Другая жизнь. Назад в СССР-3 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 8

— Семян привёз тёте Люсе, а вам комбинезон летний для огорода, но с зимней подстёжкой, в таких американские аэродромные техники ходят на Окинаве, и термобельё. Тонкое, но тёплое и пот выводит. Всё с флагом потенциального военного противника.

— О! Как прилетят бомбить я и одену. Флаг американский большой?

— Во всю спину.

— Отлично. Лягу на грядку. Пусть видят.

— Тебя наши расстреляют ещё раньше, чем американцы прилетят. Ты мне такой херни не купил часом?

— Не-е-е… Тебе я купил с японским флагом, и маленьким. На груди. На работе будешь ходить. Огнеупорная ткань.

— Спорю, нахрен. А термобельё тонкое — это хорошо. На лыжах удобно кататься будет.

— Кстати, про лыжи… Меня в феврале снова в Японию вызовут, так я тебя возьму, а не какого-нибудь другого моего представителя. В этот раз они нас нахрапом взяли, а должен был лететь со мной ты. Мне ж ещё восемнадцати нет…

— Я⁈ В Японию? — ни хрена себе.

— Вот там и покатаемся на лыжах. На настоящих, на горных.

— А точно отпустят?

— Моя выставка Союзу столько валюты принесла! И ещё принесёт. Я же сейчас член союза художников. Вот в творческую командировку и поеду. Сакуру рисовать.

— Сакуру? Это же вишня? Она, что зацветает в феврале? — удивился дядька.

— На Окинаве, — кивнул я. — В конце января — в феврале. И так поднимается всё выше и выше по островам. Бери отпуск на недели две.

— Сакура — это красиво, задумчиво произнёс отец. — Я, видел, что накропал?

— Видел, — сказал я. — Мама показывала.

Отец имел в виду тот этюд моря с горы, что он начинал ещё летом. Неплохо получилось.

— Вот и вспомнишь молодость. У тебя должно хорошо получиться. Меня поучишь маслу.

— Я рисовал ты когда-то цветение вишни, — сказал дядя Саша.

Папа скривился и в задумчивости пошевелил пальцами правой руки, поднятой перед собой, вроде как молча «говоря»: «Да, херня это всё была».

— И что, так вот возьмём и поедем в Японию? Я на какие шиши?

— А на какие шиши всё это? — я обвёл руками имущество, нажитое мной «непосильным трудом».

— Картины продал ты говорил! — сказал папа. — Ну так картины ещё будут.

— Думаешь, снова купят?

Я пожал плечами.

— У меня там есть покупатель, который точно купит. Да и рисовать сакуру мы ведь по-своему будем. Не как японцы рисуют. Это тоже привлечёт внимание. Будем рисовать и сразу выставляться.

— Э-э-э… Ты и про мои рисунки говоришь? — удивился отец.

— Конечно. Та, что ты написал, по моему очень хорошая работа. Её точно нужно выставить. Заявим её как мою, чтобы выпустили, а там в Японии, перезаявим, как твою. Владелец выставки Йоко Накамура как раз ищет достойных дальневосточных художников. А ты точно достоин, так ведь дядь Саш?

— Конечно, Мишаня! Вот это ты здорово придумал! Пусть рисует твой папка!

Я увидел, как у отца дрогнула нижняя губа и чуть разошлись уголки рта. Он нахмурился.

— Ладно вам! Яичко в, э-э-э, ещё жопке, а курочка кудахчет.

— Нормально-нормально! — рассмеялся дядька. — Молодец, Мишаня!

— Вот, съездим вместе в Японию, и наберём, того что надо для дачи. Там ведь можно всё что хочешь купить. Тебе, дядь Саш, кстати, я котёл водогрейный привёз. Электрический. Вон стоит. А есть там и мазутные котлы, дизельные.

— А денег хватит? — широко улыбнулся дядька.

— Пока есть есть деньги и есть возможность привоза, а там видно будет.

— Э-э-э… А такой контейнер, как этот, можно?

— Не можно, а нужно. Его можно пристроить к дому. И на него поставить второй этаж. Мы так на даче и поступим. Говорят, скоро разрешат на дачах не сарайчики, а целые дома ставить. А на такой контейнер можно и три этажа установить.

— Правильно говоришь, Мишка! — сказал дядька, показав мне большой палец. — Чем с фундаментами и стенами мучиться, проще контейнера поставить. Только у нас их хрен купишь, даже списанные.

— Я у японцев беру. Там продадут всё что хочешь, только плати. Там даже предлагали на этот автомобиль привода на передок поставить. От Мазды Бонго. Есть у них такой микроавтобус с передним приводом. Это когда я посетовал, что машина выглядит, как Джип, а всего лишь заднеприводная. Но нужно было ждать целый месяц. Вот я и взял пока эту, а там тебе, пап, собирают полноценный внедорожник.

— А эту куда? — «озабоченно» спросил дядька.

— Эту продадим, — уверенно сказал я, и дядя Саша, поскучнел.

— Ничего-ничего, — подумал я, мысленно улыбаясь. — Не всё сразу. Пусть созреет. И так дядькиных подарков на пол японского «ляма» натикало. Но это был младший папин брат и по другому я поступить не мог. Мы были с ним очень близки по-родственному. У дядьки своих детей не было, вот он и возился с нами, племяшами — сыновьями своих двух братьев, как с родными. Да и клубники он для нас не жалел. Сиди на грядке и ешь в своё удовольствие. Как такому не подарить котёл водогрейный? И автомобиль. Ха-ха… Но чуть позже…

МЫ ехали по трассе со скоростью семьдесят-восемьдесят километров. Нас обгоняли «Жигули», старые и новые «Волги» и грузовики. Обгоняли и притормаживали, чтобы лучше разглядеть чудо-чудное на транзитных номерах, выданных нам таможней в торговом порту.

Папа вёл машину уверенно, удивляясь лёгкому повороту руля. К слову сказать, машина была изготовлена на импорт для Северной Америки и имела привычный отцу левый руль. Работала печка, из динамиков стерео-магнитолы звучала лёгкая джазовая музыка. Я был пристёгнут и настроен лирически.

— Что-то у нас вдруг всё как-то закрутилось, словно карусель. Посте того, как ты стукнулся головой и полежал в больнице, ты стал другим.

— Мы уже говорили с тобой на эту тему. Когда я лежал, то многое переосмыслил: своё поведение, свою жизнь, нашу жизнь. Да и да… У меня в голове, шарики и роики по-другому стали крутиться. Я говорил, что видеть картины стал лучше. Как ты… И потому, я рисовать стал лучше.

— Хч! Рисовать ты стал не лучше, а великолепно. Безошибочно. Ты ведь даже стирательной резинкой не пользуешься. И красками… Акварель самая сложная краска, а её ты освоил за пару месяцев. Карате твоё… С ним ты как робот двигаешься.

— Пап, да и хрен с ним, — сказал я. — Главное, я жив и у нас всё хорошо.

— Я просто хотел у тебя спросить… У тебя ничего не болит. Всё в порядке?

— В Японии перед соревнованиями проверяли. Здоров, как бык…

Никто меня в Японии не проверял. Если не брать во внимание параллельную реальность, в которой я, после пулевых ранений, попал в госпиталь и там увидели, что у меня с головой не всё в порядке. Медицинское освидетельствование обошлось измерением давления и прослушиванием сердцебиения и дыхания.

— Ты, если что-то почувствуешь, скажи обязательно.

— С чего ты завёл этот разговор? — спросил я.

— Да, ты как-то ведёшь себя, кгхэ-кгхэ, словно торопишься жить. Заботливый такой стал. Раньше ты так не вёл себя. Дядьке, вон, водонагреватель привёз. Он ведь денег стоит? Наверное, не малых? Контейнер ему обещал…

— Пап, ну их, такие разговоры, а? Я ещё и в Губерово останавливался и тете Марусе, она на пероне семечками торговала, сумку с подарками передал. Так, фигню всякую янонскую. К новому году.

Отец замолчал. Он смотрел на дорогу и из его глаз тихо стекали слёзы. Похоже было, что отец их просто не замечал.

Глава 6

Машину оставили прямо под домом, напротив моего балкона. Там был хлебный магазин, дорога и фонарь.

— Думаешь, она достоит до утра?

— Конечно достоит, — кивнул я. — Во-первых, в неё встроен «имобилайзер». Это такое устройство, которое не позволит машину завести. Во-вторых, она снабжена сигнализацией. Которая сработает, если кто-то к ней хотя бы прикоснётся. Так что, колёса останутся на месте тоже. Но вставать, думаю, ночь придётся. Любопытных отогнать. Но я подежурю, не беспокойся.

— Ружьё нужно купить, — буркнул отец.

— Надо машину застраховать, — улыбнулся я. — От аварии. Поедем в деревню на машине на новый год?