Хозяин пустоши - Д Алекс - Страница 10

Но если это было по-настоящему… почему я вспомнила только сейчас? Внутри зарождается ощущение предательства. Глубокого, личного, но не от кого-то конкретного, а от самой реальности, от мира, который я считала своим. Всё рушится не снаружи, а изнутри. И это самое страшное.

– Почему ТЫ помнишь? – я слепо всматриваюсь в темноту, ощущая, как подступает паника, готовая вот-вот обрушиться на меня девятибалльным штормом.

– Неверный вопрос, Дерби, – холодно произносит Харпер. – Правильный: когда? Когда я вспомнил.

Я замираю, проглатывая стоящий в горле ком, словно это поможет вернуть дыхание. Сердце отчаянно бьётся где-то под рёбрами, в ушах гудит, ладони становятся влажными от пота. Всё тело охватывает липкая волна страха, знакомая до омерзения, – она уже накрывала меня однажды, в ту ночь, когда мы впервые столкнулись с шершнем на Полигоне. И как тогда, – происходит внезапный сдвиг. Не вспышка, скорее, внутренний щелчок. Мгновение, когда мозг гаснет, а тело начинает существовать на ином уровне.

Я не вижу света, он исчез. Но реальность больше его и не требует. Пространство, до этого успевшее погрязнуть во тьме, теперь проступает слой за слоем, будто подсвеченное изнутри. Сначала смутные очертания, затем линии, плоскости, силуэты. Всё ещё серое, тусклое, словно мир вылеплен из пепла, но вполне различимое. Я вижу не глазами, точнее не только ими. Это ощущение гораздо глубже.

Первое, что попадает в поле зрения, – фигура Харпера, словно одетая во мрак. Он стоит прямо передо мной, чуть наклонившись вперёд. Черты лица резкие, заострённые, будто высеченные из гранита. Он не удивлён, не обеспокоен. Он ждёт. Ждёт, как охотник, позволивший добыче понять, что она угодила в капкан за миг до того, как тот захлопнется.

– Ты меня пугаешь… – выдавливаю через силу.

Он склоняет голову, протягивает руку, невесомо дотрагиваясь до моих волос. Я хочу отпрянуть, спрятаться, но за спиной только стена. Я хочу закричать во все горло, но лишь затравленно мычу.

– Это естественная реакция, Дерби, – бесстрастно произносит Харпер.

Без нажима, но и без права на возражение. Его пальцы цепляют мою прядь, и это едва заметное касание ощущается сильнее удара. Я машинально сжимаюсь, парализованная леденящим страхом, но где-то за ним, в самой глубине, где не действует инстинкт самосохранения, вдруг открывается нечто бессмысленное, нелогичное, парадоксальное.

Меня тянет к нему. Не в прямом смысле – я не жажду упасть в его объятия или прикоснуться. Скорее… задержаться, уловить, разобрать, понять, почувствовать, услышать… Не потому, что хочу, а потому, что не могу иначе.

– Что ты делаешь со мной? Как тебе это удается? – сдавленно хриплю я.

Харпер не торопится отвечать, склоняясь ниже. Его лицо слишком близко от моего, но мне некуда отступать, и я больше не уверена, что должна. Это ощущение… оно, как во сне. Словно я настраиваюсь на него, дышу с ним в одном ритме, сплетаюсь нейронами.

– Это не я, – произносит он, обволакивая меня бархатным тембром. – Это ты. Всё, что ты чувствуешь, – твоё. Я просто открыл дверь. – В обращенном на меня взгляде нет ни торжества, ни злорадства, ни желания сломать. Но и милосердия там нет. Только знание. Полное, выверенное, беспощадное.

Я замедленно моргаю. Тонкая граница между мной и ним размывается, становится полупрозрачной, зыбкой. Мир вокруг теряет контур, всё растворяется, кроме его лица… и волос, в которых я внезапно замечаю тонкие серебристые нити.

– Что это? – бормочу я, почти не двигая губами, и дотрагиваюсь до тонких мерцающих прядей, тянущихся вдоль его висков.

На первый миг кажется, что это игра света или оптический обман, но нет, – они настоящие. Сердце на секунду замирает, а потом срывается в бешеный галоп, когда я понимаю, что этих прядей становится больше. Они множатся прямо у меня на глазах, медленно, неотвратимо вытесняя естественный чёрный цвет.

Я перевожу взгляд выше… внутри что-то трескается, ломается, рассыпается на тысячи режущих осколков. Мозг судорожно отторгает увиденное, как нечто невозможное.

Его глаза, секунду назад еще зеленые и такие знакомые мне, наполняются тусклым свечением, обретают густой оттенок расплавленного золота. Среди этого чуждого нечеловеческого сияния рассекают реальность вытянутые зрачки: тонкие, вертикальные, змеиные.

Сердце сжимается, охваченное паникой, парализуя мысли, дыхание, волю. Я почти не ошиблась, когда недавно сравнила его с удавом. Почти, но не до конца.

Он хуже.

Он намного хуже…

– Я слишком долго тебя ждал, – шепчет Харпер, обжигая горячим дыханием кожу у моего виска. – Мы ждали.

Эти слова вспыхивают в голове сигналом тревоги, запуская цепную реакцию ужаса. Меня накрывает волной первобытного страха, который вырывается наружу оглушительным, разрывающим тишину криком.

В следующую секунду Кайлер хватает меня за плечи, резко встряхивает, пытаясь заставить замолчать, вернуть контроль, выдернуть из липкой паутины паники. Но я уже не могу остановиться. Лёгкие словно сжимаются, дыхание сбивается на хрип, а крик переходит в отчаянный беззвучный стон.

– Да не ори ты, Дерби! – раздражённо цедит Харпер сквозь зубы. – Успокойся!

Я безрезультативно пытаюсь вырваться из его хватки, бешено отбиваясь и колотя кулаками в его грудь. Сердце стучит в безумном ритме, воздух в легких заканчивается, страх застилает глаза.

– Отпусти! Не трогай меня! – яростно рычу я, заехав кулаком по его скуле.

– Сука, – рявкает он, выкручивая мое запястье.

– Ублюдок. Чудовище. Монстр, – взвыв от боли, выплёвываю я.

Внезапно пространство вокруг озаряется слепящим светом. Вспыхивают панели на потолке, и я инстинктивно зажмуриваюсь. Почти одновременно поезд резко вздрагивает и начинает замедляться, заставляя нас обоих потерять равновесие.

Харпер выпускает меня, отступает на шаг назад и, нахмурившись, поднимает взгляд к динамикам, откуда доносится бесстрастный механический голос:

«Внимание. Прибытие в пункт назначения через одну минуту».

Я не жду, пока он снова ко мне приблизится. В висках бьётся лишь одна цель – выжить, выбраться, уйти. Инстинкт срабатывает быстрее, чем я успеваю обдумать стратегию. Пока Харпер отвлечён, устремив взгляд на потолочные динамики, я шагаю в сторону, делаю вид, что пытаюсь отдышаться. Его непробиваемая самонадеянность сейчас мне только на руку. Кайлер уверен, что контролирует ситуацию. Он всегда так считал, и небезосновательно. У него за плечами огромный боевой опыт, которого хватило бы на десяток жизней. А у меня… Я еще до конца не осознала, на что способна. Однако именно он меня обучал. Значит, шансы вырваться есть. Должны быть.

– Ладно, твоя взяла, – опустив руки, выдыхаю я. – Вирус, наверняка, уже внутри. Так что какой смысл…

В голосе сдавленное смирение, в глазах затуманенная покорность. Харпер не замечает, как моё левое плечо чуть подаётся вперёд, а пальцы напряжённо замирают у бедра. Я делаю резкий выпад и бью его локтем в солнечное сплетение. Прежде чем он успевает отреагировать, молниеносно отпрыгиваю вбок. Разумеется, сбить его с ног не удается – он слишком хорошо подготовлен. Но секундное замешательство дает мне необходимую фору.

Не теряя ни секунды, подскакиваю к двери. Кайлер сказал, что она заперта, но я ведь не проверяла. Бью по панели ладонью, почти ни на что не надеясь. Я готова к тупику, к боли в плече, к чему угодно, кроме… этого. Контур двери мягко вспыхивает изнутри и беззвучно разъезжается в стороны. Без команды. Без кода. Просто открывается, выпуская меня из западни.

Я выбегаю наружу и сломя голову несусь по вагону. Воздух за пределами купе гораздо прохладнее и пахнет озоном. Свет меняется по ходу движения от тускло-жёлтого к стерильному белому. Над головой гудят панели, иногда мигают, и я чувствую, как напряжение скапливается где-то внизу живота, но бояться поздно. Всё уже происходит.

Коридор тянется бесконечно, как туннель в кошмаре, но я несусь, не снижая скорости, пока не врезаюсь плечом в очередную перегородку. Панель загорается приятным свечением и распахивается, не затребовав подтверждения.