Лекарь в мире ЗОМБИ 3 (СИ) - Орлов Сергей - Страница 39

«Привет, братишка», — сказал он, улыбаясь. В отличие от Чумы, его голос был теплым и живым. — «Паршиво выглядишь. Да и глаза… они уже совсем желтые».

— Ваня… — я не знал, что сказать.

«Ты все еще там, Макар?» — спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо. — «Или тебя уже заменил кто-то другой?»

— Пытаюсь остаться собой. Но это чертовски сложно.

«Помнишь наш разговор перед засадой на Рогова?» — Ваня смотрел не на меня, а куда-то вдаль, словно видел там прошлое.

Я кивнул. Как такое забыть.

« Я сказал тебе тогда, что ты самый человечный из всех, кого я встречал в этом долбаном апокалипсисе», — продолжил он. — «И что именно, возможно, и это помогло мне пережить потерю Кати», — парень грустно улыбнулся. — «Знаешь, она ведь всегда гордилась нашей дружбой. Говорила, что в тебе больше души и сострадания, чем во всех остальных, вместе взятых».

— Это было слишком давно, — возразил я. — Да и я тогда был… другим. Ты сам видишь, во что я сейчас превратился.

«И что? Думаешь, внешность определяет, кто ты?» — Ваня усмехнулся, потирая свою изуродованную руку. — «Посмотри на меня. Я тоже не красавец после всего, что случилось. Но все же я все еще я».

— Это совсем другое, — покачал я головой. — Ты не понимаешь… эта тьма внутри не просто меняет внешность. Она требует, жаждет, растет, и с каждым днем её голос звучит всё громче, заглушая мой собственный.

«А ты сильнее её», — Ваня решительно поднялся и подошел ко мне, глядя прямо в глаза. — «Всегда был. Даже когда шансов не оставалось — ты находил выход. Когда все опускали руки — ты продолжал бороться».

Его фигура начала мерцать, как плохой сигнал спутникового телевидения.

«Не теряй себя, Макар», — сказал он, а его образ постепенно растворялся в воздухе. — «Что бы ни случилось, какие бы силы ни бушевали внутри — не забывай, кто ты и зачем ты здесь».

— А если я уже не знаю, кто я?

«Тогда вспомни, ради кого ты сюда вернулся», — его голос затихал вместе с исчезающим образом. — «Не ради мести. Ради тех, кто все еще нуждается в тебе».

Последнее, что я увидел — его фирменная усмешка, та самая, с которой он всегда бросался в самое пекло, даже когда было страшно до усрачки.

Я резко открыл глаза и подскочил на диване, дезориентированный и злой. Сердце колотилось, как у загнанной лошади, а во рту стоял металлический привкус — видимо прокусил губу, пока метался в этом сраном видении.

Что это было? Сон? Галлюцинация? Или начальная стадия безумия? Да какая, в жопу, разница.

Слова Вани застряли в башке, как заноза, и, что удивительно, голос внутри притих, будто ему тоже было о чем подумать. Странно, но впервые за долгое время в голове стало чуть яснее.

И тут я почувствовал странное покалывание в кончиках пальцев, которое сначала было лёгким, почти незаметным, затем усиливалось, будто тысячи крошечных иголок пронзали кожу изнутри. Я подскочил на диване, уставившись на свои руки, поскольку от пальцев отделялись тёмно-фиолетовые частицы, похожие на пыльцу или… споры. Они парили в воздухе, создавая туманное облачко, которое не рассеивалось, а зависло передо мной, словно ожидая указаний.

— Какого хрена? — вырвалось у меня, пока я пытался стряхнуть эту дрянь.

Но частицы словно прилипли к ладони, продолжая отделяться. Удивительно, но боли не было — только это назойливое покалывание и ощущение необычной силы.

В голове мелькнула безумная мысль, поэтому я сосредоточился и мысленно приказал частицам двигаться вправо. К моему изумлению, облачко послушно сместилось, повинуясь беззвучной команде, словно в какой-то сюрреалистической компьютерной игре, где вместо экрана и мышки — реальный мир и мои мысли.

— Врожденная способность, — пробормотал я, внезапно осознав происходящее. — Так вот, чем на этот раз меня наградил седьмой уровень… понятно…

Это объясняло многое. Каждый псионик при достижении седьмого уровня получал врожденную способность — зачастую уникальную и непредсказуемую. В основном новая сила была связана с предыдущей, но встречались и совершенно неожиданные варианты. На севере я встречал одного Телекина, который научился превращать зомби в ледяные статуи одним движением пальца, хотя его основная способность никак не была связана с холодом. Мне же, похоже, досталось нечто связанное с этими странными спорами или частицами.

Еще бы понять, что они делают…

Сосредоточившись сильнее, я заставил облачко разделиться на несколько меньших, которые кружились вокруг моей руки, как крошечные планеты вокруг солнца. Движения становились всё более уверенными, управляемыми, будто я всю жизнь только этим и занимался.

Шорох в углу комнаты оторвал меня от экспериментов, и я увидел довольно крупную крысу с облезлым хвостом, которая выбралась из щели между плинтусом и стеной. Она замерла, учуяв опасность, но голод пересилил страх, и грызун начал медленно продвигаться к крошкам чего-то, рассыпанным у перевёрнутого стола.

Я мысленно направил часть спор к крысе, и они полетели по невидимой траектории, быстро преодолев пару метров между нами. Крыса даже не заметила, как пурпурные частицы окутали её, впитываясь в шерсть и проникая под кожу.

И тут произошло нечто странное, когда в моём сознании словно зажглась ещё одна лампочка — тусклая, но отчётливая. Я ощущал присутствие крысы, даже не глядя на неё, чувствуя, как бьётся её сердце, как кровь течёт по сосудам, как энергия жизни пульсирует внутри.

А затем эта энергия начала медленно утекать — не потоком, как при Поглощении, а тонкой струйкой от крысы ко мне. Я видел это не глазами, а каким-то внутренним зрением, наблюдая, как тёмно-красная нить соединяет нас, передавая жизненную силу.

Перед глазами мелькнул полупрозрачное сообщение:

Получена врождённая способность: «Споры» (Уровень 1). Новый источник энергии подключен. Ожидаемый приток: 1 ед.

Крыса заметно ослабела, её движения стали вялыми, дыхание прерывистым, а когда она попыталась доползти обратно к своей норе, силы оставляли её. Через несколько минут грызун уже не мог двигаться, лишь слабо подёргивал лапками, пока не замер окончательно.

Источник иссушен. Получено: 1 ед. энергии

Не густо, но всё же, и я ощутил лёгкий прилив сил, словно сделал глоток прохладной воды в жаркий день. Не то чтобы я восстановился полностью, но стало определённо легче.

В этот момент из-под стола выскользнул кот — тощий, с чёрной потрёпанной шерстью. Он мгновенно заметил обессилевшую крысу и бросился к ней. Один укус, и грызун перестал дёргаться, а кот принялся за трапезу, не обращая на меня никакого внимания.

— Приятного аппетита, дружок, — хмыкнул я, наблюдая за животным.

Странно было видеть домашнего кота спустя столько времени. В прошлой жизни к концу первого года апокалипсиса почти все городские животные либо погибли, либо ушли за город — в леса и поля, где еще можно было найти пропитание. Большинство домашних питомцев не пережили первую зиму без хозяев. Но самое удивительное, что вирус не действовал на животных — они не превращались в зомби, независимо от количества укусов. Ученые из убежища на Урале выдвигали теорию, что инфекция специфична только для человеческого организма, что вызывало массу вопросов о её происхождении.

К моему удивлению, кот поднял голову и уставился прямо на меня. Совершенно без страха, просто с обычным кошачьим любопытством. В его жёлтых глазах читался голод, но не только — что-то вроде оценивающего интереса, словно он раздумывал, представляю ли я опасность, или, может быть, могу оказаться полезным.

Закончив с крысой, кот облизнулся и, к моему изумлению, не убежал, а направился в мою сторону, где остановился в паре метров, присел и принялся вылизывать лапу, всем своим видом показывая полнейшее равнодушие, но при этом явно не собираясь уходить.

— Что, тоже решил пересидеть апокалипсис? — усмехнулся я. — Могу тебя понять, приятель.