Элита (СИ) - Салах Алайна - Страница 24

Я чувствую себя отвратительно. Стыдно признаваться себе в том, что испытываешь ревность к чужому парню, на которого не имеешь никаких прав. Какую дрянь этот ублюдок Морозов мне ни подсыпал, я срочно нуждаюсь в противоядии, которое раз и навсегда положит конец этой странной тяге.

30

Ироничная компания Максима то, что надо, чтобы отвлечься от сидящей напротив парочки. Леон и Эльвира будто задались целью выклянчить у заведения халявную бутылку шампанского, ибо уж слишком старательно корчат из себя влюбленных молодоженов. Она то и дело кладет голову ему на плечо, смеясь каждой произнесенной им фразе, а он, в свою очередь, следит за тем, чтобы ее бокал ненароком не опустел, подливая вина с видом заправского официанта. Короче, фу.

— Чья очередь петь? — Аглая, подруга Каролины призывно машет в воздухе микрофоном.

— Не хочешь дерзнуть? — Я шутливо пихаю Максима локтем.

— Поберегу уши Каролины, — с усмешкой отзывается он. — У нее все-таки день рождения.

— А я вот не такая милосердная, — подмигнув, я вскакиваю с места. С ревностью и взглядами исподтишка пора завязывать. Раз уж пришла в караоке — надо петь и веселиться!

Аглая вручает меня микрофон и планшет со списком песен. Я скольжу взглядом по списку, пока не нахожу затертую до дыр «Императрицу». Да, это точно нужно. Пою я из рук вон плохо, и выбирать нужно то, что проще обернуть в шутку.

Подруги именинницы аплодируют моему выбору, Аня, брюнетка даже ободряюще постукивает по плечу. Все-таки Каролина умеет выбирать себе окружение: все трое веселые, смешливые и совсем без пафоса. Все, как я люблю.

Первая же нота умирает у меня в горле, едва успев родиться. Фальстарт.

Шутливо накрыв рот ладонью, я делаю реверанс. Мол, на сцене дилетант, извините.

— Давай, Лия! — Выкрикивает Каролина, сложив ладони рупором.

— Да, Лия, жги! — подхватывает Аглая,

Я подтягиваю микрофон ближе и затягиваю куплет. Пою громко, с душой, так чтобы слышно было даже крысам в подвале.

Гуля-яй ша-а-альная императрица», — я тщетно пытаюсь взять нужную высоту, и не выдержав, заливаюсь смехом.

Каролина подпевает вместе со мной, Вика изображает дирижёра, Аня и Аглая кружатся вокруг стола в странном танце. Максим, наблюдающий за нами, по-доброму посмеивается. Становится легко и весело настолько, что я тоже начинаю пританцовывать на месте. На лице сияет широченная улыбка, диафрагма расправляется, отчего голос становится сильнее и чище. Меня захлестывает эйфория. Я в моменте. Я на коне. Звезда этой сцены и окрестных «Пятёрочек».

Следует длинный музыкальный проигрыш, и тогда я решаюсь посмотреть на Леона. По телу толпой бегут мурашки. Кажется, будто все это время он не переставал за мной наблюдать. Взгляд пристальный, без иронии или усмешки.

Эльвира по-прежнему сидит рядом со своей идеальной осанкой и идеальной укладкой. Только выражение брезгливости, написанное на ее лице, выдает неидеального человека.

В голове проносится мысль, что вот она бы точно не позволила себе взять в руки микрофон и заведомо паршиво спеть. Не то, чтобы я завидовала такому перфекционизму. Каждому, как говорится, свое. А пока…

Прилепив динамик ко рту, я проникновенно завываю:

«Легко влюбиться, императрица, когда так страстно бирюзовым взглядом смотрит офицер».

Когда я наконец заканчиваю терзать слух присутствующих, девчонки бросаются ко мне и обнимают в знак поддержки.

— Лия, ты здорово поешь, — верещит милашка Каролина. Бесстыдно врет, но мне все равно приятно.

Оглянувшись, я вижу, как Максим, не поленившись подняться, аплодирует мне. Благодарно улыбнувшись ему, я машинально смотрю на соседний диван. Он абсолютно пуст. Пометавшись по залу, мой взгляд вылавливает полоску света, разрезавшую уютный полумрак зала. Придерживая входную дверь, Леон пропускает Эльвиру первой и исчезает за ней следом.

31

Мы возвращаемся в дом Демидовых только к полуночи, когда перепет весь плейлист и выпито всё заказанное шампанское. Горло першит от смеха и завываний, ноги гудят от нескончаемых танцев. Вместо невесёлых мыслей о том, куда так спешно ретировались Леон с Эльвирой, я предпочла беспощадно веселиться.

— Пижамная вечеринка, так понимаю, отменяется? — я с улыбкой смотрю на сонное лицо Каролины.

— Не отменяется, а переносится, — возражает она, выставляя вверх указательный палец. — Спасибо тебе, что пришла. Мне было очень весело. И спасибо за подарок.

Она обнимает меня в тысячный раз за вечер, после чего мы бесшумно заходим в дом. Каролине что? — у неё день рождения. А вот меня мама за столь позднее возвращение может и отчитать.

Но в доме, слава Богу, царит тишина, и все обитатели спят.

Распрощавшись с Каролиной у дверей её комнаты, я захожу в свою, быстро принимаю душ и переодеваюсь в пижаму.

День выдался долгим, но сна по какой-то причине — ни в одном глазу, а это очень и очень плохо. Появляется возможность поразмыслить, чем всё это время был занят Леон со снежной королевой, чего мне, по понятным причинам, лучше не делать.

Минут десять, поглазев в телефон в безрезультатной попытке отвлечься, я со вздохом поднимаюсь с кровати, чтобы сходить за водой. Мама говорит, что это помогает ей уснуть. Надеюсь, в холодильнике завалялась бутылка минералки.

Подсвечивая путь телефонным фонариком, я мину́ю лестницу, захожу на кухню и замираю. В полумраке, разбиваемом лишь тусклым светом подвесной лампы над обеденной зоной, сидит Леон.

Рубашка расстёгнута на пару пуговиц, спина сгорблена. Я растерянно перевожу взгляд на бутылку виски, стоящую перед ним. Помнится, в караоке он пил сок. Так с чего решил надираться в одиночку посреди ночи?

Подняв голову, он смотрит так, словно вообще не удивлён моему появлению. Будто встречаться на кухне по ночам — это наша традиция.

— Не спится? — его голос хриплый, низкий, словно это он, а не я несколько часов кряду горланил песни в караоке.

Перешагнув с ноги на ногу, я мотаю головой.

— Просто пить хочу.

Не сводя с меня глаз, Леон молча кивает на холодильник. Отмерев, я в два шага подхожу к нему, открываю дверцу и вытаскиваю запотевшую бутылку «Перье». Стоя спиной, чувствую на себе его взгляд — на спине, на ногах, на бёдрах. Жадно пью, но в горле становится только суше.

— Хочешь воды? — бормочу я из-за плеча.

— Если бы я хотел воды, я бы здесь не сидел.

Двусмысленность этой реплики заставляет меня с силой сжать стакан и обернуться. Леон смотрит в упор, точно так же, как в караоке, когда я стояла на сцене.

— Никогда не видела тебя пьяным, — шёпотом выдавливаю я, чтобы разбить повисшую тишину.

Криво усмехнувшись, он подносит виски к губам.

— Иногда я позволяю себе быть неидеальным.

— Никто и не ждёт от тебя идеальности.

Бокал с грохотом опускается на столешницу.

— Ждут абсолютно все.

Леон совсем не похож на тех пьяных людей, что я видела: его речь звучит разборчиво и чётко, выражение лица совсем не идиотское. И всё же он пьян.

— Я всё-таки налью тебе воды, — бормочу я, теряясь от его пристального внимания.

Вернувшись к кухонному гарнитуру, достаю чистый стакан, наполняю его до краёв и ставлю перед Леоном.

— Пей. Завтра мне спасибо скажешь.

По какой-то причине я не спешу отойти назад, остаюсь стоять на расстоянии полуметра от него. Горячий ток крови переполняет артерии, заставляя кожу пылать, пульс натянуто барабанит. Таким безоружным и уязвимым я не видела Леона никогда.

— Я же сказал, что не хочу воды.

Резким движением он отодвигает стакан в сторону и, подавшись вперёд, притягивает меня к себе.

Удары собственного сердца оглушают, тело превращается в камень. Руки Леона на моих бёдрах, ноги втиснуты между его колен.

— Ты слишком настоящая, — сипло произносит он, упершись лбом мне в живот, — и слишком хорошо пахнешь. При таком раскладе сложно оставаться идеальным.