Адам (ЛП) - Лангле Ив - Страница 35

Аналитическая часть мозга настаивала на том, чтобы дать ей умереть, но сердце требовало иного исхода.

Опустившись на колени, Адам, не обращая внимания на генерала и исходящую от него угрозу, прижал ладони к ране на ее плече, ощущая теплую, скользкую влагу крови.

Распростертая на полу, Лаура не произнесла ни слова. В этом не было необходимости. Ее глаза, широко раскрытые от потрясения, говорили сами за себя.

Он мог поклясться, что слышал, как она мысленно спросила:

«Зачем? Тебе следовало спастись».

Хоть ее губы не шевелились, Адам точно слышал ее слова.

Холодное дуло пистолета прижалось к его лбу. Добро пожаловать в конец истории. Адам мог справиться со множеством ранений, но прямое попадание в центральную кору головного мозга и компьютерный интерфейс послужило бы сигналом к окончательному отключению.

Похоже, Лауре и Адаму было суждено погибнуть в этом кабинете. Если только он не уберет руки …, но тогда девушка умрет. Логическая часть настаивала на том, чтобы он прислушался к голосу разума.

«Я должен найти вариант, при котором мы оба выживем».

Но в голову ничего не приходило.

Безжалостная машина для убийств не сумела отнять драгоценное время жизни у человеческой девушки.

«Я слишком сильно люблю Лауру, чтобы смириться с ее смертью».

Она увидела сделанный выбор в его глазах и мысленно ответила:

«Я тоже тебя люблю».

А затем сумасшедший док оттолкнула Адама с большей силой, чем могло выдержать ее хрупкое тело, обхватила генерала за лодыжки и резко дернула, из-за чего мужчина потерял равновесие.

Пистолет выстрелил, но из-за действий Лауры пуля попала в бронежилет Адама. Прежде чем ублюдок успел выстрелить снова, Адам бросился на генерала, одной рукой отталкивая пистолет, а второй выхватывая нож. Уже через пару секунд клинок пронзил сердце мужчины — если у генерала вообще было сердце —, который причинил столько боли киборгам. Человека, который только что отнял у Адама единственное, чем он дорожил в жизни.

Рана Лауры была смертельной. Адам боялся повернуться, так как девушка скорее всего уже испустила последний вздох. Черт, если бы он продолжал давить на рану, чтобы оставить кровотечение, то Лауры была бы еще жива…

Адам развернулся и издал звук, наполненный яростью и недоверием, так как рана Лауры уже не кровоточила.

Слишком поздно. Было слишком поздно. Она ушла. Мертва. Потеряна. Его жизнь кончена. Адам остался один. Он обнял ее, пытаясь уловить как можно больше тепла от умирающей девушки, старающейся произнести последние слова.

— Адам, я чувствую себя немного странно.

Холодные пальцы смерти уже тянулись к ней. Адам еще крепче обнял ее.

— Это из-за потери крови, док. Мне жаль, что это произошло. Я не хотел, чтобы тебе причинили боль. Если кто-то и должен был умереть, то лишь я. Не ты. Только не ты.

— А ты уверен, что я умираю? — в ее голосе сквозила неуверенность. — Потому что я совсем не уверена, что умираю. Нет никакой боли. Что странно. Просто генерал избил меня, а потом выстрелил. Я чувствую покалывание в плече, но это точно не сулит приближение смерти.

Что-то Лаура слишком много говорила для того, кто собирался скончаться от потери крови. Адам немного отстранился, чтобы внимательно изучить ее ранение. Никакой бледности. Напротив, ее щеки были розовыми, а глаза блестели. Странно.

Он увеличил расстояние между ними и зажмурился, но не потому, что увидел нечто страшное, а потому, что не поверил собственным глазам.

— Н е может быть. Бессмыслица какая-то, — он провел пальцами по дыре на ее рубашке, по бледной коже с красной отметиной, свидетельствующей о том, что пуля все-таки была. Кровь словно впиталась в ее кожу. Но только киборги могли провернуть подобное.

Смутное подозрение заставило его спросить:

— Лаура, а генерал ничего с тобой не делал? К примеру, какой-нибудь укол?

— Нет. Почему ты спросил? — она попыталась посмотреть на свою рану, но ничего не получилось, поэтому девушка подняла руку, ощупывая травму. Неожиданно Лаура вскочила на ноги, проявив слишком много энергии для умирающей женщины. — Что происходит? Он выстрелил в меня. Никаких сомнений.

— Хм, он действительно выстрелил, — это был самый страшный момент в жизни Адама. — Но рана уже практически затянулась. А на твоей коже не осталось крови.

Лаура удивленно открыла рот, а затем начала размышлять вслух:

— Невероятно. Черт, было же всего одно прикосновение, но на коже тогда не было ран. Хотя разве есть более логичное объяснение?

— Ты говоришь загадками, — Адам вообще ничего не понял.

— Тот живой образец, который мне принесли. Я прикоснулась к нему голым пальцем.

Он продолжил выстраивать логическую цепочку:

— Живой образец проник в твой организм, а, оказавшись внутри, наночастицы начали размножаться, — Адам нахмурился. — С одной стороны возможно, а с другой — нет. У тебя же нет компьютера, который управлял бы частицами, верно?

— Если ты спрашиваешь, копался ли кто-то в моей голове, чтобы установить чип, то нет.

— Но ты можешь просто не знать.

Лаура пристально посмотрела на него.

— Я бы точно знала. Еще несколько дней назад я была стопроцентным человеком.

— Была. Но ты изменилась, док. Обсудим случившееся позже. Н ужно закончить спасательную операцию.

До них донеслись отдаленные звуки выстрелов.

— Давай-ка найдем наших друзей и разнесем фабрику.

И он имел в виду большой взрыв.

Глава 21

Близко. Так близко.

Авион ощущал ее присутствие, словно пульсацию, проходящую по телу на мысленной волне. Но сейчас он не мог пошевелиться, так как находился в окружении такого количества охраны, с каким еще не сталкивался в этом месте. Авион едва не лишился головы, когда упустил край стены и махнул рукой, потеряв опору.

Кто-то бы счел его сумасшедшим за попытку спасти другого, ведь Авион был лишен зрения и наночастиц. И да, он действительно обезумел. А еще он умирал. Даже если бы он спрятался, чтобы избежать опасности, то все равно не продлил бы себе жизнь, поэтому Авион решил совершить напоследок еще один значимый поступок. Более значимый, чем убийство нескольких солдат по пути к цели.

Он и сам не понимал, как сумел добраться до этой точки живым. Хотя по пути он не встретил значимого сопротивления. Да, Авион не мог видеть приближающихся врагов, но зато слышал каждый шаг. Как только он подозревал присутствие угрозы, то падал на землю, притворяясь трупом, а когда враг приближался, Авион атаковал.

Слюнявые идиоты.

Внутренний инстинкт указывал ему направление. Сейчас Авион полагался на чувства, даже если это не имело логики. Слишком многое потеряло всякий смысл. Какая бы сила ни направляла его, она привела его в данное место.

Угол, за которым прятался Авион, не был идеальным. Ему постоянно приходилось распределять внимание, чтобы обнаружить угрозу. Если бы его наночастицы были живы, то он бы так не полагался на чувства и уже давно бы перешел в действие. Сейчас же он мог уделять внимание только одному направлению одновременно. Как неэффективно. Авион старался быть уверенным, что никто не нападет на него со спины, но сейчас все его внимание было сосредоточено только на угрозе за углом.

Судя по отчетливым голосам, он насчитал восемь солдат, вооруженных и прекрасно осведомленных о его присутствии. Каждый раз, когда Авион высовывал нос, они начинали стрелять. К счастью, ни одна из пуль не срикошетила, иначе он уже бы не обдумывал свой следующий шаг.

Как попасть в комнату? Если бы Авион был прежним киборгом, то вышел бы на открытое пространство, прицелился бы из обоих орудий и, ухмыльнувшись, нанес бы удар по врагу.

Сломленному Авиону приходилось думать стратегически.

Как же ужасно, но он не собирался жаловаться. Человек, однажды ставший киборгом, останется киборгом навсегда, а киборги не ныли. Они справлялись с любой задачей.