потому что, блин, я бы не хотела его сегодня отпускать.

И был бы настоящий стыд и позор, если бы пришлось вешаться на этого роскошного мужика после того, как «он решил, что сегодня ничего не будет».

Уже в квартире, по которой я хожу, даже не включая свет, у меня пикает телефон.

Минут через десять после того, как отъехал «Бентли».

Сообщение от незнакомого номера. Я мысленно закатываю глаза, потому что теперь это стопроцентно Дэн. После нашей ссоры прошел почти месяц — как раз подходящая пауза, чтобы этот ловелас снова о себе напомнил. Все еще верит, что если я ему отвечаю после того, как он вроде бы ушел, то это — лучшее доказательство моих чувств. И каждый раз так пишет, как будто решил меня простить, потому что старше и мудрее. Причем вне зависимости от того, в каком формате я отвечаю.

«Буду в Нью-Йорке всю следующую неделю. Сама придумаешь, где встретимся или мне снова подкарауливать тебя возле офиса?»

Вот же черт!

Глава восемнадцатая: Хентай

По дороге домой перенабираю своего «безопасника».

Сообщения от него приходили еще за ужином, но если я обещаю женщине, что мое время в этот вечер только у нее — значит, держу слово. Да и, если честно, не хотелось отвлекаться от этой выпендрежницы.

— Да, Сергей, весь внимание.

Он, как всегда лаконично, но четко, чтобы потом у меня было как можно меньше вопросов, отчитывается о «теневой» проверке. Как я и предполагал — «протекло» не у меня. Сергей — один из лучших кадров Дэна, он его мне отдал чуть ли не со слезами на глазах и клятвенным обещанием, что если я обижу «мальчика», он мне собственными руками оторвет яйца. И его вообще ни капли не смутило, что «мальчик» на десять лет старше меня и чуть ли ни единственный человек из всех, кого я знаю, кто достает меня ростом.

Так что, если Сергей говорит, что у нас порядок — у меня нет повода не доверять его словам.

Благодарю за работу и прошу держать меня в курсе, если вдруг где-то что-то всплывет. Он периодически, не дожидаясь моей отмашки, дает своим парням разрешение прочесать все «ящики», проверить удаленно компы и подключения. Вынести что-то из моего офиса, кончено, можно — от этого никто не застрахован. Но Сергей делает все, чтобы минимизировать риски.

Домой возвращаюсь уже к одиннадцати.

Няня встречает в гостиной. Сразу протягивает разобранную Стаськой управляемую модель «Феррари».

— Ирина Михайловна, все в порядке. — Беру ее за плечи и легонько сдавливаю, чтобы перестала смотреть на меня как на палача. Я примерно знаю, где она работала до того, как попала в мой дом. Иногда очень жалею, что в современном мире до сих пор не ввели лицензии на право нанимать персонал. — Это просто игрушка.

— Дорогая же, Вадим Александрович. — Сокрушенно качает головой.

Я невольно вспоминаю как Крис спрашивала разрешение купить шубу.

Подавляю желание в очередной раз посмеяться.

— Это. Просто. Игрушка. — повторяю по словам, дожидаясь, пока с морщинистого лица самой лучшей на данный момент Стаськиной няни, пропадет паника. — Она ее выпросила только для того, чтобы разобрать. Можете идти отдыхать, Ирина Михайловна, и больше не нужно ждать меня допоздна.

— Давайте я вам хоть чай сделаю, — спохватывается, но я упрямо разворачиваю ее в сторону крыла, в котором живет весь мой домашний персонал.

На кухню иду сам, беру бутылку воды из холодильника, делаю пару глотков.

Потом — к Стаське.

Спит она как всегда — задом наперед. Крутится в кровати, как котенок, иногда падает, поэтому на полу всегда лежат мягкие пуфы. Перекладываю подушку на ее сторону, осторожно укрываю одеялом, чтобы не разбудить. Проектор на тумбе разбрасывает по потолку и стенам картинки звездной системы. Я бы ей это никогда не догадался купить, потому что Стаська в свои четыре уже даже кукол не уважает. Но этот ночник купила Лори и дочке неожиданно понравилось. Настолько, что она теперь просит почитать ей про космос и обожает «Волл-И».