Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе (СИ) - Солейн Анна - Страница 51

Жидкость внутри пробирки тихо поблескивала золотом и переливалась, закручивалась в небольшие водовороты и снова успокаивалась, гипнотизировала.

— Я не… Я не понимаю.

Что за лекарство? Почему Кориан сует его мне? Судя по мерцанию — это не простая микстура от простуды, это что-то, заряженное магией. Именно оно было в обитой кожей шкатулке Кориана? Но…

Пока я пыталась понять, что к чему, голова снова закружилась и перед глазами заплясали мушки.

— Предпочтешь и дальше падать в обмороки? — рявкнул Кориан, придерживая меня за локоть.

Я вдохнула, ожидая, пока слабость пройдет. В последнее время такие приступы были совсем редкими, я давно уже могла спокойно дойти до города, погулять с Кори и даже помыть полы, как будто даже стены дома мне помогали, но вот именно сегодня…

— Возьми и выпей. Открыть сможешь?

— Ты решил меня отравить? — с трудом произнесла я.

Кориан скрипнул зубами и издал низкий рычащий звук.

— Ты правда думаешь, что я не оторвал тебе голову, когда вытащил из-под конюха, но отравлю сейчас? Пей!

Я моргнула. Он правда вытащил меня из-под конюха?

Ничего не помню.

В любом случае, это уже давно неважно.

Кориан ругнулся, а затем воздух коротко вспыхнул, и пробка из пробирки вылетела.

— Пей!

Губ коснулось круглое стеклянное горлышко, в рот полилась прохладная искристая жидкость, которая, кажется, достала до самых пяток. Стало тепло, почти жарко, и очень легко. Я тряхнула головой, чувствуя, что внутри меня буквально горит пламя.

Подняв глаза, я улыбнулась Кориану.

Он был таким красивым.

И смотрел на меня так обеспокоенно.

Чувство было такое, как будто я выпила бокал игристого вина, нет, целую бутылку!

Я открыла рот, чтобы сказать, как я его люблю, несмотря ни на что, и…

И все исчезло.

Господин Первый советник Кориан Аслан Амбер

Алиса упала прямо на меня — я едва успел ее подхватить.

Чтоб ее, она стала еще легче.

Подняв бывшую жену на руки и поняв, что предсвадебные каникулы идут по определенному месту между ног драконьей бабки, я шагнул к лестнице.

Отнесу ее в комнату для слуг и…

А ублюдок ее где? Один что ли? Одного его бросила? Или с тем стариком?

Скрипнув зубами, я принялся спускаться по лестнице, старательно успокаивая внутри дракона, который мурлыкал, метался и вообще всячески показывал, что хочет свернуться вокруг Алисы клубком и просто — соскучился.

Идиот.

Как объяснить идиоту-ящеру, который был сутью любого дракона, что это не та женщина, при взгляде на которую нужно мурлыкать?

В конце концов, если бы не драконья магия, я бы уже благополучно помер из-за яда, который она мне подсыпала. Нет, в цианиде даже есть что-то поэтичное. Опять же, пахнет вкусно.

Спустившись вниз, я огляделся.

Комнат для слуг было три, двери располагались неподалеку от столовой. Когда-то я точно знал, что, играя в с Гарри, за дверью средней можно спрятаться, и Мириам, наша экономка, никогда меня не выдаст, а сейчас…

Я втянул носом воздух, и без труда понял, какая комната принадлежит Алисе.

Сладкий нежный запах, сейчас — смешанный с молочным, младенческим.

Я опустил взгляд.

Длинная шея, овальное лицо, огромные глаза, пушистые ресницы, тонкий нос.

Красивая.

Алиса у меня на руках коротко застонала, и я замер, как будто меня застали за чем-то постыдным.

Чтоб его.

Решительно подойдя к комнате Алисы, я толкнул магией дверь.

— О, девочка! — тут же раздался хриплый голос. — Вернулась наконец. А мы тут как раз перекусываем, а?

— А! И! И!

Посреди комнаты Алисы стоял старик, которого она сюда притащила, и кормил из бутылочки ее сына. Пытался, вернее, потому что этот ребенок всячески сопротивлялся и гулил.

Рядом на тумбочке исходил паром таз с водой.

Зачем здесь таз?

— А! И! — снова выдал сын Алисы, несмотря на попытки старика сунуть бутылочку ему в рот, и засучил ручками.

Я нахмурился. Будь я проклят, если эти звуки он не издает каждый раз, когда ко мне тянется.

Но он же сейчас на руках старика, как он мог меня увидеть? Разве младенцы в таком возрасте вообще кого-то узнают?

И зачем здесь таз с горячей водой?

И почему бутылочка? Разве Алиса не должна кормить грудью?

Что я вообще знаю о детях?

— Девочка! — встрепенулся старик. — Господин Первый советник, а что ж вы… А она…

— Устала, — коротко ответил я. — И плохо себя почувствовала. Дайте уложу на кровать.

При этих словах внутри все задымилось, потому что — я вспомнил, каково было ощущать в руках тело Алисы. Какой нежной была ее кожа, как она подавалась навстречу, как хотелось ей… все отдать, вообще все.

Я ненавидел ее за это.

Алису стоило держать подальше, она была слабостью, глупостью, — всем тем, что я не собирался терпеть. Но она все равно умудрилась пробраться мне по кожу.

Меня злило то, что я так привязался к какой-то глупой девчонке.

Даже не я, а мой дракон.

И вот к чему все пришло в итоге.

Все-таки я идиот, а заводить слабости — слишком дорогого стоит, это быстро стало ясно. Так же быстро, как дойти от двери поместья до конюшни. Буквально один момент.

— А что ж вы… А она… — засуетился старик вокруг, болезненно припадая на левую ногу и не выпуская ребенка и бутылочку из рук. — Вот сюда кладите, ага. А ты — успокойся! — обратился он к сыну Алисы. — Есть собираешься? М? Кто плакал? Кто меня разбудил?

Уложив Алису на кровать и не обернувшись к ее сыну, который изо всех сил пытался гуканьем, аканьем и визгами привлечь мое внимание, я вернулся к двери и замер.

— Почему ты с ним сидишь? — выпалил я. — Где его отец? Почему Алиса одна с этим… ребенком?

Старик едва ли меня услышал.

— Ешь! Кому говорю! Хватит безобразить. Мама — вон как устала! Господин Первый советник… А! Одна почему? Не знаю. Говорит, отца его очень сильно любила, а больше я не спрашивал.

Алиса

— Кори! — воскликнула я, рывком сев.

Где мой сын?

Я испуганно зашарила по кровати рукой и вскочила, заозиравшись.

Комната была пустой.

Только на тумбочке у кровати стоял таз с водой, которая почему-то исходила паром.

Где Кори? Где мой малыш? Кориан что-то с ним сделал⁈

Поднявшись на ноги, я рванула к двери, выбежала в холл и услышала душераздирающий младенческий крик со стороны кухни.

Сердце колотилось, как бешеное, я толком не помнила, как пересекла столовую, как толкнула кухонную дверь — и перевела дыхание, только когда увидела Кори на руках у Марка, и Лолу, которая колдовала над очагом. Рядом, на столе, теснились пучки зелени, свежие овощи и приличных размеров ощипанная тушка индейки.

— Кори! — воскликнула я.

— Ваф! — раздалось за моей спиной.

Лола тут же вскрикнула, уронив в кипящий на очаге котел большую деревянную ложку.

Ее глаза, и без того огромные, стали еще больше, она попятилась, глядя на что-то за моей спиной.

— Он не кусается, — неловко произнесла я и обернулась.

Уголек, который при утреннем свете казался еще более косматым и еще более огромным, смотрел на Лолу подозрительно, но позволил потрепать себя за ухом.

От испуга она захрипела, и я поспешила уточнить:

— Это пес… господин Первый советник приказал оставить его в доме.

Или позволил? Неважно. Что вчера произошло? Как я умудрилась уснуть и…

— О, дочка! — вскинул на меня взгляд Марк. — Встала наконец-то. А ну — держи своего здоровяка, он с самого утра мне такие представления устраивает! И корми его сама тоже! Старый я уже для такого, в последний раз тридцать лет назад дочурку укачивал, а она…

Марк осекся, опустив взгляд, и я поспешила забрать у него сына. Так, лоб не горячий, десны… десны вроде тоже не воспаленные, пеленки не пахнут. Что тогда? Ну тихо, тихо, мой хороший, тихо… Мама тут, ну что же ты…

— Соскучился, — прокомментировал Марк. — Полночи мне спать не давал, здоровяк.

— Что случилось? — напряженно спросила я, пытаясь успокоить все еще всхлипывающего Кори, и огляделась.