Элита (СИ) - Салах Алайна - Страница 4

Полтора часа пролетают незаметно. Еще никогда изучение роли банковской системы в экономическом развитии стран не представлялось мне настолько увлекательным. Я всегда подозревала, что талантливый лектор сможет интересно подать любую тему, а сейчас убедилась в этом на деле. Проходя мимо преподавательского стола, я едва удерживаюсь, чтобы не пожать Шанскому руку за такую глубокую и притом ироничную подачу материала.

— Извини, не подскажешь, где класс рыси? — окликаю я высокую худощавую девушку, проходящую мимо.

Прикинувшись глухой, она ускоряет шаг. То же самое делают еще трое студентов, с которыми я пытаюсь заговорить.

Решив, что обойдусь без чьей-либо помощи, я осматриваюсь в поисках плана здания и натыкаюсь взглядом на Анну из отдела по работе с новыми студентами. Выглядя мрачнее тучи, она спешно подходит ко мне и берет за локоть.

— Лия, пройдём со мной. Тебя срочно вызывают в деканат.

5

Анна так спешно идёт по коридору, словно ей самой не терпится от меня избавиться. Звук её шагов эхом отражается от стен этого храма элитного образования и оседает во мне растущей тревогой. Едва ли моя скромная безродная персона настолько интересна декану, что он поспешил познакомиться лично.

— А за что меня вызывают? — уточняю я, стараясь скрыть беспокойство за иронией. — Спросить, где я купила такой модный рюкзак?

Анна поджимает губы так сильно, что кожа вокруг её рта белеет.

— Не знаю, как тебе это удалось, но уже ко второй паре ты успела нажить врагов. Это не школа и не провинциальный колледж, здесь ничего не спускают на тормозах. Особенно новеньким. Впредь хорошо подумай, прежде чем нарушать местные порядки.

Мои глаза невольно округляются. Что? Я успела нажить себе врагов? В лице кого? Выскочки Шер? Или это гоповатый бугай успел поплакаться, что плохая девочка не уступила ему места?

— Но я…

— Объяснения прибереги для Эллы Валерьевны, — перебивает Анна.

Перед здоровенными дверями деканата, больше походящими на вход в музей, она отступает в сторону, давая понять, что дальше нам не по пути. Выглядит Анна такой расстроенной, что мне, несмотря на тревогу, хочется её приобнять со словами: «Да ладно, чего ты. Прорвёмся».

Дважды постучавшись, я тяну дверь на себя, но она не поддаётся. Дёргаю сильнее, но результат остаётся нулевым.

Приходится ухватиться за ручку обеими руками и как следует напрячься, чтобы был толк.

— Не выламывай замок, — долетает до меня из раскрывшегося дверного проёма. — В мой кабинет нельзя попасть, просто постучав.

Из-за массивного стола на меня смотрит женщина лет пятидесяти в розовом костюме а-ля Долорес Амбридж. Я машинально оглядываю стену над её головой: нет ли там картинок с кошками. К счастью, нет.

— Лия, присаживайся, — голос деканши строгий и холодный, как и её взгляд. — Я пригласила тебя, чтобы прояснить одно недоразумение. Твоя сокурсница утверждает, что сегодня утром ты спровоцировала конфликт и начала её оскорблять.

— Речь идёт о девушке с чёрными волосами, похожей на Шер? — уточняю я, решив во что бы то ни стало сохранять невозмутимость.

— Какая ещё Шер? — возмущённо верещит кто-то в углу.

Резко повернувшись на голос, я вижу ту самую брюнетку, которая заявила, что я редко моюсь и пахну луком. Водрузив на колени свою барсетку от Prada, стукачка гневно на меня таращится.

— Шер — это поп-дива шестидесятых. Сейчас ей за семьдесят, и она носит точно такую же причёску. — Я выразительно смотрю на её чёлку, перед тем как повернуться к декану. — Что касается конфликта, эта девушка врёт. Это именно она этим утром первой подошла ко мне и начала хамить…

— Я вру?! — перебивает Милена, напуская на себя оскорблённый вид. — Элла Валерьевна, вы слышите? В нашей стране предусмотрена статья за клевету!

Вопреки намерению держать покер-фейс, моё лицо заливается краской. Да что за бредятина тут происходит? Какая-то тощая, желчная злыдня бездарно врёт, а взрослая, образованная тётя молча за этим наблюдает. Этой Элле Валерьевне больше заняться нечем, кроме как выступать судьёй в мелких студенческих разборках?

— Простите, но это абсурд, — не сдержавшись, рявкаю я. — Сегодня мой первый учебный день. Мне бы во всех этих звериных названиях разобраться, а не затевать скандал с первой попавшейся студенткой.

— Лия, — голос декана звучит спокойно, но ледяной тон не оставляет сомнений в том, на чьей стороне её симпатии, — тебе следовало бы проявить больше уважения к учебному заведению и своим сокурсникам. В нашем университете действуют правила, которые не дозволено нарушать.

— А разве эти правила распространяются только на меня? Я не сделала ничего, за что должна оправдываться. Или правилами предусматривается, что одни студенты могут без причины нападать на других, а те обязаны молча терпеть оскорбления?

— Милена утверждает, что у неё есть минимум три свидетеля, которые могут подтвердить её слова. Учитывая твоё особое положение, — глаза женщины сужаются, — тебе следует быть осторожнее.

У меня голова идёт кругом. Какие ещё свидетели? Эта чёртова Шер подошла ко мне одна!

— Под моим особым положением подразумевается то, что банковский счёт моих родителей не равен стоимости этого здания?

— У тебя нет права вступать в конфликты с другими студентами, — чеканит Амбридж. — Вилен Константинович за тебя поручился в расчёте на твоё благоразумие. Не подводи его.

Дверь приоткрывается, в кабинет бесшумно входит девушка в сером костюме и опускает на стол исписанный листок бумаги.

— Что это? — пробежавшись по нему глазами, деканша мечет суровый взгляд в меня. — Просто замечательно. Всего пара часов в стенах университета, и на тебя уже повторно пожаловались. На этот раз твой одногруппник Денис Морозов.

Задохнувшись от возмущения, я вскакиваю.

— Он хотел, чтобы я уступила ему место! Неужели вы всерьёз рассматриваете такие жалобы?!

— Лия, на сегодня ты отстранена от занятий, — скорбно заявляет Амбридж. — И если подобное повторится, даже несмотря на всё моё уважение к Вилену Константиновичу, я буду вынуждена тебя отчислить.

— Но я просто не понимаю, что должна была делать, — подавленно бормочу я. — Позволить какой-то хамке себя оскорблять? Или послушно уступить место качку, который пришёл позже меня? С каких пор вообще женщины обязаны уступать место мужчинам?

— Я хочу, чтобы ты беспроблемно влилась в учебный процесс и больше не вынуждала меня вести такие разговоры, — голос деканши становится чуть мягче. — Всё ясно?

— Более чем, — цежу я сквозь зубы.

— Тогда можешь идти.

В сопровождении торжествующего взгляда сучки-Шер я выхожу из кабинета. Мне обидно настолько, что хочется орать и топать ногами. Тяжелее всего в этом мире мне даётся несправедливость, а я только что была свидетельницей настоящего парада в её честь. Одна напала на меня без повода, второй, презрев этикет, попытался выкинуть меня с занятого места, а наказали по итогу меня! Да здесь законы похуже, чем в дремучем средневековье.

Поплутав по университету и, грехом пополам найдя выход, я выхожу на парковку. Настроение у меня, что говорится, отстой. Во-первых, отповедь Амбридж на корню загубила моё воодушевление после лекции Шанского, во-вторых, я понятия не имею, как добираться до особняка Демидовых. Водитель должен приехать за мной только к четырём.

— Слышал, ты уже успела оказаться в немилости? — раздаётся голос позади.

Насупившись, я оборачиваюсь. Леон стоит возле навороченной тачки и разглядывает меня с таким любопытством, словно из-под пояса моих джинсов торчит огромный пушистый хвост.

— Меня отстранили от занятий на сегодня, — буркаю я. — Не знаю, что там с уровнем образования, но стукачи здесь доставляют жалобы на редкость быстро и эффективно. Их бы курьерами в «Самокат» — столько бы чаевых собрали.

— Это было предсказуемо, — усмехается Леон. — Я ведь предупреждал тебя.