Графиня из захудалого рода (СИ) - Шах Ольга - Страница 27

Её Высочество, княгиня Ирма, судя по всему, достаточно вольготно чувствовала себя в покоях моего супруга. Во всяком случае, она расслабленно восседала в кресле, чуть небрежно положив руку на массивный подлокотник и выставив вперёд плечико, прикрытое тонкой паутиной кружева своего полупрозрачного ночного одеяния.

М-да… хм… я с трудом справилась с потрясением и первым моим желанием было тут же позорно сбежать в свои комнаты, пылая ушами от смущения: подумать только, в какой однозначной ситуации я застала Её Высочество. Да и где! Пожалуй, единственное, что меня удержало в этот момент – это нежелание выставлять себя ещё большей дурой, чем полагает сама княгиня.

- Нет, не очень понимаю, о чём вы, - механически пробормотала я и отвела взгляд от небрежно откинувшейся на спинку кресла женщины, - вы сказали, что знаете, где он сейчас находится?

При этом её пеньюар немного распахнулся, явив миру пухлую молочно-белую коленку и ещё что-то воздушно-кружевное.

Во взгляде княгини мелькнула злоба и она криво усмехнулась, как бы сообщая при этом, что не собирается давать какие-либо пояснения, так как считает это не обязательным для себя. Между тем, неловкая пауза стала затягиваться, я отошла от первого шока, желания позорно сбежать от лицезрения столь явно выпячиваемого адюльтера и общей неловкости, после чего глубоко вдохнула, призывая себя следовать не чувствам, а разуму. Ведь я всегда так гордилась тем, что способна по полочкам разложить и дать всему на свете своё логическое объяснение.

Так и тут… княгиня практически прямо заявляет о своих нежных отношениях с моим мужем, хотя мне не показалось, что он горел желанием… более близкого общения. Более того, он настаивал на том, чтобы уделить мне время этим вечером. Хм… как говорила Алиса, всё чудесатее и чудесатее! Так, насколько я понимаю, княгиня Ирма находит меня весьма недалёкой женщиной, так отчего бы не укрепить её предположения? Широкая и глупая улыбка озарила моё лицо (во всяком случае, я очень на это надеялась), я просияла и произнесла громче, чем это было необходимо:

- Ваше Высочество! Какое счастье, что я зашла сюда! Вы представляете, услышала какое-то шебуршание в бывших комнатах моего мужа, дай, думаю, зайду, посмотрю. Я уж решила, что это крыса пробралась сюда, - моё радостное простодушие можно было закатывать в банки и продавать в товарных количествах, а от широкой улыбки стало ломить скулы. – Вот это беда, так беда, кота-то мы дома не держим, у господина генерала аллергия на шерсть домашних животных, только ловушками и спасаемся.

- Какими ещё ловушками? – княгиня приняла позу, более приличествующую её положению, раздражённо запахнула полы пеньюара и вообще, казалась несколько обескураженной моим поведением, в частности, тем, что я не залилась слезами и не сбежала, громко хлопнув дверью (впрочем, возможно, подошёл бы и обморок, но не поручусь за это).

- Так ловушки от крыс, я же говорю, - удивлённо захлопала глазами и тут же жизнерадостно пояснила я: – Комнаты Генриха пустуют уже достаточно давно, после того, как мы с ним поженились, - тут я сочла возможным радостно вздохнуть, - мой дорогой супруг пожелал иметь совместные покои. Дело в том,что он несколько консервативен.

Судя по тому взгляду, которым меня одарила княгиня Ирма, консервативным Генриха она никогда не считала, только меня – недалёкой провинциальной дурочкой. Впрочем, мы начали отдаляться от первоначальной темы, и я с удовольствием рассказала оторопело выглядевшей женщине, какие огромные крысы водятся в этих комнатах и сколь замечательны ловушки, уставленные везде, где только можно.

- Очень комнаты моего мужа привлекают всяких вредителей и грызунов, но предпочитают они почему-то его постель… мёдом на ней намазано, что ли… так я не растерялась и поставила там целых две ловушки. Чтоб уж наверняка не промахнуться. Просто счастье, что вы не попались, как крыса, поведясь на маленький кусочек сыра.

- О чём вы сейчас? – княгиня выглядела на редкость кисло и презрительно выпячивала губу, стараясь поспевать за ходом моих мыслей. – Я не планировала оказаться в кровати Генриха.

Я быстро-быстро закивала с согласно-дебильным выражением лица и замялась в нетерпении, опасаясь, что Генрих может появиться в самый неподходящий момент и испортить мне всё представление.

- Но, постойте, Гертруда, - княгиня немного отошла от тревожного рассказа о крысах и нехорошо прищурилась. – Я лично слышала… то есть, я хочу сказать, что случайно услышала, как ваш супруг сказал, что навестит вас этим вечером.

- Это он так выказывал пожелание быть занятым сегодняшней ночью… если вы понимаете, о чём я… - в этом месте я натужно попыталась смутиться и мило покраснеть, но только разозлилась от этих безуспешных попыток, сердито выпятила вперёд плечо и огорчённо опустила взгляд на свой тёплый халат.

М-да… судя по всему, соблазнение - не моё это… вот и необходимого реквизита в виде полупрозрачного одеяния у меня нет. Судя по тому, каким гневом и чистой, незамутнённой яростью полыхнули глаза Её Высочества, до неё дошло, что я была сейчас… Ну, назовём это словом: не совсем искренней с ней и даже слегка ироничной, платя ей той же монетой. Поэтому она поднялась из своего кресла, в котором так уютно выплёвывались оскорбления, и окатила очередной волной ненависти. Я же, недобро улыбнувшись и чувствуя, что позже непременно пожалею об этой мелкой пакости, шустро метнулась к двери и истерично зазвонила в колокольчик, так пояснив замершей княгине:

- Понимаю, что вы просто заблудились в незнакомом доме, Ваше Высочество. Разрешите, наш лакей проводит вас в ваши покои.

- Не стоит, - с трудом разжав губы, прошипела Ирма и плотно запахнула своё воздушное одеяние. – Благодарю за помощь, я сама дойду, - после чего вознамерилась сдвинуть меня с места, дабы выскользнуть за дверь.

- Как же можно? – ужаснулась я и громко заявила появившемуся Иоганну: - Прошу показать Её Высочеству отведённые ей покои. Из-за нашей невнимательности и небрежности по отношению к гостям госпожа княгиня заблудилась и невольно очутилась в покоях моего любимого супруга.

Я ещё бормотала что-то сожалеющее, извиняющееся и подобострастно, переняв манеру генерала, стала уверять яростно молчащую правительницу в том, что теперь она не выйдет из своих покоев без постоянного сопровождения, дабы не опозорить нас, как принимающую сторону, ещё больше.

- Конечно, госпожа графиня, - низко поклонился лакей, улучив мгновение, которое мне понадобилось для вдоха, - всё будет исполнено в точности, как вы говорите, - и с бесстрастным видом повернулся к Ирме.

Та со своей стороны взглядом пообещала мне все муки ада и прошипела, как она благодарна моему супругу и мне, разумеется, за такой тёплый приём, которого она не забудет никогда. После чего гордо задрала нос и выплыла за дверь. Я с сожалением проводила её взглядом, подумав про себя, что я точно знаю завтрашний предмет сплетен на нашей кухне. Хотя, если судить по тому, что горничные остальных наших гостей также частенько появляются на кухне (мне это рассказала вездесущая Магда, как мы понимаем), то не только в нашем доме будут шептаться по углам и мерзко хихикать, обсуждая любопытную весть – графиня Штольке-Гембах застукала княгиню Ирму в спальне своего супруга и выставила её оттуда, как зарвавшуюся служанку.

Впрочем, мой запал уже прошёл, осталась только лишь бесконечная усталость. От вечных скандалов и перебранок, от явной и неприкрытой ненависти генерала, от той опаски, с которой ко мне относилась собственная прислуга, и презрения, неизменно выказываемого княгиней. А самое главное, от равнодушия собственного супруга. Ко всем, кто его окружает. Ко мне, к сыну, да и в целом, к жизни…

Я медленно опустилась в кресло гостиной и рассеянно посмотрела вокруг, только сейчас обратив внимание на убранство комнат Генриха. Как-то раньше не доводилось тут бывать, так что во мне шевельнулось лёгкое любопытство. Никогда бы не подумала, что эти комнаты с тяжеловесной, мрачной, и достаточно аскетичной обстановкой, принадлежат моему мужу. Если мои комнаты с новым ремонтом и изящной светлой мебелью напоминали ванильный зефир, покои генерала – лавку богатого пожилого старьёвщика, то здесь… старого, видавшего виды солдата. Старомодная тёмная мебель, стулья с жёсткими спинками, большой массивный стол с письменными принадлежностями на нём.