Другая жизнь. Назад в СССР-3 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 10

Нас-то таким штукам не учили. Это «предок» мой был горазд на всякие практичные «штуки» в борьбе, ибо за многие жизни применял их не только в спорте. Да и, в основном, не в спорте. Но это к моей жизни отношения не имело, а потому касалось меня только краем. Показать мог, да… Применить на рефлексе тоже. Этого и опасался, честно говоря, соглашаясь вернуться на самбо.

Уже первая тренировка после стольких месяцев «воздержания» показала, что «хватка» моя и стойка изменились. Изменился даже взгляд, как сказал Коля Городецкий.

— У тебя раньше взгляд был пустой. Словно отстранённый… А сейчас у тебя взгляд внимательный, как у охотника. Так и кажется, что ударишь…

Мы с Колей до начала тренировки — я пришёл пораньше — немного помахались в боксёрских перчатках. Он попросил, я исполнил. Не верилось ему, что Шелест вдруг стал бойцом. Раньше я не изъявлял желания побоксоваться, чем иногда «развлекались» старшие.

Сейчас же я сразу потихоньку пробил Колю ногой в его пухлый животик. А потом ещё пару раз, так и не коснувшись его перчатками, но и не дав ему приблизиться на расстояние удара рукой.

Потом я показал ему, как бью ногами со всей «дури», для чего один мат свесили со стопки, сделав его «мешком для битья». Коля впечатлился и попросил научить. Я сказал: «приходи — научу». Он сказал: «Посмотрим. Зачем куда-то ходить? Почему бы не здесь?». Я пожал плечами. И, действительно, почему бы не здесь?

— Ты скажи отцу, что скоро можно будет официально тренироваться. Что в Москве говорят, что скоро приказ издадут и создадут федерацию карате. Я когда в Японии был, там мужик из Союза Художников рассказывал, что уже в Москве практически официально несколько секций карате работает. И этих секций после разрешения, будет как грибов в лесу после дождя. И если нельзя запретить, то нужно возглавить. Другую часть подвала можно расчистить, обустроить и превратить в спортзал.

— Да, кто этим будет заниматься? — махнул рукой Колька.

— Как кто? Мы.

— Это столько нужно будет ещё. Этот то зал содержать трудно. ДЮСШ денег не даёт. Сам же знаешь. Доски тырили на стройке для боковых щитов. Матрасы старые собирали из детских садиков. Брезент шьём постоянно. Протёрт до дыр…

— По секрету скажу, — зашептал я. — Мне идёт морем контейнер с полистероловыми матами, которые можно собирать, соединяя друг с другом, в единый ковёр. Во, вещь!

Я показал большой палец.

— Тебе? Контейнер⁈ Из Японии? Пи*дишь!

Я отрицательно покрутил головой.

— Я там деньжат немного срубил на своих картинах. У меня там выставка и сейчас работает. В феврале снова поеду в Японию. Что надо, могу прикупить. Поговори с отцом.

Коля с отцом поговорил и Георгий Григорьевич мою идею, поддержать карате, одобрил.

— Правильно, Миша. Надо создать правильное карате. И не карате назвать, а назвать «боевое самбо». И если мы с твоей помощью закупим правильное снаряжение, то травматизма будет гораздо меньше, чем без оного. Вон и боксёры тренируются в шлемах. Головы попробивали пацанам. Опомнились. Кхэ! А с твоими регалиями мы многих мальчишек привлечём. Тебе бы ещё чемпионат мира выиграть.

— На чемпионат по кёкусину я уже записался. Это в семьдесят девятом будет. Но на следующий год можно будет в чемпионате Японии поучаствовать. Они каждый год проводятся. И по «сётокан-карате» и по «кёкусин»… Регалий можно набрать много. Стены не хватит.

Я показал на противоположную окнам стену длинного зала.

Городецкий потрепал меня по голове и сказал, улыбнувшись:

— Ох, ты и заяц! Знаешь старую поговорку про «не кажи гоп»?

Я тоже улыбнулся.

— Мы же не будем ждать милости от природы, да Георгий Григорьевич? Наша задача взять их.

— Ты, для начала, возьми первое место на крае по самбо. А то неудобно как-то… Чёрный пояс аж по карате, восьмое место на чемпионате мира по карате, а всего-то второй разряд по самбо. И первых мест ни разу не занимал. Всё вторые и третьи.

Я, неожиданно для себя, почувствовал, что покраснел.

— Так ты говоришь, когда контейнер придёт с татами?

— Да, вот жду уже.

— Он постоять, подождать может? Готовиться к соревнованиям надо.

— Постоять ему негде. Я разгружу его у себя в школе в спортзале. Там маты сборно-разборные. В ковёр собираются за пять минут. Мне тоже надо.

— Смотри, у нас зал большой. Нам хватит ли?

— Я всё замерял. И вам хватит и ещё на тот подвал останется. Хотя, надо будет докупить.

— И не жалко отдавать?

— А что жалеть? Это ведь не подарок, а передача имущества в безвозмездное пользование. В аренду. Подпишу договор с ДЮСШ и делов.

— Не подарок? — нахмурился Георгий Григорьевич. — В аренду?

— Ха! Подумайте сами, Георгий Григорьевич, там имущества на миллион йен, а это по курсу — пять тысяч долларов. Как ДЮСШ его оприходует? ОБХСС ведь сразу возьмёт за хобот. Вам ли не знать? А так… Шелеста маты и никто не отберёт. А ведь отобрать могут. Тот же краевой дом физкультуры…

Городецкий развёл свои «брежневские» брови.

— Я не подумал об этом. Хм… Молодец. Однозначно бы отобрали. А какие они, эти маты?

— Метр на метр квадраты, соединяющиеся друг с другом ласточкиным хвостом, как оптический прицел на СВД.

— Хм! Ты-то откуда знаешь про СВД?

— На НВП рассказывали.

— Ну, ладно. Смотрю, у тебя и другие броски стали получаться. Мельница… Подсечку ловишь. Это очень важно, подстроиться под ритм противника. Над физикой надо поработать. Слишком ты тощий. Легковат ты для своего роста.

— Нормально, Георгий Григорьевич. Просто, я много бегаю.

— И захват держишь хорошо. Альпинизм помогает? Продолжаешь по скалам ползать? Отец говорил, что ты участвовал в краевых соревнованиях и какой-то разряд заработал.

— Первый пока.

— Альпинизм — это опасно для здоровья.

— Не-е-е… В горы меня не тянет. Так… По скалам полазить со страховкой. Для цепкости пальцев. Но не в горы.

— И это правильно. А про карате ты правильно придумал. Позвоню, как я одному человеку в Москву. Он — точно в теме и про боевое самбо.

— Можно даже не «боевое самбо» организовать, а «федерацию армейского рукопашного боя».

— Хм! Армейского рукопашного?

— Можно не армейского, а просто рукопашного боя. У них там в Японии чёрт ногу сломит с карате. Ученики Гитина Фунакоси каждый по своему понял его карете и настаивает на своей трактовке. А у нас будет своя трактовка под названием «рукопашный бой». Допустим, ваша трактовка. Мы и методичку нарисуем. Я нарисую. «Федерация рукопашного боя СССР». Очень неплохо звучит.

— Хм! Неплохо. И с методичкой ты здорово придумал. Молодец, Мишка!

Глава 7

— Да-а-а, молодец ты, Мишка, что подружился с Тиэко, — сказал «мой внутренний голос», когда я шёл пешочком с тренировки. — Ни в одной из моих жизней Городецкий не становился каратистом. Почти во всех мирах он становился категорическим противником этого вида единоборств. И во многих поводом тому был я, ушедший из самбо в карате и не оправдавший тренерских надежд. В своей первой жизни я, по сути, предал его. Он отправил меня на разведку в секцию при нашей школе, а я «перешёл на сторону врага». Мне так понравилось карате своими чёткими отточенными движениями, что я стал, своего рода, «невозвращенцем». Я тебе не рассказывал этого. Но моё предательство меня гнетёт. И то, что сделал сейчас ты: закупил маты и другое оборудование, предложил вариант развития карате в крае под руководством Городецкого, позволяет надеяться на некоторые изменения его отношения к карате. А у твоего тренера большие связи в Москве.

— Ты про того московского генерала, с которым мы на заставу ездили? Про Дроздова? Про резидента советской разведки в Китае? Про «дядюшку» Рудольфа Абеля?

— Дроздов — один из создателей подразделения «Вымпел», а это наш спецназ, работающий за рубежом: Ангола, Мозамбик, Афганистан… Представляешь, какие у Городецкого возможности по закрытия карате, если сам Дроздов каждый год приезжает к нему во Владивосток.