Танцор Ветра (СИ) - Зайцев Константин - Страница 38

Другое дело точить ножи. Тут я мог поспорить с лучшими из оружейников. Мастера прошлой династии говорили: хороший клинок не режет тело — он режет тень. Когда-то давно эти слова запали в мою душу и теперь я делал свои клинки идеальными.

Превратить тупой кусок железа в идеальное оружие это великое искусство. Когда твоя жизнь зависит от твоего ножа, то ты стремишься сделать все идеально. И я сумел достичь этого идеала. Четкая, монотонная работа не требовала от меня никаких усилий. Все происходило рефлекторно, а я в это время думал.

Я водил клинком по точильному камню, ощущая, как металл обретает идеальную гладкость. Верь только себе и своему ножу, говорили на улицах, и я в эти слова верил.

Как верил в то, что торговля смертью — самая прибыльная торговля в этом городе.

Фу Шан раскрыл вещи, о которой в Высоком городе предпочитали молчать. Культ контролирует потоки чёрного лотоса и прочих наркотиков. Они несут дурман, разрушают волю, а если передозировать — отправляют прямо в ад. Но главное даже не это. Деньги. Грязные деньги, которые текут в их храмы, капают в чаши жрецов, обагряют руки тех, кто смеётся за ширмами из красного шёлка.

Чёрный лотос — товар для аристократов. Но ни один господин, даже самый распущенный, не станет марать руки о торговлю зельем. Это делают другие. Бумаги, контракты, печати — всё чисто. Груз опиума превращается в редкие пряности. Свертки чёрного лотоса — в сушеные водоросли. Деньги уходят в руки купцов, подставных лиц, а уже потом, пройдя цепочку переоформлений, оказываются в сундуках уважаемых семей.

Я чувствовал, как нож становится острее с каждым движением. Сначала — широкие, размашистые проводки, счищающие грубые зазубрины. Потом — все более точные, почти нежные, пока кромка не начинала напоминать черту, проведенную по тончайшему шелку.

Запах раскаленного металла висел в воздухе, смешиваясь с ароматом масла и камня. Рука привычно находила угол — ровно двадцать градусов, не больше, не меньше. Один неверный нажим — и лезвие можно испортить безвозвратно.

Последний штрих — легкое движение кончиком, и нож запел. Тихий, едва уловимый звон, как предсмертный вздох.

Теперь он был готов.

Как и я.

Журнал поставок, украденный мной у дома Дианг, указывал на тех же посредников, которых записал мой наставник. Их покрывают те, кто сидит в столице. Именно за этими сведениями охотилась Мэй Лин. Но она не знает всей информации и поэтому не может сделать нужные выводы. Я до сих пор не знаю, до какой степени могу ей доверять. Но без ее помощи вскрыть этот гнойник будет невозможно.

В списках значились поставки иного рода. Девушки. Юноши. Дети. Я сразу вспомнил как убил жирного ублюдка пытавшегося поймать меня, чтобы продать. Тогда я не знал, что учитель наблюдал и в случае чего вмешался. Но я все сделал сам. Своими руками и ножом, который я так любил точить.

Я вырвал волос и бросил его на лезвие клинка. Под собственным весом волос разделился на две половинки. Губы искривились в усмешке. Точно готов.

Живой товар исчезал в садах удовольствия.

Снаружи — прекрасные оазисы, обнесенные стенами из темного дерева, с прудами, в которых плавают золотые карпы, с беседками, увитыми глициниями. Лампы из зеленого нефрита отбрасывают мягкий свет, а прохладный ветер несет аромат лотоса. Но это только оболочка, под которой скрывается их гнилое нутро.

Внутри — клетки. Кованые, тяжёлые, с замками, которые не сломаешь простым отмычками. Люди в ошейниках, с клеймами на плечах. Некоторых накачивают зельями, превращая в безвольных кукол. Других бросают в руки клиентов, чьи желания не знают предела. Развлечение ради разврата. Искусство боли. Крики здесь заглушает музыка, и никто, кроме самих хозяев, не знает, сколько жизней гаснет в этих садах.

Ветер незримой волной обнял меня, словно говорил: «Ты не один, брат. Я с тобой. Всегда бей в самое уязвимое место.» И я знал какое место у этих ублюдков самое слабое — их кошелек.

Я буду бить именно туда, ведь я тень.

Глубоко вздохнув я убрал нож в ножны и отправился к Мэй Лин. Сегодня вечером у нам предстоит побеседовать с помощником Лиан Жуйя.

Глава 18

Зов наставника застал Мэй Лин во время подготовки к вечерней операции. Большое зеркало на стене дрогнуло, покрываясь волнами и от него ощутимо начало веять чужим присутствием.

Мэй Лин выпрямилась и склонила голову, почтительно сложив ладони перед собой. Спустя мгновение в зеркале появилась фигура сурового драконорожденного.

— Приветствую, наставник, — с почтение произнесла девушка. Ее с самого детства учили насколько важен этикет в среде драконорожденных. Это низшим сословиям можно позволить себе им пренебрегать, но если в тебе течет кровь драконов ты должен соответствовать своему статусу истинно благородного человека.

Из отражения на нее смотрело узкое, жесткое лицо. Лицо хищника, который никогда не боялся вступать в бой и лить кровь. Хоть людей, хоть тварей предела, хоть своих сородичей драконорожденных. Для него важна была лишь цель. И эти же качества он привил Мэй Лин. Как говорили великие авторы прошлых династий: родители дали нам жизнь, но именно наставник делает человеком.

— Приветствую, ученица. Жду доклад. Как успехи с наследием моего побратима? — его голос был абсолютно спокойным, как глубины океана и таким же смертельно опасным. Глава школы Жернова, места где из изнеженных детей драконорожденные становятся клинками империи мог простить многое, но не некомпетентность. И его личные ученики старались изо всех сил, чтобы наставник был доволен.

— Я заключила сделку с Фэн Лао. Он передал информацию, которую он добыл в тайнике Мастера без лица. Его обучили дворцу памяти или аналогичным техникам. Стиль написания соответствовал стилю написания вашего побратима. Смею предположить, что в его ученике есть кровь драконорожденных.

— Вполне возможно. Брат Йю, грезил об тренировках идеального агента воли Закатной империи. Я смотрел его записи после расформирования школы. Логично предположить, что он решил начать все сначала. Что в записях?

— Информация по всей провинции, — продолжила Мэй Лин, едва сдерживая волнение. — Каждый столбец это приговор.

Зеркало дрогнуло, отражая ледяное спокойствие наставника. Его пальцы сжались в тени, будто ощущая вес невидимого клинка.

— Предположения или есть доказательство?

— Есть и то и другое. Он копал под всех. Воры, чиновники, судьи. Даже храмовые служители. Схемы их связей, слабости, грехи.

Тень скользнула по лицу наставника.

— Достаточно, чтобы сжечь город.

Мэй Лин кивнула. Она знала — эти документы не просто компромат. Это рычаги. Тонкие, как лезвие, и такие же смертоносные.

— Мастер Без Лица… — голос наставника стал тише, но не мягче. — Он не собирал это для шантажа. Не его стиль.

— Я бы предположила, что это элемент контроля, — тут же поняла Мэй Лин.

— Именно. — Губы драконрожденного искривились в подобие улыбки. — Пусть твоя кровь слаба и тебе не доступна сила Восхождения, но твой разум острее бритвы. Именно поэтому я взял тебя в ученики и еще ни разу не пожалел о своем выборе.

— Благодарю за эту честь, господин.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина.

— Этот Фэн Лао. — наставник произнес имя, будто пробуя его на вкус. — Он знает, что у него в руках?

— Догадывается. Но не до конца. Но он хорошо делает выводы. Его явно учили не только дворцу памяти, но и другим мнемотехникам.

— Интересно.

Одно это слово звучало одновременно и как приговор и как шанс на спасение.

Мэй Лин почувствовала, как по спине пробежал холодок. Даже среди драконрожденных человек в зеркале слыл безжалостным.

— Наставник… — осторожно начала она.

— Беспокоишься о парне? — на нее смотрел холодный оценивающий взгляд учителя. Он мог читать ее словно открытую книгу. Поэтому врать ему напрямую, смертельно опасная игра.

— Да, учитель. Он спас мне жизнь. Но я хотела сказать о другом. Он подтвердил, что его наставник приказал ему выкрасть журнал поставок дома Дианг и готов его нам передать. С условием.