Пепел и Тьма 2 (СИ) - Барчук Павел - Страница 24

— Пип! Пип-пип-пииип! Пииииу!

Резкий, недовольный писк разорвал напряженную тишину. Из тени под топчаном выскочил Болтун. Его белая шкурка была взъерошена, черные бусинки глаз горели возмущением. Он встал на задние лапки, упираясь передними в бока, и затараторил, тыча мордочкой то в меня, то в Рика, то в неподвижную Лору. Я впервые видел горностая настолько активным. Он очевидно хотел что-то донести до нас.

Рик посмотрел на горностая, потом на меня. В его глазах мелькнуло что-то усталое, почти человеческое.

— Видишь, даже этот пушистый зверек понимает, какой ты идиот. — буркнул Палач, отворачиваясь и направляясь к своему столу с оружием. — Надо перекусить. Тебе, имею в виду. И подумать, как накормить чертова Лича. Мне вообще надо подумать. Обо всем.

Убийца сел на одну из табуреток, взял в руки клинок и начал методично, почти механически точить его о специальный брусок. Скрип камня по стали заполнил убежище — монотонный, успокаивающий ритм в этом хаосе страха, вины и надвигающегося ада.

Я посмотрел на Болтуна, который нетерпеливо топтался у моих ног, на Лору, застывшую в своей ледяной пустоте, на Тень, чьи черные глаза светились в темноте как угли, ощущая голод мира под нами. На Рика, который точил клинок, готовясь к войне, которую я развязал, потом вздохнул и полез в лежащую на столе сумку за пайком. Прятаться. Есть. Спать. Готовиться к утру, которое не принесет ничего хорошего. Но пока… пока надо было поесть самому и накормить горностая. Хотя бы это я мог сделать правильно.

Скрип точильного камня заглушил писк Болтуна. Рик точил клинок с мрачным упорством, будто высекал им свои мысли из стали. Я покорно разломил сухой паек, отдав большую часть бешено пищавшему горностаю. Тень наблюдала за этим с пугающим вниманием, ее глаза скользили от моих рук к Болтуну и обратно. Лора сидела все в той же позе, статуя из плоти и льда. Холод, исходивший от нее и от Рыжей висел в воздухе тяжелыми пластами. Не знаю, как Палач, а я его ощущал каждой частичкой тела.

Болтун, набив щеки, внезапно замер, шерсть на загривке встала дыбом. Он уставился в темный угол за спиной Рика, зашипел и юркнул под топчан, оставив недоеденный кусок. Точильный камень замолчал.

— Встань, — голос Рика прозвучал тихо, но я подскочил, словно получив удар током. Палач уже стоял, клинок бесшумно скользнул в ножны на бедре. Его глаза, лишенные прежней ярости, были теперь холодны и расчетливы, как лезвие. — Ты умеешь колдовать, Малёк. Умеешь чувствовать Силу. Но ты дерешься, как пьяный крысолов в переулке. Это закончится твоей смертью. И нашей.

Он шагнул в центр убежища, в полосу самого густого мрака между тусклыми островками света от масляных ламп. Тени сгустились вокруг него, обволакивая, как жидкий дым.

— Палачи не воюют на площадях, напоказ — его голос стал глухим, исходящим будто из самой темноты. — Мы — тень на стене. Шорох за спиной. Последний вздох, который не успел стать криком. Наша сила — в незнании врага. В страхе перед тем, чего он не видит.

Только звук последнего, произнесённого Риком слова растворился в воздухе, как он исчез.

Не прыгнул в сторону, не метнулся — просто растворился в черноте угла. Один момент он был там, его очертания виднелись на фоне грубого камня, и вот — пустота. Даже воздух не дрогнул. Я напряг зрение, слух, Силу — ничего. Только ледяное дыхание Безмирья от Лоры и Рыжей, да учащенный стук собственного сердца.

— Следи, — шепот коснулся моего левого уха.

Я рванулся в сторону, откуда пришел звук, но Рика там уже не было. Только легкое движение тени на потолке, как от пролетевшей летучей мыши.

— Ты слеп, Малёк. Слеп и громок. Твой страх стучит в твоей груди громче набата. Твоя Сила шевелится, как тревожный зверь в клетке. Это маяк.

Его удар пришелся под колено сзади, несильный, но точный. Я рухнул на одну ногу, боль была пронзительной. Зашипел, оглядываясь. Никого.

— Встать! — Рявкнул Палач.

Я поднялся, вращаясь на месте и пытаясь охватить взглядом все убежище. Тени плясали от дрожащего пламени ламп, обманывая глаз. Лора сидела неподвижно. Рыжая замерла у стены, ее глаза сузились. Она следила не за мной, а за плывущими тенями. Она видела иначе. Чувствовала иначе.

— Палач — это тень, — голос Рика теперь доносился справа, но когда я поворачивался, находил там лишь пустоту. — Он часть темноты. Он не борется с ней, он ее направляет. Твоя Сила… — Внезапно убийца материализовался прямо передо мной. На мгновение, его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. — … Она из Безмирья. Из вечной ночи. А ты боишься темноты? Как ребенок?

Его рука, обернутая грубой тканью, метнулась к моему горлу. Я инстинктивно отбил ее предплечьем, шагнул назад, почувствовав, как Сила вскипает в ответ на угрозу. Холодная волна рванулась от грудины, тени у моих ног зашевелились, потянулись ко мне.

— Не туда! — шипение Рика обожгло, как удар плетью. — Не отталкивай! Прими! Впусти! Ты не светоч, Малёк! Ты — поглотитель! Провал! Дыра в мире! ВЕДИ ЕЕ!

Его нога подсекла мою опорную. Я полетел назад, но в этот раз не просто падал. Инстинкт, загнанный его словами вглубь, сработал. Вместо того чтобы сопротивляться падению, я позволил ему случиться, усилил его своей волей.

Сила Безмирья рванула вниз, к точке соприкосновения с землей. Тени подо мной не просто сгустились — они стали плотными, как черная вода. Я не грохнулся на камни, а будто утонул в этой внезапной тени, смягчив падение. Откатился в сторону, поднимаясь уже на ноги, дыхание перехватило от неожиданности.

Рик не нападал. Он стоял в трех шагах, наблюдая. В его глазах мелькнуло что-то наподобие одобрения.

— Лучше. Но это слишком мало. Теперь — атака.

Палач снова шагнул в тень у стены и растворился.

На этот раз я не просто смотрел. Я «слушал» тишину. Но не ушами. Кожей. Воздухом. Той самой Силой, что клокотала внутри. Я почувствовал не движение воздуха, а… искривление. Легкий изгиб пространства в темноте слева от меня. Не раздумывая, я рванулся вперед, не в сторону от предполагаемого удара, а навстречу пустоте, из которой он должен был появиться, вкладывая в движение весь импульс падения и отчаяния, ведя за собой сгусток ледяной Силы Безмирья, как кулак.

Рик материализовался как раз на пути моего рывка. На его каменном лице впервые промелькнуло удивление. Он едва успел свести предплечья в блок. Мой удар, усиленный темной волной, пришелся в крест защиты. Не громко, но с глухим звуком, как удар мешком с песком. Рика отбросило на шаг назад. Он не упал, хотя по его лицу пробежала тень боли. Моя рука горела онемением, но внутри бушевал странный восторг. Получилось!

— Глупый щенок! — прошипел он, но в его голосе не было прежней ярости. — Ты открылся! Взгляни!

Я оглянулся. Там, где я стоял секунду назад, из тени на стене вытянулись, как щупальца, длинные черные клинки — манифестация Силы Рика. Они пронзили бы меня насквозь, если бы я остался на месте или отпрыгнул назад.

— Атаку оставь на потом. Сначала — не дай себя убить. Слейся. Стань пустотой. Невидимость — не дар, Малёк. Это навык. Воля. Отсутствие.

Палач снова двинулся ко мне, но медленнее, демонстративно. Я видел каждый его шаг. Стоило ему войти в полосу глубокой тени — его очертания расплывались, становились нечеткими, будто я смотрел сквозь мутное стекло. Он не исчезал полностью, но определить, где заканчивалась тень и начинался убийца, было невозможно.

— Повтори, — приказал он из полумрака. — Не колдуй. Не толкай Силу. Забудь о ней. Забудь о себе. Дай темноте войти. Стань частью места. Частью камня. Частью тишины.

Я закрыл глаза, пытаясь заглушить стук сердца, страх за Лору, вину, гул под ногами. Дышал. Представлял, как растворяюсь, словно вода в чернилах. Тени вокруг ожили, потянулись ко мне, обволакивая. Я почувствовал, как границы моего тела становятся размытыми…

Резкий, испуганный визг Болтуна врезался в концентрацию, как нож. Я дернулся, открыл глаза. Иллюзия рассеялась. Я стоял посреди убежища Палача.