Олигарх 6 (СИ) - Шерр Михаил - Страница 25

Генерал Антонов уже замолчал, молча ожидая, когда буду в состоянии слушать его дальше.

В некой прострации я наверное пребывал пару минут, по крайней мере у меня почему-то возникло именно такое чувство.

Увидев, что я начал снова воспринимать окружающее, генерал мягко спросил:

— Алексей Андреевич, я могу продолжать? — говорить я еще не мог, спазм горла не давал мне это делать, но кивнуть я сумел.

— Как вы понимаете, я сказал «да», это было мое первое слово после услышанного, состояние у меня было примерно таким же как у вас сейчас. Келейник митрополита сказал, что императорский рескрипт будет в ближайшие дни, — генерал усмехнулся и закончил. — Последнее, что я услышал было то, что времени у вас будет немного, два-три года не больше. От вас ждут золота и много.

До Черемховских заводов мы ехали молча. Когда мы уже почти доехали, генерал как-то грустно рассмеялся и рассказал мне конец истории о своем назначении.

— Рескрипт Государя я получил через три дня, когда вернулся из Лавры. Времени на сборы мне было дадено несколько часов. Супруга сами понимаете собраться не успела и мне пришлось ехать одному. Мы договорились, что она приедет позже, когда я напишу, — услышав про жену генерала, я невольно улыбнулся.

— В этом вопросе мы с вами, Платон Яковлевич, товарищи по несчастью. Я тоже здесь без супруги. Полагаю совместно мы этот вопрос и решим.

Генерал молча кивнул соглашаясь и несколько минут мы ехали молча.

— Прикомандированные ко мне сплошь канцелярские крысы, но среди них есть два горных инженера, они должны остаться в моем подчинении, но помогать вашей компании в поисках золота. Один из них кстати просветил меня, что ваши названия заводов очень правильные и отражают суть дела. А два разных завода например в Германии иногда называют комбинатом если у них один хозяин и рядом расположены.

Называть черемховские заводы комбинатом мне честно говоря не хотелось, но ничего другого на ум не пришло. А из каких краев это слово пришло в Россию я не знал. Хотя его происхождение абсолютно понятно, от латинского combinatus — соединённый.

После генеральских слов я окончательно решил что ничего в названиях черемховских заводов менять не буду и впредь их начну использовать везде.

Генеральская свита почти вся осталась на постоялом дворе в Черемхово. С нами поехали только его офицеры и десяток казаков конвоя.

Генеральский конвой состоял из двух десятков оренбургских казаков которых генерал получил в своё распоряжение в Уфе.

Наши заводы нового генерал-губернатора впечатлили, еще бы увидеть первый раз в жизни паровоз и уже функционирующую внутрикомбинатную железную дорогу. Но когда он увидел работающий прототип настоящего в моем понимании телеграфа, то его изумлению наверное не было предела.

Для меня это тоже был огромный сюрприз. Отставной полковник-инженер Мельников был знаком с Павлом Львовичем Шиллингом и его работами и сразу же попытался осуществить его идеи на практике, построив простейшую телеграфную линию между двумя заводами длиной сто метров.

Для передачи электрического сигнала он использовал полкилометра экспериментального провода с резиновой изоляцией, произведенный нашими экспериментаторами на Нарвской мызе.

На самом деле ничего выдающегося с постройке этой телеграфной линии не было.

Всю подготовительную работу выполнил Иван.

Электрический телеграф был любимой игрушкой Ивана. Он тоже был знаком с Шиллингом и был в курсе всех его работ. Иван пусть и с задержкой в несколько месяцев, но был в курсе всех мировых достижений в этой области и собирался создать свою систему электрического телеграфа.

Почти все подготовительные работы к моменту появления в Черемхово Петра Андреевича были уже выполнены и ему не составило труда поставить заключительную жирную точку в этом проекте.

От системы Шиллинга наш телеграф уже отличался очень существенно. И инженер Мельников собирался после пробной эксплуатации линии соединяющей конторы двух заводов заняться её усовершенствованием.

Создание системы связи, позволяющей хотя бы за сутки передавать информацию с берегов Бирюсы на берега Амура это одна из задач стоящих перед нами. Я знаю, что это уже реально, но технические подробности как это сделать мне не ведомы.

Глава 13

Мои познания во многих областях техники и естествознания знания на самом деле на уровне выпускника- хорошиста советской средней школы. Вот в истории первой половины 19-ого века я дока, на собственной шкуре познал некоторые вопросы здравоохранения, например что такое холера и конечно современный для человека 21-ого века автомобиль.

Но даже в нем была область в которой я откровенно плавал и называлась она электрооборудование.

В электричестве я конечно немного разбирался. Например я сразу же сказал Павлу Львовичу Шиллингу, что он прав в споре с генерал-адъютантом Клейнмихелем, который воспринял проект Шиллинга о воздушных проводах как дикую фантазию.

Или ошибочный физический Барлоу на несколько лет остановивший исследования по созданию электрического телеграфа. Я тоже сразу сказал, что это чушь.

Но говоря «нет», я чаще всего не знал как правильно сказать «да». В лучшем случае примерно плюс-минус километр.

И очень быстро я понял, что моя главная задача не допускать таких вещей как произошло с открытием паровой машины, когда изобретение Ползунова было проигнорировано, созданием первых русских паровозов и тем же изобретением Павла Львовича.

Ну, а когда есть возможность кого-то по настоящему опередить, как например с созданием резины, то конечно надо это делать. Вот только таких примеров очень мало. Я в частности пытался усилия наших химиков направить на открытие периодического закона элементов, но потерпел фиаско.

Но будущий русский химический гений уже родился и я надеюсь поспособствовать его более ранним успехам. Только по этой причине мы поехали через Тобольск.

Я такое важное дело решил держать под личным контролем и самому убедиться, что Дмитрий Менделеев уже родился.

В итоге получилось, что в Тобольск я заехал очень во время. Иван Павлович, отец будущего гения химии, оказался в бедственейшем положении.

Год назад, практически сразу же после рождения последнего, семнадцатого ребенка, сына Дмитрия он заболел, ослеп и вынужден был оставить службу. Для семьи это была катастрофа. В первую очередь материальная.

Семья в итоге переехала в село Аремзянское, в котором была стекольная фабрика с почти столетней историей.

Фабрика принадлежала брату Марии Дмитриевны Менделеевой, который предложил ей по доверенности управлять своим предприятием.

Я под надуманным предлогом, якобы меня это попросили сделать какие-то старые саратовские знакомые Менделеевых, где когда-то Иван Павлович служил, нанес визит в Аремзянское и не мудрствуя лукаво, попросил Марию Дмитриевну показать мне фабрику.

Фабрика на мой взгляд реально черная дыра. В неё надо вложить кучу денег и работать с без выходных и проходных чтобы получить от неё какую-то копеечку.

Но Мария Дмитриевна была полна оптимизма, её бизнес-планы вполне реалистичны, столовая посуда выпускаемая на фабрике недурственного качества и я предложил ей сотрудничество на выгодных для неё условиях.

А уже уезжая, после обсуждения начинающегося сотрудничества, я предложил помощь в лечении Ивана Павловича. Сопровождающие меня доктора после осмотра больного заявили, что операция в Московской глазной больнице может вернуть ему зрение.

Так что мой визит в Тобольск я оценил как очень успешный. Надеюсь, что моя помощь семье Менделеева пойдет им на пользу.

Поездкой с новым генерал-губернатором на Черемховский комбинат я остался очень доволен. Все там делается так, как мне надо и можно смело начинать заниматься организацией амурского броска.

На комбинате нас естественно ждали и после его осмотра Петр Андреевич пригласил всех на обед.

Учить всяким политесам отставного полковника похоже совершенно не надо. Все таки он столбовой дворянин как и я какого-то древнего рода и всю эту премудрость знает со младенчества.