Элита (СИ) - Салах Алайна - Страница 28

— Эм… спасибо. — Опустив рюкзак на подоконник, я придвигаю к себе стул. — Так что там по поводу статьи? У тебя имеется план?

— Для начала выпей кофе. — Пётр выдёргивает из подставки бумажный стакан и придвигает его ко мне. — Ты же любишь капучино?

Становится смешно, даже несмотря на неловкость: кофейная фортуна, как говорится, повернулась ко мне передом. Утром был капучино от Тимура, в обед — от Петра. Со стороны может показаться, что я — фаворитка студенческого совета.

— Спасибо, — говорю я вслух. — Приятно, что ты запомнил.

— Итак, план на статью такой. — Длинные пальцы Петра с изяществом пианиста начинают порхать по экрану планшета. — Блок первый — личная история. Честный рассказ о том, как ты попала в университет и какими были твои первые впечатления, сравнения с предыдущим вузом допускаются.

— Едва ли моя история попадания сюда годится для университетской газеты, — ехидно замечаю я.

— Расскажи как есть, а спорные моменты можно будет исправить, — советует он. — Блок второй — трудности. Что было для тебя самым сложным в первые недели, подвергалась ли ты давлению?

Взгляд Петра становится многозначительным.

— Я в курсе, что подвергалась. Но постарайся рассказать об этом без эмоций, так, чтобы вызвать эмпатию, а не негатив.

Мою грудь растягивает глубокий вдох. А это точно статья для университетской газеты, а не письмо психотерапевту?

— Блок третий — лайфхаки. Находки, которые помогли адаптироваться лично тебе.

— Наверное, стоит заказать футболку с портретом Леона и сфотографироваться в ней, — усмехаюсь я. — И сколько у меня есть на это времени?

— Две недели на черновик. Кстати, фотография — отличная идея, — Пётр ободряюще улыбается. — Было бы неплохо сделать твой портрет рядом с одной из аудиторий.

— Аудитория «Перепуганный кролик» бы отлично подошла, — фыркаю я, не в силах перестать ерничать.

Вместо ответа Пётр смотрит поверх моей головы, и улыбка на его лице меркнет. Я машинально оборачиваюсь, чтобы узнать, что послужило тому причиной, — и чувствую резкий тычок в левой половине груди.

В дверях кафе стоит Леон.

Теперь становится объяснимым, почему за неделю я ни разу не повстречала его в университетском кафетерии: он попросту перестал туда ходить, чтобы не наткнуться на меня.

Поприветствовав баристу кивком головы, он оглядывается в поисках свободного стола, замечает нас и… возможно, я выдаю желаемое за действительное, но мне кажется, что его челюсть дёргается.

Как бы то ни было, Леон быстро берёт себя в руки и направляется к нам: разумеется, альфе не по статусу просто взять и не поздороваться.

Девушки за соседними столами при виде него вытягивают шеи, словно сурикаты, начиная азартно переглядываться. Я мысленно язвлю: радуйтесь, что вам не посчастливилось познакомиться с ним ближе, дурёхи, как бы старательно он ни полировал ваш пупок языком, наутро всё равно сделает вид, что ничего не было.

— Привет. — Поравнявшись с нашим столом, Леон протягивает ладонь Петру. Мне достаётся двухсекундное разглядывание и сдержанный кивок. — Чем заняты?

— Обсуждаем с Лией статью, о которой я тебе говорил. — Пётр выглядит слегка напряжённым, словно не уверен, что не является лишним в нашем образовавшемся трио. — Ты теперь здесь обедаешь? Давно тебя не видел.

Взгляд Леона падает на мою ладонь, сжимающую стакан с размашистой надписью «Пётр», и хлёстко скользит по щеке.

— Решил ненадолго сменить локацию. Ты, вижу, тоже.

— В универе слишком шумно, поэтому здесь. Может, присядешь? — Пётр кивает на свободный стул.

— Вряд ли Леон захочет мешать нам обсуждать статью, — выпаливаю я. Пусть и глупо, но мне было важно опередить его отказ, чтобы в очередной раз не чувствовать себя отверженной.

— Да, я зашёл только за кофе, — произносит Леон после секундной заминки. — Хорошего вам дня.

Его брови чуть сдвигаются к переносице, выдавая намёк на то, что моя реплика была ему неприятна. Я искренне надеюсь, что так оно и есть: не у одной мне иметь монополию на дискомфорт и неловкость.

— Между вами какие-то разногласия или мне показалось? — осторожно интересуется Пётр, когда Леон, расплатившись у стойки и забрав кофе, идёт к выходу.

— Никаких разногласий, — моя улыбка скупая и холодная, как октябрьское солнце. — Так солидарны во взглядах, как сейчас, мы ещё не были никогда.

— Понятно. Так что, вернёмся к статье?

Кивнув, я машинально смотрю в окно и вижу, как Леон, не сбавляя шага, швыряет непочатый стакан в урну.

37

Леон

— Как тебе костюм? — Эльвира изящно вращается по часовой стрелке, давая разглядеть свой наряд в деталях: двубортный пиджак, брюки со стрелками и шёлковый топ — всё сидит на ней идеально.

— Стильно, — говорю я, не зная, что ещё добавить. Эльвира не позволяет себе выйти из дома, не убедившись в своей безупречности — мы оба это знаем.

— Сегодня мы с мамой были у Баранова, — тот, который конструировал свадебное платье для дочери министра, — она садится рядом и, сощурившись, несколько раз проводит ладонью по моей футболки, стряхивая что‑то. — Заказали костюмы для ужина с японцами. А ты что, кстати, наденешь? Мне нравится на тебе тот костюм от Зегна.

— Пока не думал, но, скорее всего, ограничусь рубашкой и брюками.

Эльвира разочарованно поджимает губы, но вслух ничего не говорит. Последние две недели мы стараемся наладить отношения, и ссориться из‑за выбора костюма едва ли будет уместно.

— А что насчёт благотворительного аукциона? Ты обещал выбрать лот.

— Перешлю куратору список завтра, — отвечаю я, делая в голове пометку отыскать Одемар Пике (швейцарский бренд дорогих часов — прим. автора), подаренные на восемнадцатилетие.

Эльвира деликатно вздыхает, давая понять, что ждала от меня большего энтузиазма.

— Не забудь, пожалуйста, — она надавливает на крышку ноутбука, лежащего у меня на коленях. — Давай сегодня попробуем обойтись без криптобиржи?

— Хорошо, — отложив ноутбук, я сосредотачиваю внимание на её лице. — О чём поговорим?

— Можем поговорить о твоих делах. Расскажи, что у тебя нового? — её взгляд становится пытливым. — Выглядишь немного уставшим.

— Плохо спал сегодня. Из нового… — я делаю паузу, вспоминая, что делал днём. — Съездил в университет, потом поехал на тренировку.

— Понятно.

Эльвира избавляется от пиджака и поднимается, чтобы его повесить. Воспользовавшись заминкой, я заглядываю в телефон, проверяя статус платежа. Разговоры по душам, если быть честным, сейчас совершенно не к месту: цены на криптовалюту за последние две недели взлетели, из‑за чего на бирже творится ажиотаж.

— Что же там такого интересного?

Я невольно вздрагиваю, почувствовав пальцы Эльвиры на своих плечах и то, как они неловко вдавливаются в мышцы.

— Просто проверял, отправлены ли деньги. — Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на неё. — Что ты делаешь?

— Пытаюсь сделать тебе массаж, — обиженно нахмурившись, она отступает назад. — Но, видимо, не слишком удачно.

Я чувствую призрачный укол вины: не слишком люблю, когда меня трогают вне секса, и полагал, что Эльвира об этом знает.

— Прости.

— Не ты один стараешься. И, кстати, я очень признательна за то, что ты перестал повсюду таскать за собой вашу прислугу. Это было правильным решением.

Я стискиваю челюсть. Неужели обязательно было упоминать Лию?

— Причём здесь она?

Подбородок Эльвиры дёргается, делая её как две капли воды похожей на свою мать.

— Леон, я не слепая и не глупая. Я видела, как ты смотрел на неё в караоке.

— Ты преувеличиваешь.

— Нет, это ты недооцениваешь, насколько это заметно, — в её голосе появляется упрёк. Не истерика, не злость — холодный и сдержанный упрёк. — Я бы предпочла, чтобы ты просто признал это и мы попытались бы идти дальше. Я всё понимаю: в каком‑то роде она и её «крестьянское» поведение могут показаться тебе привлекательными, тем более что мы вместе уже довольно давно…