Генеральный попаданец 4 (СИ) - Коруд Ал - Страница 10

По плану наши действия по скоротечному танковому удару должны уложиться в десять дней. Но реально ли такое в условиях жесткого противодействия противника и его мощного удара по нам собственным ядерным оружием? У НАТО достаточно новых и старых пусковых установок «Першинг 1» и «Редстоун». Их командование вдобавок планирует взрывать дамбы и мосты, чтобы максимально препятствовать нашим танковым клиньям. Вы все знакомы с той местностью. Болота, много рек, каналов, съезжаешь с автобана и нет дороги.

НАТОвцы активно развивают собственные средства ПТО. Американцы уже создали боевой вертолет АН-1G «Хью Кобра». Если повесить на него управляемые ракеты, то армейская авиация вскоре станет для наших танковых дивизий крайне опасным противником. Которого, кстати, сложно засечь заранее. ЗСУ «Шилка», которая сможет бороться с вертолетами, требует доработки и будет массово поставляться в войска позже. Любой небольшой вездеход или броневик, несущий несколько ПТУРов уже конкретная угроза нашим танкам. В населенных пунктах их пехота будет стрелять с крыш по верхней, самой незащищенной полусфере башен наших танков. Их солдаты обеспечены гранатометами в полном штате. Как вам такие перспективы, товарищи генералы?

Собравшееся на «мозговой штурм» офицеры угрюмо помалкивали. Часть из них была в курсе заявленного. Но кто же их в высоких кабинетах слушал? Концепция конца сороковых довлела над всем генералитетом долгие десятилетия. Затем политики воспринимали армаду войск и танков, как «Силы сдерживания». Возможно, так оно и было, но больно уж дорого СССР обходилось. Держать далеко от дома огромную группировку, а на западных границах страны еще одну. Не считая внутренних округов и кадрированных частей. Наконец, кто-то из заместителей Устинова прочистил горло:

— Наверное, пора вспомнить о штурмовой пехоте, товарищ Генеральный секретарь?

Брежнев живо обернулся:

— И это правильно! Готовы ли наши обычные мотострелковые части к боям в городе? На сильнопересеченной местности? Насколько насыщены они необходимым оружием и снаряжением?

Все молчали. Огарков ответил за всех:

— Не готовы. Мы же мыслим стратегически. Сразу армиями и корпусами. Необходимо вспомнить опыт Сталинграда и Берлина.

— Вот и займитесь этим, товарищ генерал. И подумайте, в составе каких частей или соединений создавать штурмовые подразделения.

— Решим, товарищ Генеральный секретарь.

— Удар танковыми армиями в сторону Ла Манша, на мой взгляд, сильно сомнительное решение. Мы несем огромные потери, а в тылу у нас что остается?

— 1-й оперативный эшелон. В его составе 2-я общевойсковая польская армия и части развертывания. Ну и соединения Западного округа.

— Вы считаете НАТОвцев дураками? Никто не будет ждать подхода наших резервов. Они сразу нанесут ракетно-бомбовый удар по мостам и транспортным хабам в Польше. Через Вислу не так много мостов.

Огарков тут же записал новое слово. Брежнев не раз удивлял его американизмами и своим хорошим знанием английского разговорного языка. Как объяснили ему знающие люди, в его случае американском южном диалекте. Кто и для чего учил Ильича?

— Мы же войска как раз передвигаем в основном железнодорожным транспортом. Кстати, по результатам прошлогодних манёвров мы приняли решение резко увеличить на основных направлениях количество танковозов на колесном шасси на базе тягача МАЗ-537, а также разработать новые с фирмой «Вольво». У них очень хорошие дизели, и шведы согласны построить у нас несколько двигательных заводов.

— Нужно ли нам столько, Леонид Ильич танковозов? — качнулся Устинов. Он, видимо, прикидывал, во сколько несколько тысяч автомобилей с прицепами обойдутся.

— А вы подумайте, сколько мы сэкономим на ремонте танков? Их постоянно приходится доставлять на маневры и полигоны. Часто они идут туда своим ходом. Ресурс моторов не бесконечен. И вдобавок танки здорово разбивают наши дороги. Дорожники волком воют после масштабных учений. И подумайте об альтернативных путях доставки техники к линии возможного фронта. Мимо разбитых авиацией станций и по вновь установленным понтонным мостам. Иначе наша наступающая армия останется на некоторое время без резервов и подвоза.

Начальник Ситуационного центра заметил:

— Товарищ Генеральный, согласно планам, мы собираемся разбить все противостоящие нам силы и на четвёртый-пятый день с момента нападения НАТО на СССР и начала активных боевых действий выйти на линию Гамбург — Гавр. Нам некого станет дальше бить, если удастся заблокировать высадку американцев.

— Я хорошо изучил ваши планы, товарищ Арико.

Огарков не раз видел странную благосклонность Ильича к генералу из ГСВГ. Хотя он и ему нравился своим нестандартным подходом и начитанностью.

— Считаете их непродуманными?

Брежнев развел руками:

— Скорее излишне академическими. Слишком от многих случайностей он зависит, товарищи командиры. Смогут ли десантники захватить и удержать мосты и шлюзы? Не попадут ли под удар инженерные батальоны, что должны ставить переправы? Не окажутся ли запружены беженцами основные дороги? Несколько таких помарок в действующем плане и отставание за день, два станет смертельно опасным. Наверняка авиация НАТО сумеет рассредоточить свои самолеты по резервным площадкам. А ими запросто могут стать их отличные автобаны. Наверняка такие планы в НАТО существуют. Как и другие, о которых мы можем лишь догадываться. Залитые водой поля и дороги станут для наших танковых клиньев непреодолимой преградой. Нашу остановку тут же использует противник, нанеся по нашим дивизиям ядерные удары. В наступательных порядках появятся бреши, которые надо будет срочно затыкать. Останутся ли для этого резервы? Выдвинувшиеся далеко вперед «счастливчики» в итоге окажутся без флангов и подвоза.

Устинов прокашлялся и произнес то, о чем боялись просить другие:

— То есть наши планы неправильные! Не просчитанные до мелочей. Правильно вы их, Леонид Ильич, называли академическими. Это планы учений, а не войны.

Генералы Министерства и Генштаба с некоторым недоумением стали переглядываться. Это что-то новенькое!

— И что самое неприятное, в них мало учитываются фактор использования ядерного оружия. Такое впечатление, что для планировщиков это как дробинки для слона. А на деле войска будут выбиваться с обоих сторон целыми дивизиями и бригадами, — в кабинете стало предельно тихо. Видимо, до самых отставших начало доходить. — Будут уничтожены основные штабы, аэродромы, полевые позиции. Составители плана брали пример с Гитлера? Тот подбирал флажки с номерами дивизий и двигал их по карте, абсолютно не учитывая, что от тех остались фактически батальоны. Так, он и прошляпил Берлин.

А вот это было обидно, но Огарков даже не шелохнулся. Уж кто, как не он знал, что сущность Третьей мировой безжалостна. Миллионные потери в первые же дни. При обмене стратегическими ударами они быстро вырастут до десятков миллионов. Человеческих жизней. Это даже не катастрофа. Как там раз упомянул Генсек — Апокалипсис! Конец всего сущего. Последняя война человечества. Но они люди военные, должны действовать при любой обстановке. И снова всех выручил Устинов.

— Леонид Ильич, у вас есть предложения?

Брежнев подошел к карте центральной и западной Европы и обернулся к офицерам.

— Скажу сразу, это не приказ и даже не план, а скорее размышления. Решать нам вместе. Если вы коллективно сумеете меня убедить в обратном, я соглашусь с вами. Вы все-таки профессионалы. Но сперва хорошенько выслушайте меня. Если коротко: то почему бы не играть от обороны в условиях масштабной ядерной войны? Что мы потеряем, отказавшись от масштабного наступления? Создать в центре ГДР и в Богемии укрепрайоны, сеть запасных аэродромов, подготовить для рассредоточения материальных ценностей базы хранения. В угрожаемый период оперативно перекинуть туда войска второго эшелона и ударные части наших округов. После удара НАТО в кратчайший срок ответить по их позициям и повторить их же запасной вариант. То есть взрывать шлюзы, мосты, узловые хабы. А уже затем нанести встречный удар танковыми армиями и уничтожить те войска, что прорвались сквозь ядерные минные поля.