"Фантастика 2025-116". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Гладышев Сергей А. - Страница 54

— Куда, дети шакалов? Назад, во имя Солнца! Чтоб вам всем родиться жабами и мокрицами…

Дальше следовала брань, достойная пьяного чандалы, а не знатока Вед и Упанишад. Пораженные крестьяне остановились. А брахман вдруг обратился в огромного ракшаса с мечом и палицей в руках и с ужасающим ревом поднялся в воздух. Он пролетел над рядами перепуганных пехотинцев, на лету отбил посланные в него стрелы, метнул несколько смертоносных дисков и прыгнул в самую середину строя, круша солдат направо и налево. При своей громадной фигуре он был так подвижен, что никому не удавалось подобраться к нему сзади.

Строй смешался. В довершение всего откуда-то выскочили трое могучих якшей — карлик и два великана — и принялись молотить солдат древесными стволами. Сам Рубрий, оглушенный громадной дубиной лесного хозяина, свалился с коня. Ободрившиеся крестьяне снова пошли в бой, и пехота Стратона, не выдержав, побежала.

Михримах с Лаодикой, наблюдавшие за битвой из башни на спине слона, первые заметили приближавшееся с севера конное войско под кушанским бунчуком. Заметил его духовным зрением и Стратон. Сердце царя дрогнуло. Ракшас, якши, а теперь еще и священный меч — разве этого мало, чтобы пустить в ход астравидью? Ждать, пока сила Солнца и Грома, заключенная в мече, обрушится на его войско? Нет уж, побеждает тот, кто ударит первым! Левой рукой он взялся за Звезду Шести Зверей, правой обнял за плечи Нагадеви. Теперь их слившаяся воедино злая воля была готова разбудить силы, подвластные в земном мире лишь немногим.

Хиранья, поначалу напряженно следивший духовным зрением за Стратоном и его шакти, постепенно расслабился. Если уж астравидья не пошла в ход сразу, значит, грек не настолько безумен, чтобы вызывать ее, когда перед ним только люди. И когда в башне на царском слоне начали творить заклятие, низенький маг заметил это не сразу. Но — заметил и успел послать мысленный призыв.

Далеко на востоке, на горе, скрытой облаком, двенадцать человек в белых одеждах стояли вокруг каменного жертвенника. Жертвенник называли Пупом Земли и считали центром Индии. Они стояли так с самого утра, в безмолвии чего-то ожидая, и никто из обитателей горы не смел их тревожить. С равнины также никто не поднимался — не было вестника с золотым якорем, всегда провожавшего пришельцев сквозь облако, по узким тропам мимо пропастей. Вдруг лица двенадцати разом приняли сосредоточенное, суровое выражение. Двенадцать перстней вспыхнули огнем. Двенадцать посохов одновременно ударили в землю, и она вспучилась, образовав кольцевой вал вокруг жертвенника и вознеся их всех на высоту двух локтей.

Синее пламя взметнулось из Колодца Уличения и в недостижимой небесной выси слилось с красным лучом, устремившимся навстречу ему от Солнца. Другой, ослепительно-золотой луч достиг жертвенника, и на нем само собою вспыхнуло золотое пламя. Две колонны света, красно-синяя и золотая, соединили дневное светило с Горой Солнца, и тысячи людей на равнине, увидев это, благоговейно распростерлись на земле. Царь-Лекарь сильным, вовсе не старческим голосом запел древнюю мантру, и одиннадцать голосов подхватили ее.

У семи алтарей недалеко от переправы через Гифас темнокожий курчавый юноша вскочил на ноги и встал между алтарями Сурьи и Аполлона, подняв руку с золотым жезлом. Золотое пламя взметнулось с жертвенника греческого бога, красное — с алтаря индийского божества. Потом оба пламени изогнулись и слились на золотом якоре, образовав двухцветную сияющую арку. Никто из многочисленных путников не смел потревожить юношу, и не только потому, что рядом стоял грозный грифон. Одни прохожие, почтительно сложив ладони, шли мимо. Другие же, отложив все дела, тихо садились у алтарей, скрестив ноги, и негромко молились Солнцу на разных языках. Никто не сомневался: здесь вершится доброе чудо, угодное светлым богам и нужное людям.

Почти никто из воинов в разгаре битвы не заметил появившегося среди ясного неба странного черного облака, в котором словно бушевал огонь. Когда же заметили, было поздно. Туча, будто окрашенная кровью, разрасталась с оглушительным ревом и грохотом. Вот она превратилась в сияющий ярче солнца красный шар и понеслась вниз, прямо в глубину строя сакской конницы. Непереносимый жар, мощный ветер, валящий с ног, ослепительный свет — вот последнее, что успели увидеть и почувствовать сотни людей.

Ардагаст на миг словно оказался внутри огромной печи. Он прикрыл глаза рукой от невыносимого красного света. Когда же открыл их, рядом были только Ларишка, Вима, Хиранья и Вишвамитра. На десятки локтей во все стороны земля была покрыта серым пеплом и обломками костей. Среди них торчали раскаленные докрасна мечи и наконечники копий, виднелись панцири со спекшимися чешуями и прикипевшими к ним костями. Из-под шлемов скалились обгоревшие, растрескавшиеся черепа. Чудовищный огонь не разбирал своих и чужих: от вырвавшегося вперед слона остался лишь огромный обугленный скелет, на глазах осыпавшийся наземь грудой костей.

Словно само пекло Чернобогово вырвалось из-под земли! Что же спасло их пятерых, да еще в самой его середине? Взгляд росича остановился на Знамени Солнца, даже не обгоревшем от испепелявшего все огня. Несколько мгновений уцелевшие воины Вимы стояли как громом пораженные. Потом насмерть перепуганные кони помчались назад, и следом обратилось в бегство все войско, хотя погибли только несколько сот конников. Беглецы остановились лишь за рекой, когда на их пути выросла цепь закованных в железо всадников Куджулы. Не бежали только те, кто оборонялся в храме Солнца — Джандиале.

Стратон был доволен собою: удар нанесен не очень мощный, но точный, действие оружия остановлено вовремя, и никакого мирового пожара не случилось. Правда, тех, кому, собственно, предназначался удар, уничтожить не удалось. Но этого и следовало ждать: агнейя, оружие Огня, не смогла преодолеть силу Солнца. Преследовать бегущих Стратон запретил и даже отвел войско от реки, чтобы свои не пострадали от нового, более мощного удара астравидьи.

Видя бегство своего войска, Вима поскакал следом, а с ним и остальные четверо уцелевших в пламени агнейи, и никто не посмел пустить стрелы им вслед. У самого берега реки Хиранья вдруг осадил коня и повернул его мордой к врагу. Развернули коней и Ардагаст с Ларишкой, чьим долгом было охранять мага. Поколебавшись, остановился и Вишвамитра: знамя, которое он держал, было сейчас самой надежной защитой. Вима махнул рукой и подался за реку собирать беглецов. Увидев бунчук Куджулы, царевич подъехал к нему.

— Здравствуй, отец! Нам, наверное, не стоило идти на Таксилу без тебя.

— Ты все правильно сделал, сынок. Если бы вы ждали на берегу Инда, Стратон сейчас утопил бы вас в нем. Я успел собрать только тысячу всадников, и то потому, что Аспамихр кое о чем известил меня уже после твоего отъезда. А маг ваш, похоже, не очень силен. Да все равно, надежда только на него. Наведи порядок в войске, а я поеду вперед — может быть, Гроза Дэвов тоже пригодится.

Стратон, осмотрев духовным зрением поле боя, нахмурился. Дело было не в Куджуле с его железкой — разве устоит она против силы духа, вооруженной тайной мудростью тех времен, когда железо еще не ковали? И даже не в солнечном знамени. Над рекой вдруг возникла стена мощной магической защиты. Пробить ее оружием богов еще можно было, но вот вызвать астравидью сразу над головами варваров — уже нельзя. В дело явно вмешались силы более могущественные, чем этот низкорослый маг в скифских шароварах и витом поясе. Боги? Демоны, не ладящие с Шивой? Маги с Горы Солнца? Все равно, отступать было уже некуда. Он сосредоточил волю для нового удара.

Когда в воздухе снова возникла зловещая черно-красная туча, немало воинов бросились бежать, но были остановлены плетками кушан. Большинство же осталось на месте, понадеявшись на богов, на реющее впереди Знамя Солнца да на неодолимый меч Куджулы. Разбухая на глазах, наливаясь огнем и грозно ревя, туча поплыла к реке. Хиранья выставил пятерню. Над тучей в небе внезапно возникла другая — темно-синяя. Хлынули потоки воды, и огненный шар погас.