Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе (СИ) - Солейн Анна - Страница 49

Идиотка.

— Я неясно выразился? — рявкнул я, чувствуя, как в груди разгорается бешенство.

Дракон внутри рычал, грозил вот-вот вырваться и сжечь каждого, кто посмел обидеть его драгоценную Алису.

Идиот. Мой ящер — ничем не лучше слюнявого щенка-переростка.

Докатился.

Обернувшись к Лире (хватит уже пялиться на бывшую жену! хватит думать, какие у нее глаза и как на нее похож этот ребенок!), я увидел потрясенное и растерянное выражение на ее лице.

— А как же ужин? — пробормотала Лира. — Я… я так старалась. Хотела тебя удивить.

В голубых глазах с овальными, почти круглыми зрачками (призрак слабого дракона, но как будто это важно для женщины), заблестели слезы.

Проклятие.

Почему я постоянно думаю не о той женщине? Почему расстраиваю ту, о которой должен заботится и которая не ходила от меня налево?

Алиса

От окрика Кориана я едва не подпрыгнула, даже Кори у меня в руках замер. А уж от взгляда его драгоценной леди Ликс и вовсе захотелось провалиться сквозь землю.

— А как же ужин? — пробормотала Лира, когда Кориан к ней обернулся. — Я… я так старалась. Хотела тебя удивить.

Она старалась? Я невольно бросила взгляд на небольшую армию ее служанок и подумала, что леди мне никогда не стать.

Зачем я вообще пыталась?

— Конечно, — ответил Кориан неожиданно мягким голосом. Со мной он никогда так не разговаривал! — Идем. Алиса, жди меня наверху.

Зубы от злости сжались. Видит бог, будь моя ситуация чуть менее безвыходной — ноги моей не было бы в этом доме!

Но я должна была в первую очередь думать о моем малыше, а потому промолчала, только отступила на шаг.

Да пожалуйста.

— Да, господин Первый советник.

Выпалив это, я изобразила книксен. Надеюсь, он выглядел наполненным ненавистью, потому что именно это я и чувствовала.

Я поудобнее перехватила Кори и — не удержалась — бросила взгляд вслед Кориану и леди Ликс, которые заходили в столовую. Вслед за ними бросились служанки, а Лола еще и успела скорчить Кори рожицу.

— Ну что, малыш, пойдем одеваться, да? — проворковала я. — Оденемся, потом побудешь немного с Марком, м? Он ведь не разозлится, если мы его разбудим?

Из столовой тянулись аппетитные запахи мясного жаркого и еще чего-то жареного, жирного, совсем не аристократичного. В любое другое время у меня слюнки бы потекли, но сейчас я просто злилась и пыталась следить за тем, чтобы наружу не вырвалось мое желание слегка переколотить в этом доме всю посуду.

Желательно — об голову Кориана.

Продолжая успокаивающе бормотать, я направилась к комнате для слуг, но замерла, услышав крик, кажется, Мими (или Фифи):

— Господин Первый советник, нет! Это нельзя трогать!

В голосе девушки было столько неподдельного ужаса, что я невольно метнулась в столовую. Я ожидала увидеть по меньшей мере реки крови, но увидела всего-то навсего тарелку с пирожками, сиротливо жмущуюся в углу роскошно накрытого стола.

С моими пирожками, теми самыми, хлебными, с жареным луком и яйцом.

Один из которых был в руке Кориана.

Это еще что?

Раньше, чем я успела что-либо сказать, Фифи, путаясь в подоле слишком длинного платья и прижимая к груди полные руки, метнулась к Кориану и залепетала:

— Господин Первый советник, простите! Простите, это… не для вас. Это…

Она потянулась к блюду с пирожками, но Кориан перегородил ей дорогу.

— Не для меня? А для кого?

На лице леди Ликс читалось желание убивать.

— Это просто… это пирожки госпожи экономки, я несла их…

Она продолжала что-то лепетать, а я уже поняла, в чем было дело. Должно быть, пока я возилась с Кори, девушки решили перекусить в столовой, а не на кухне, — даже в доме Кориана слуги иногда так делали тайком от хозяйских глаз, — и забыли убрать тарелку с пирожками.

И вот они оказались на столе, совершенно… не элегантные.

Вопиющее нарушение правил столового этикета! Говядину полагается подавать с картофельным пюре или с овощами. Не с пирожками, жирными от масла.

— Я думаю, — по-змеиному дружелюбно прошипела леди Ликс, глядя на Мими, — Мы потом разберемся с этим… инцидентом. А пока можно перестать наконец это обсуждать и перейти к обеду. Дорогой?

Как обычно, когда она обратилась к Кориану, голос ее стал сладким.

Пожав плечами, Кориан оглядел пирожок, а потом разом откусил почти половину.

— Вкусно. Можно подогреть и…

— Нельзя! — возмутилась я, потому что злости внутри вдруг стало намного больше, чем разума. — Это мои пирожки!

Раньше, чем я успела себя остановить, я перехватила Кори одной рукой и, подлетев к Кориану, вырвала у него из руки пирожок. Вернув его на тарелку и только каким-то чудом оторвав ее одной рукой от стола (пожалуй, все мамы, особенно одинокие, могут сделать одной рукой абсолютно все), я направилась на кухню.

— Приятного аппетита, господин Первый советник! Госпожа!

Сердце колотилось.

Но это были мои пирожки. Кориан никогда не ел мою стряпню! Никогда! Ему плевать было! Я так старалась, я… что я только ни готовила, несмотря на возражения наставниц и экономки! А теперь…

Почему-то именно это оказалось для меня последней каплей.

Даже не то, как Кориан позволяет леди Ликс класть ладошку на плечо.

А пирожки.

Так глупо.

* * *

Я все-таки расплакалась на кухне, старательно заглушая всхлипы ладонью.

Из столовой доносились степенные разговоры, звон столовых приборов и тихая музыка: должно быть, леди Ликс захватила с собой еще и зачарованную шкатулку.

А пирожки, к слову, в самом деле получились вкусными.

Только они — не для Кориана! Пускай вон говядину ест.

Когда в столовой все стихло, я аккуратно взяла уснувшего в выдвижном ящике Кори на руки и скользнула к выходу.

Я уже была у двери комнаты для слуг, когда за спиной раздался тяжелый голос:

— А вот и ты. Как раз вовремя. Идем, покажешь мне варга. Только не смей тащить к нему своего ублюдка, если не хочешь, чтобы он остался без ноги.

От возмущения я задохнулась.

Чтобы Уголек навредил Кори?

Нет, я не сумасшедшая, конечно, первое время сама боялась. Но Уголек был настолько ласковым и лизучим, что я давно успокоилась. Особенно после того, как Кори дернул его за ухо, а Уголек вместо того, чтобы хоть зарычать, припал к земле и принялся лизать Кори ступню, как будто извинялся за то, что его, такого пушистого и мягкого, нельзя, совсем нельзя дергать за уши.

Почему Кориан называет его варгом? Это ведь просто пес, домашний, любящий людей и добрый. Явно просто потерялся и попал под охотничий снаряд.

Невозмутимо кивнув, я отправилась к комнате Марка, чтобы в очередной раз попросить его посидеть с Кори. И сбежать раньше, чем он снова начнет учить меня жизни.

— Открывай, — уронил Кориан, когда мы подобрались к двери гостиной.

Я старалась на него не смотреть, но голос Кориана звучал напряженно, как у кого-то, готового атаковать.

Стоило мне открыть дверь, как из темноты ко мне тут же бросился огромный и тяжело дышащих сгусток теней.

— Алиса, в сторону! — рявкнул Кориан и закрыл меня собой. — Брысь!

Уголек, который уже настроился пообниматься и наконец поиграть, замер и уставился на Кориана блестящими в темноте красными глазами.

Обиженно скульнул, так что у меня оборвалось сердце.

Вывернувшись из-под руки Кориана, я подошла к Угольку, присела рядом с ним на корточки и принялась успокаивающе гладить.

— Не ругай мою собаку! Не ругайте. Сэр. Господин Первый советник.

Боже, я веду себя как дура.

Сначала пирожки, теперь — это. И вообще — леди Ликс! И Кориан!

Нервы сдавали с каждой минутой все сильнее.

Видит бог, я пыталась сдержаться.

— Твою — собаку? — медленно произнес Кориан.

Его лицо пряталось в тенях, потому что повисшую в холле многолетнюю темноту не могли разогнать даже свечи.

Он помолчал, сосредоточенно изучая Уголька взглядом, а потом протянул к нему руку.