Олигарх 6 (СИ) - Шерр Михаил - Страница 21

— За успех нашего предприятия, господа!

Ночью мне не спалось. Промучавшись до двух часов, я поднялся, достал свой дорожный набор, налил себе коньяку и обрезал любимую сигару.

В этот момент я услышал тихий стук в дверь и затем шепот Ивана.

— Алеша, к тебе можно? — я достал второй бокал и ответил.

— Заходи.

Я закусил любимой сигарой, а Иван чисто по-русски сначала рукавом, а потом лимоном.

— Не спится мне что-то Алёша. Страшно, в такое дело ввязываемся. Китай, он же огромный. Россия нам ведь ничем помочь не сможет, всё самим надо делать, — Иван передернул плечами.

— Ты от жены как умудрился уйти? Проснется, а тебя нет. Беременную женщину расстраивать не надо.

— Не проснется, — пробубнил Иван, — она же знает, что я дома. Ну подумаешь на минутку вышел из спальни.

Не знаю по какой причине, но скорее всего по примеру моей светлости старшей сестрицы, у нас принято супругам спать вместе. А когда еще и любоввв в наличии то…

Ксения со своего Ванечки готова пылинки сдувать, не понятно как он умудряется от неё уезжать. Самое удивительное, что слез у неё по этому поводу нет.

— Раз уж пришел, давай с тобой о деле поговорим, — я хотел налить еще по пятьдесят капель, но Иван остановил меня.

— У тебя что-нибудь другое есть? Не люблю коньяк, клопами пахнет.

Я невольно засмеялся, вспомнив как в своей первой жизни по молодости также говорил об этом напитке. А потом с возрастом как-то незаметно оценил его.

— Зеленый ты еще, Ванечка. Как говорится велика фигура, да… — договаривать я не стал, вернее не успел.

Иван попытался схватить меня в охапку, но я был наготове и у него ничего не получилось.

— Ванька, ты смотрю тут медведем сибирским стал. Удумал чего, ночь на дворе, а ты борьбу решил устроить, всех разбудим.

Я достал початую штоф из дорожного набора и показал Ивану.

— От нашего Савелия малиновую будешь? — во всех наших поместьях были свои винокурни, больше всего мне нравились напитки лукояновского трактира.

— Да кто же от такого откажется? — Иван недоуменно развел руками. — Наливай!

Вкус малиновой настойки вызвал хорошие воспоминания о посещении Арзинова. Воспоминания о о печальном начале моего знакомства с этим имением уже давно в моей памяти живут отдельно от всех остальных, вместе с другими такими же неприятными.

Этих неприятных воспоминаний в моей нынешней жизни как не крути намного меньше, а в основном позитив. Как некоторые говорили мне когда-то — есть что вспомнить и хорошо что вспоминается в основном то, что душу греет.

— Такие напитки действительно веселят сердце и греют душу, — Иван поставил на стол бокал и потянулся в блюду с нарезанными кусочками копченого омуля. — Не люблю я эти европейские штучки, пить по глоточку и закусывать всякими ша-ка-ла-дами. Употребить так употребить, закусить соответственно. Главное меру знать. Мы с Англии с Василием по пабам специально походили, посмотрели. У нас в России такого пьянства нет. Да и сэры всякие сколько раз за день хоть по чуть-чуть, но принимают.

— А у нас в благородных семействах разве не так?

— Я, в отличии от вашей светлости, с благородными семействами не очень, но те, с кем я общался и общаюсь, меру знают и бывает ни-ни, — я убрал коньяк и малиновую настойку и закрыл дорожный набор.

— Ты мне вот что, друг Ванюша, скажи. Веришь в успех нашего предприятия? — в глубине души меня все равно точил червячок сомнений.

Потянуть освоение такого региона дело не шуточное. До поражения Китая в будущей опиумной войне я конечно буду оглядываться на его власти, но через пять лет надо будет за дело браться серьёзно и не ограничиваться редкими острогами и постами на Амуре.

Надо будет начинать строить дороги, города, заводить промышленность, пахать и сеять. Надо будет привлечь только сюда сотни тысяч людей, а ведь есть еще Камчатка, Магадан, Курилы, Америка в конце концов.

Нужны миллионы рабочих рук с правильно работающими мозгами только в одной Америке, чтобы устоять когда США решат навалиться на Техас и Калифорнию. А это будет неизбежно и достаточно скоро.

— Верю конечно. Ни каких сомнений. Наши охотники до Албазина уже тихонько ходили. Никаких маньчжуров они не встретили. Аборигены от них как черт от ладана шарахаются, сколько лет прошло, а то как наши казачки куролесели на Амуре сто пятьдесят лет назад помнят.

Глава 11

— А ниже Албазина? — про результаты первых наших разведок вниз по Амуру я знал и ни на секунду не сомневался, что нет никаких маньчжуров на его левом берегу. Но тем не менее разведчиков-охотников надо обязательно посылать и дальше вниз по течению.

— Василий решил пока повременить, подождать результатов переговоров. С аборигенами контакты все равно удалось установить. На нашей стороне тоже нашлись люди: у кого там какая-то родня имеется, а дальше сам понимаешь, как ты любишь говорить, дело техники, — я частенько вворачивал в свою речь привычные мне, но еще режущие слух окружающих, обороты речи. Но частого употребления именно этих слов за собой не замечал. Хотя Ивану виднее.

— И что эти контакты принесли нам полезного и нового?

— От былого величия и благополучия, описанного французами в начале прошлого века, почти ничего не осталось. Крепость Айгун превратилась в развалины. Он вообще сейчас типа наших острогов, почти весь деревянный, только поболее. Деревни вокруг разорены и брошены, маньчжуры ушли в на юг в теплые края. Практически все завозное, кроме речной рыбы, да охотничьего мяса. Маньчжурский гарнизон стоит только в самом Айгуне. Сейчас там три зеленознаменных сотни, которые собирают какой-то ясак с племен левого берега, и присматривают за нашей границей. Чтобы их разогнать за глаза хватит любой нашей полусотни или хорошего взвода тех же драгунов.

Я на самом деле ничего толком не знал об истории Приамурья от времен Нерчинского договора до присоединения этих земель к России. Да и историю появления русских первопроходцев на Амуре и про тот же Албазин плюс-минус километр.

— История первых походов русских по Амуру дело темное, а вот про оборону Албазина здесь и в Забайкалье можно много интересного узнать. Я специально искал людей чьи предки там были, их тут немного, но они есть, — мы удобненько расположились в мягких креслах в дальнем углу кабинета и Иван явно был настроен на долгий разговор. Мне тоже хотелось с ним поговорить в ночной тиши о делах, да и просто пообщаться.

— Я специально разыскивал этих людей, ты не поверишь, но мне быстро удалось это сделать, а самое главное разговорить их, — Иван поднял вверх указательный палец, как бы подчеркивая значимость сделанного им.

— И ты полагаешь, что историям о былинных достижениях предков можно безоговорочно верить? — высказал я свои сомнения.

— Конечно нет. Но Михаил Дмитриевич по твоему приказу раскопал много всего о тех временах и прислал нам. А мы перетряхнули местные архивы. Вот на это я всё и ориентировался когда слушал рассказы о делах, как ты выразился, былинных.

— И к каким ты выводам пришел? — меня больше интересовали именно они, а не героические подробности тех времен которые наверняка раскопал Иван.

— Выводы у меня, Алеша, интересные, — ухмыльнулся Иван. — Самый главный из них такой: господин министр иностранных дел Российской империи граф Нессельроде или дурак или предатель.

Главный вывод Ивана лишил меня на пару минут дара речи, а мой друг детства явно был доволен произведенным эффектом и взял эффектную паузу перед продолжением своего «выступления по заявкам трудящихся».

— Для Нессельроде главное европейские дела и в итоге он проводит совершенно неправильную политику на Дальнем Востоке. Если бы не твоё вмешательство Российская Американская компания влачила бы сейчас жалкое существование. Чего стоят только соглашения с Англией и США.

Против правды не попрешь, в последний год жизни Александра Первого Нессельроде действительно заключил такие соглашения с англосаксами, которые можно назвать только капитуляцией перед ними в Америке и на Тихом океане и откровенным предательством интересов России.