Правила семьи Райс. Тетралогия (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 111

– Все ли с тобой в порядке, дитя мое? – раздался над ухом мягкий голос.

Оказалось, я вошла в просторную двухярусную библиотеку со стеллажами по стенам, уходившими на несколько метров под арочный потолок. Купол был прозрачным, и все помещение заливал яркий солнечный свет. Но, погрузившись в свои мысли, я застыла на пороге и не заметила, как ко мне приблизился старец–хранитель.

Библиотекарь говорил на остарском, из которого я понимала далеко не все, но все‑таки, вежливо поздоровавшись, сумела задать ему свой вопрос.

Меня интересовали книги по истории Остара и географии, которым больше трех сотен лет. А еще лучше, если им за четыре сотни.

Объяснила свою просьбу на пальцах, после чего мы принялись увлеченно разыскивать, доставать с полок и рассматривать те самые книги – старца тоже заинтересовала моя теория об изъятых картах и таинственном оазисе.

Карт с Аль‑Убари мы так и не нашли, зато я отыскала древнюю легенду, причем, по словам старца, она могла относиться к затерянному городу.

Речь шла о некой магической Искре, из которой однажды должно разгореться божественное пламя, и эта Искра могла появиться только в Аль‑Убари. Затем ей предстояло то ли спасти весь мир, то ли привести всех к гармонии – что‑то в этом духе.

Я поняла хорошо если четверть написанного, а в некоторых предложениях из всех слов мне были знакомы лишь местоимения, поэтому я попросила у хранителя разрешения взять книгу с собой.

Планировала прочесть ее с Кассимом, но получила очередной отказ.

Оказывается, выносить книги из библиотеки строго запрещено – опять же, приказ шейха! Но если я хочу это сделать, то мне сперва стоит заручиться его позволением.

– Если бы это было так просто! – пробормотала я на центинском. – Попробуй еще получить это позволение, если Роред меня избегает!

Затем на остарском попросила у хранителя бумагу и чернила – надеюсь, хотя бы это мне позволено?! После чего устроилась за столом и принялась переписывать текст легенды.

Старалась как могла, и библиотекарь тоже проникся. Заодно он неплохо вжился в роль моего учителя и принялся диктовать из книги, поправляя, если я неправильно писала остарские буквы или же делала ошибки в словах.

Мы порядком увлеклись, и оторвалась я лишь тогда, когда почувствовала взгляд.

На меня снова кто‑то смотрел и делал это со второго яруса библиотеки. Разглядывал откуда‑то сверху, как я, склонившись, старательно выводила тексты, а моя коса с вплетенными в нее золотистыми нитями упала мне на грудь и еще немного на стол.

От этой мысли стало не по себе. Я принялась поправлять одежду, прикидывая, уж не открывался ли с места, где стояла фигура в темном, слишком откровенный вид на вырез моей туники?

Когда я подняла голову, мужчины уже и след простыл, но я догадывалась, кем он был. Единственный гость в доме, который разгуливал по дворцу и наблюдал за мной издалека, – конечно же, Надир аль‑Амман!

Но раз так, то…

Пусть смотрит сколько захочет, сказала я себе. Он в своем праве!

Уж и не знаю, что именно Надир скрывал за своей маской, но зрения Боги его определенно не лишили. Так что злиться мне следовало исключительно на себя саму – из‑за того, что я так остро на него реагирую.

Если он хочет ходить за мной по пятам и глядеть со стороны, то пусть развлекается. Мне‑то какое до этого дело?!

С подобными мыслями я закончила свои дела в библиотеке. Попрощалась с хранителем, после чего снова наткнулась на запертые двери в восточное крыло и отказ пропустить меня к шейху. Пожав плечами, вернулась в свои покои, где принялась собираться на вылазку в город вместе с Ханией.

Я‑то думала, мы отправимся с ней верхом либо пешком – Фиса с ее оживленными городскими кварталами и берегом реки была недалеко от дворца.

Но меня ожидало несколько сюрпризов.

Во‑первых, одежда.

Оказалось, расхаживать, выставляя на всеобщее обозрение лицо и руки, я могла только во дворце, потому что здесь царили нравы, близкие по духу к Центину…

– Правда? – картинно удивилась я. – Если честно, то как‑то не заметила!

Это был легкий сарказм, но Хания, явившаяся в мои покои, тоже сделала вид, что и она… не заметила. Вновь принялась рассказывать о том, что выходить из дворца следует совсем в другой одежде, которая меня уже дожидалась, разложенная на кресле.

Мне принесли свободного покроя шелковое платье бледно‑золотистого цвета, закрывавшее все тело от ключиц до пят. Крепилось оно к плечам лентами такого же цвета.

К платью шел поясок, но куда больше меня заинтересовали две длинные, до пояса, вуали. Одна – из тончайшей органзы, золотистого цвета; она надевалась первой. Затем поверх нее шла вторая, непрозрачная, с квадратным вырезом для глаз и с пришитыми смешными кисточками декоративной бахромы по краям.

Заодно мне выдали традиционный остарский плащ светло‑серого цвета, в который тоже следовало завернуться и… усесться в украшенный золотом паланкин.

Его уже подали к крыльцу. По бокам имелись шторки, из‑за которых можно было осторожно и незаметно для остальных выглядывать наружу, но выходить ни в коем случае не разрешалось. Даже несмотря на то, что нас будет сопровождать вооруженная охрана.

– Вообще‑то я мечтала прогуляться по городу и рынку, – расстроенно сказала я Хании. – А не смотреть на все это через две вуали, закутанная, словно капуста, в несколько слоев ткани. Да еще из паланкина!

– Но таковы традиции Остара, – пожала плечами Хания. – Мы с тобой принадлежим к знатному роду, Аньез, поэтому соблюдать их следует беспрекословно!

Заодно поведала мне, что никто из мужчин не должен видеть моего лица – только отец, выбранный им для меня муж и преданные слуги, после чего я еще сильнее утвердилась в мысли, что делать в Остаре мне нечего.

Это не моя страна, и их обычаи идут вразрез с тем, к чему я привыкла за почти двадцать лет своей жизни. Так что едва прибудут корабли из Хастора и Хъедвига, мне стоило убраться отсюда вместе с ними – любой ценой и как можно скорее!..

Но, конечно же, посвящать в свои мысли Ханию я не собиралась. Вместо этого позволила Маисе помочь мне с одеждой, затем покорно уселась в паланкин, который тотчас же оторвали от земли мускулистые слуги.

Возможно, они были рабами, я не знала. Но так как нас ждала довольно долгая дорога до города и обратно, то я собиралась поговорить с Ханией и об этом.

Но сперва, стоило паланкину покинуть территорию дворца, а мне охладить воздух внутри него с помощью заклинания, я принялась расспрашивать жену Рореда о важном госте, поселившемся во дворце.

Она отвечала на мои вопросы, и все было сравнительно хорошо до момента, пока на нас не напали.

Я как раз успела расспросить ее о важном госте.

– Ты права, к нам пожаловал любимый племянник султана, Надир аль‑Амман, – говорила Хания, перебирая тонкими, унизанными драгоценными кольцами пальчиками бахрому своей вуали. – Он выполняет особые поручения Хефера. Сейчас в Остаре неспокойно, и султан серьезно встревожен. Несколько месяцев назад в трех провинциях вспыхнул мятеж Черных Повязок.

Хания давно уже приподняла вторую, непрозрачную вуаль, и за тонкой органзой мне было видно ее изящное и бледное лицо. Жена Рореда была явно встревожена, и еще, мне казалось, она старательно подбирала слова, чтобы не сказать ничего лишнего, но в то же время не обидеть меня молчанием.

– И в чем же цель визита любимого племянника султана? – полюбопытствовала я.

– Возможно, ты уже слышала, что Остар разделен на несколько провинций…

– На пятнадцать, – отозвалась я, потому что еще вчера в библиотеке успела освежить то, что мы проходили в академии.

Хания кивнула.

– Взбунтовались три из них – Энгия, Дорсия и Тория. Последняя как раз граничит с нашей провинцией, Фисанией. Мой муж контролирует Фису и ее окрестности, и пусть в провинции есть назначенный султаном управитель, но, по сути дела, всем заправляет именно Роред.

Она замолчала, позволяя мне додумать все самой.