Варвар-пришелец - Диксон Руби - Страница 28

Человек издает приглушенный звук – наполовину вздох, наполовину стон, преисполненный наслаждения. Она утыкается носом мне в грудь и гладит по руке. Я делаю то же самое, упиваясь ее телом. У нее нет мягкого пушка, как у са-кхуйи, но… мне это даже нравится. Ее кожа такая загадочная на ощупь, и прикосновение к ней напоминает о прикосновении к ее сладкой вагине.

Эти приятные воспоминания порождают желание прикоснуться к ней прямо сейчас. Мой член все еще глубоко погружен в ее вагину, и я провожу пальцами вокруг него, чувствуя, как ее кожа туго натянута.

Она втягивает воздух.

– Что…

– Мне нравится находиться внутри тебя, – говорю я, и ее без того разрумянившееся лицо заливается краской. – Тебе пришлось не на шутку растянуться, чтобы впустить меня.

– Хвастун, – подразнивает она, скользя рукой по моей груди. – По-моему, мы все сделали неправильно.

– Неправильно? – я потрясен тем, что разочаровал ее. – Я упустил какой-то человеческий ритуал?

Она хихикает и скользит пальцем по мышцам моей груди, затем щелкает по моему соску.

– Не совсем, если только ты не называешь прелюдию ритуалом, – она ерзает, и я чувствую каждый мускул ее тела вокруг своего члена. Резко вдыхаю, потому что готов снова заявить права на свою пару, но она что-то говорит, поэтому я стараюсь быть внимательным. – Зачастую, – продолжает она, – женщинам нравится, когда за ними ухаживают перед сексом. Это называется прелюдией.

«Прелюдия»? Я не понимаю. Она просила меня не останавливаться. Я все еще ощущаю вкус ее возбуждения на своем языке. Я задумываюсь на мгновение. Ах, возможно, сейчас самое время для того слова.

– Опять ты за свое, – говорю я ей.

Она хлопает меня по груди.

– Что ты имеешь в виду под «Опять ты за свое»? – она выглядит оскорбленной. – Я просто хочу гребаную прелюдию! Не думаю, что прошу о многом.

– Подожди. Разве это слово не обозначает ухаживание?

– Я попросила тебя о прелюдии, а ты говоришь мне «нет», – возмущается она.

– Я сказал «Опять ты за свое», – поправляю я. – Это неправильно? Ты говорила мне это раньше, когда я касался тебя.

Лиз бросает недоверчивый взгляд и толкает меня в грудь.

– Я понятия не имею, о чем ты, чудак. Отпусти меня…

– Никогда, – заявляю я и запускаю руку в ее волосы, как она делала со мной. Лиз замирает в моих объятиях, и я наблюдаю, как пульс учащенно бьется на ее красивой шее. Гнев и похоть вспыхивают в ее глазах.

– Объясни мне эту «прелюдию».

– Ты шутишь, да?

Я прокручиваю ее слова в голове, но перевод не точен.

– Мой член серьезен как никогда.

– О, Господи, я не это имела в виду. Я… – она разочарованно вздыхает. – Ладно. Прелюдия – это когда ты тискаешь сиськи и все такое. Ты должен настроить девушку на секс. Убедиться, что она возбудилась и намокла…

Я хмуро смотрю на нее.

– Ты была мокрой.

– Я знаю! Но…

– Я слизывал влагу с твоих бедер. Ты была такой мокрой, что с тебя капало…

Она пальцами сжимает мои губы, и выглядит… смущенной.

– Не говори таких пошлых вещей.

«Пошлых»? Но мне было приятно видеть, как я заставляю ее намокнуть. Я бы часами пил ее сладкий нектар, но ей даже неудобно говорить об этом. Люди такие странные.

– Тогда объясни мне, – настаиваю я. – Что значит «тискать сиськи»? Я не понимаю.

– О, Господи, – выдыхает она. – Чему, черт возьми, научил тебя этот переводчик? – она похлопывает себя по груди. – Понимаешь, грудь, сиськи. Им нравится, когда к ним прикасаются.

Я тут же кладу руку ей на грудь и начинаю ласкать, наблюдая за реакцией Лиз.

Она хихикает.

– Да не прямо сейчас. Перед сексом, чтобы возбудить меня и подготовить.

– Я уже готов, – заявляю я. Мой член такой твердый внутри нее, и я хочу снова начать ритмичные движения, но жду человеческого сигнала-одобрения. И, продолжая прелюдию, еще раз осторожно сжимаю ее грудь. – Вот так?

Она хмурит брови.

– Ты хочешь сказать… что готов снова заняться сексом?

– Мои прикосновения означают именно это? – я снова сжимаю ее грудь.

– Нет, сейчас ты просто жмякаешь мою сиську.

– Но это то, что ты хочешь!

Она закатывает глаза.

– Я говорю на сленге, малыш.

– А теперь ты говоришь, что я ребенок? – я оскорблен. – Я…

Ее пальцы снова касаются моих губ, заставляя замолчать.

– Малыш – это ласковое обращение к партнеру. Разве твой народ не использует таких слов? Как бы ты хотел меня называть?

– Лиз?

Она шлепает меня по груди.

– Как кличка домашнего животного. Прозвище, которое даешь от любви к другому.

Я на мгновение задумываюсь.

– Женщина?

Она раздраженно вздыхает.

– Знаешь что? Неважно. Просто забудь…

Но я начинаю понимать, о чем она говорит.

– Моя женщина? – шепчу я, приподнимая ее голову и проводя губами по изящной линии подбородка. – Моя Лиз?

Я чувствую, как легкая дрожь пробегает по ее телу, спускаясь во влагалище.

– О, Боже, у тебя снова встал, да? Я чувствую его.

Ее кхуйи начинает петь и резонировать еще громче, воодушевляя меня.

– Чем еще люди занимаются во время прелюдии? – я касаюсь языком того места, где ее губа разделяется маленькой ямочкой с ее крошечным человеческим носиком. Кожа там мягкая, такая мягкая.

Она тихо вздыхает в моих объятиях, и закрывает глаза.

– Целуются. Гладят друг друга. Ласкают. Нежно прикасаются.

Ах, так значит, я уже занимался с ней прелюдией, просто не знал этого слова.

– Я бы сейчас занялся с тобой прелюдией, Лиз. Хочу, чтобы твоя вагина была готова снова принять мой член.

– Ты уже внутри меня, поэтому эту часть мы можем опустить, – говорит она, слегка ерзая, как будто напоминание о моем члене внутри нее заставляет ее нервничать.

Моя рука все еще в ее волосах, и мне нравится удерживать ее на месте таким образом. Могу сказать, что ей это тоже нравится. Ее дыхание учащается, и когда она снова открывает глаза, то смотрит на меня томно и с возбуждением.

Значит, я прямо сейчас займусь с ней прелюдией. Она хочет поцелуев? Я дам ей поцелуи. Вектал с энтузиазмом рассказывал нам о спаривании ртами, которое так нравится людям. Мне оно тоже нравится. Рот Лиз такой же мягкий и гладкий, как ее вагина. Поэтому я касаюсь губами ее губ, и когда она приоткрывает рот, проникаю внутрь языком, как проникал членом в ее вагину.

Моя пара задыхается и стонет в ответ.

Я получаю удовольствие от этого. Точнее, жажду этого. Моя женщина наконец-то в моих объятиях и позволяет заявить на нее права. Что может быть лучше? Я никогда не испытывал ничего подобного, и не могу ей насытиться. Я захватываю ее губы своими снова и снова, пока она не начинает задыхаться и дрожать подо мной. Облизываю ее сочную нижнюю губу, а затем нежно ее прикусываю. Она такая мягкая и сладкая, и напоминает о восхитительной вагине Лиз. Моя пара тихонько вскрикивает, и я чувствую, как ее влагалище трепещет, сжимаясь вокруг моего члена. Все ее тело напрягается, а зрачки расширяются.

Я провожу языком по ее приоткрытому рту.

– Я правильно занимаюсь с тобой прелюдией?

– Кажется, я только что кончила, – вздыхает она с затуманенным взглядом.

– Хочешь, чтобы я остановился?

– Ни за что на свете, – ее затуманенный взгляд фокусируется на моем лице, и она начинает двигать бедрами. – Я чувствую себя невероятно.

– Это кхуйи, – объясняю я и кладу руку ей на грудь. – Мы подчинились его воле, и теперь оно вознаграждает нас.

– Да здравствует паразит, – она приподнимает подбородок, намекая, чтобы я поцеловал ее. Я счастлив сделать это. Скольжу рукой к ее груди, ее соски набухли и затвердели, а все тело вибрирует от силы кхуйи. Дразню ее соски, и Лиз стонет, закрыв глаза. Мм, еще немного прелюдии.

– Хочешь, чтобы я поласкал их языком?

Она смотрит на меня удивленно, но с вожделением.

– Я только «за».

Я задумываюсь.

– Это значит… да?

– Время сисек, – говорит она, направляя мою голову к своей груди. – Отложим разговоры.