Радиоактивный ветер - Колентьев Алексей Сергеевич - Страница 6

– Я слышал о тебе: просишь у путников еду, а кто не дает – рискует не проснуться.

– Э-эх! – Подорожник даже пристукнул с досадой по коленке. – Так это ж кого: пару бандюков за то, что дали тухлые консервы, а я им честно «ночную звезду» отдал за них! Попробовал – чуть не помер. Догоняю, говорю: нехорошо, ребята, старика обманывать. А они из автомата, да в два ствола… Естественно, осерчал. Быстро-то я не могу бегать, пули от меня тож не отскакивают. Есть вот это только. – Подорожник расстегнул дождевик, и на свет появилась длинная трехсуставчатая рука. – Но это с виду только страшно, а на самом деле жутко болит потом.

– Ты пришел со стороны мусорных холмов, там радиация местами зашкаливает под сотню дневных норм. Как выживаешь там, если не секрет?

Подорожник помешал угли в костерке длинным заостренным пальцем третьей, костяной руки. Задумчиво уставившись в пламя костра, пожал плечами.

– Черт его знает. Ты думаешь, мы все про себя понимаем? Да ни фига подобного! Я, вон, помню себя только лет с десяти, да и то смутно: мир этот чужой для многих наших. Но никто толком не помнит, как и почему мы здесь. Вон побратим твой да родичи его – те с самого начала все знают. Только это запретная тема у них – никому не говорят.

– А мозгоеды?

Подорожник зло сплюнул в сторону, и глаза его словно осветились изнутри недобрым светом.

– Мозгоеды тоже многое знают. Только говорить ни с кем не будут. Больные уроды потому что. Из-за них люди охотятся на остальных наших, стреляют во все, что движется, даже если не мешает. Берегись их, парень, человека запутать и мозги выжечь – это их любимое развлечение и заодно лакомство. Они особо и не едят простую пищу. Так – для проформы только…

Мы сидели еще долго. Подорожник помог мне разобраться в карте местности, дорисовав (довольно профессионально) некоторые участки болот за Янтарем. Я демонстративно убрал автомат и вложил АПБ в кобуру. Оценив мой жест правильно, мутант спрятал костяшку и, порывшись в мешке, достал из его недр редкий трансмут – «Лукерьины бусы». В знак доверия я сразу вложил артефакт в кармашек на поясе. Сил через пару минут ощутимо прибавилось: трансмут не имел известных побочных явлений и за «колючкой» стоил пару сотен тысяч евро, если не больше.

Перед тем как улечься спать, я задал последний вопрос:

– Примерно месяц с небольшим тому назад на Депо была громкая перестрелка. Не припоминаешь?

– Помню, конечно: чужие это были, семеро, говорили непонятно, совсем тут такого языка не слышал. Лупанули по воротам из гранатометов, и тех, кто пытался выскочить, положили. Потом порезали всем головы и мин понаставили. Сейчас даже псы безглазые туда не суются. Чуют железки пакостные и не суются. Я тож не хожу – жизнь-то одна.

– Куда пошли эти чужие, случайно не заметил?

– Пошли в сторону болот, точнее не скажу. «Альфовцы» потом приходили, один подорвался на растяжке, встали лагерем, ждали подмогу. Потом собрались… Вроде по следу пошли.

– Понятно, спасибо. Ну, время позднее, спать давай.

– А не боишься меня?… Вроде как я во сне убиваю. – Подорожник хитро прищурился, вопрос был задан полушутя, но чувствовалось, что от моего ответа зависит что-то важное, лично для него. Убить он меня бы не смог, даже если бы попытался, это было очевидно.

Я ответил максимально искренне:

– Нет. Ты не страшный. Хорош глупости говорить. Это ты, может, радиации хватишь и готов сутками зажигать без отдыху. Мне сон требуется. Отбой, короче.

Я нарочито небрежно повернулся спиной к костру, положив между огнем и собой довольно увесистый кусок бетона, чтобы во сне не скатиться к пламени. Отодвинулся в тень. Стало тихо. Потом Подорожник зашуршал котомкой и… захрапел.

Спал я, как обычно без сновидений, фокусы местных чародеев меня больше не беспокоили. Встав, я обнаружил, что Подорожник ушел, оставив клочок бумаги, придавленный осколком кирпича к камню, возле которого мутант сидел ночью. Неожиданно ровным и четким почерком при помощи грифельного карандаша было выведено следующее: «Спасибо за ночлег и интересный разговор. Если буду нужен, оставь записку на заброшенной автобусной остановке, возле заставы „альфовцев“. В южном углу есть ниша, там гильза автоматная. Чем смогу, помогу. Тихон добро помнит. Прощай, Тридцать девятый».

Записку я уничтожил, когда кипятил чай и разогревал кашу. Популярность в «узких кругах» стремительно росла. Это имело как свои положительные, так и кучу отрицательных сторон. Мутанты становились ценным независимым источником информации и не менее ценными помощниками в осуществлении ряда «острых» акций. Другое дело, что было непонятно, какие цели они преследуют, чего хотят от меня и насколько их сведения могут быть объективными. С людьми и проще и сложнее одновременно: прикинь их шкурный интерес, личные пристрастия – и уже практически знаешь, откуда ждать подлянки или, наоборот, помощи и поддержки. Мутанты же непредсказуемы.

Через сорок минут я уже был возле Депо. Взобравшись на насыпь над заваленным железнодорожным тоннелем, я внимательно осмотрел периметр сортировочного узла. Общая картина подтверждала рассказ Тихона Подорожника. Вот кучка гильз от РПК, вот два тубуса от «мух». Зверья действительно поблизости не наблюдалось, лишь в паре сотен метров восточнее тусовались слепые собаки, растаскивая какую-то падаль.

Осмотр внутреннего двора подтвердил мои худшие подозрения: характерный почерк духов. Все говорило о том, что это опытные восточные наемники. Разведчик «Альфы» подорвался на «дурке» (обычная оборонительная граната, замаскированная куском выбитого асфальта или щебенки, – жертва задевает кусок, придавливающий предохранительный рычаг, и «мокрый» гостинец рвет все в клочья). Дешево и сердито. Были тут и заминированные уже «подсохшие» трупы без голов, и заманчивый рюкзак с полу-развязанной горловиной. Короче, классика жанра. Я насчитал в общей сложности десять растяжек на гранатах, пять «ведьмочек» и четыре старомодные, но убойные закладки на основе «помогаек»[3]. Духи порезвились вовсю.

У дальнего правого угла, видимо, допрашивали пленных, привязывая их к свисающим со стропил цепям. Взяли только двоих, но изгалялись по полной программе. Потом собрали трофеи и ушли. След запорошили грамотно, да и дожди со временем стерли почти все хорошие «указки»[4]. Но те, что остались, подтверждали слова мутанта про пункт назначения духовской группы.

Вызвав карту местности на экран ПДА, я прикинул, куда они они могли тут идти. Естественно, что им нужно было место для постоянного лагеря, желательно труднодоступное. Подходящей была группа островов к западу от Янтаря, в заболоченной низине. Тихон довольно точно указал гати и тропы. Острова были идеальным местом для базы. В случае чего там можно успешно обороняться и без проблем выйти оттуда за «колючку», узких мест для прорыва хоть отбавляй. А вот блокирующая группировка будет ограничена в маневре, вынужденная распылять силы по заболоченной, плохо проходимой местности, позволяя противнику легко обходить заслоны и прорываться в северо-восточном и юго-западном направлениях. А там уже Мертвый город, катакомбы, и ищи их, сколько влезет.

Сверив выявленное направление с маршрутом группы Тимура, я понял, что разведчики быстро встали на след и продвигались в верном направлении. Нужно было идти за ними. Обозначив на карте примерную схему ловушек, я вышел на связь по резервному каналу с Кашиным и переслал ему схему с указаниями типа закладок и примерным их описанием. Добавив на словах, как их лучше будет снимать. Настоятельно рекомендовал сделать это как можно скорее – в Депо удобно укрываться от Волны, а неопытный старатель, привыкший к подлянкам чисто аномального характера, станет легкой жертвой подлянки человеческой. Кашин вяло отговорился дежурным: «Как будет время – пошлю группу».

Плюнув на поиски, пришлось еще десять часов до темноты возиться с минами. Зеленой краской, которую нашел в конторке диспетчера, я обозначил безопасные зоны. Намалевал на воротах предупреждение. Краска была какого-то ядовито-«кислотного» оттенка, и буквы были хорошо видны в сумерках. Только чудом удалось не измазаться в колере. Сделал длинный привал, удобно устроившись на старом диване в технической яме у правой стены. Утром следующего дня вышел и уничтожил мины, снятые ранее. Духовские гостинцы себе брать не стал – эти знатные выдумщики могли запросто похимичить и с нутром ВУ. Вышло громко, но тут такое повсеместно, и обратить на себя внимание я не боялся: если духи услышат, подумают на свой гостинец, если кто-то еще, скорее всего проигнорирует.