Воронцов. Перезагрузка. Книга 3 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 34

— Да, и тут китайцы рынок захватывают, — хмыкнул я, разглядывая чайные листья. — Скоро, глядишь, и до нашей Уваровки доберутся, будут нам объяснять, как лесопилку правильно ставить.

Машка, услышав мою шутку, тихонько рассмеялась, накрывая на стол. Фома тоже улыбнулся.

— А еще сахара мешочек привез, — добавил он, выкладывая на стол еще один сверток, поменьше. — Купцы сказали, что к чаю его добавляют.

— Да, есть такое, — кивнул я, разглядывая крупные коричневатые кристаллы.

После, я вышел во двор и направился к сарайчику, где хранились различные инструменты и материалы. Смотрю — Петька с Ильей уже тут, крутятся возле забора. Увидев меня, оба расплылись в улыбках.

— Барин, когда на лесопилку пойдем⁈ — выпалил Петька, не успел я и рта раскрыть. — Там же стекло…

— Пойдем, — кивнул я. — Обязательно пойдем. Сейчас, дело одно сделаю и пойдем.

— А что за дело? — полюбопытствовал Илья, заглядывая мне через плечо, когда я открывал дверь сарайчика.

— Ну пошли, поможете, — махнул я рукой, пропуская их вперед.

Мы зашли в пристрой, и я начал осматриваться, вспоминая, где видел нужную мне вещь. Полки были заставлены различными коробами, мешками, инструментами.

— Что ищете, барин? — спросил Петька, явно сгорая от любопытства.

— Да проволока была тонкая, — ответил я, перебирая содержимое одного из ящиков. — Помню же, что видел.

— Да, была, — подтвердил Петр, оживившись. — Видел в ящике, вон том, в углу.

— Ну так бери, — кивнул я в указанном направлении.

Петька быстро подскочил к ящику, порылся в нем и выудил пять прутков длиной по сантиметров сорок каждый. Проволока была тонкая — в два миллиметра толщиной, но для моей задумки требовалось еще тоньше.

— Ну, надо бы потоньше, конечно… — задумчиво протянул я, вертя в руках один из прутов. — Петь, а ты можешь проковать, чтоб тоньше была?

Петька даже обиделся на такой вопрос:

— Могу, конечно! Это ж просто!

— Вот и сделай. Давайте на лесопилке и займемся.

— Хорошо, — кивнул Петр. — Беру тогда с собой.

Он собрал проволоку, обернул куском холстины и заткнул за пояс.

Взяв с собой снеди, что Машка собрала мы двинулись к Быстрянке.

День выдался ясный, солнечный. По дороге Петька с Ильей забрасывали меня вопросами о стекле — что я собираюсь делать, зачем проволока, что это за идея такая. Я отшучивался, говоря, что сами всё увидят.

На лесопилке уже были Семён и Прохор. Они обхаживали большой плоский камень, на котором уже остыло наше первое стекло. Оба были настолько увлечены, что даже не заметили нашего прихода.

— Ну что, мастера, как вам творение? — спросил я, подходя ближе.

Оба вздрогнули от неожиданности и обернулись.

— Барин! — воскликнул Семён, расплываясь в широченной улыбке. — Гляньте, какая красота получилась!

Я подошел к камню и наклонился, разглядывая наше первое стекло. Оно лежало ровным пластом, прозрачное, лишь с небольшими разводами, но в целом — идеальное для первой попытки.

— А ведь вышло, — пробормотал я, чувствуя, как внутри разливается тепло от хорошо выполненной работы. — Действительно вышло!

Взял стамеску и аккуратно подсунул под край стекла. Оно легко отделилось от камня — всё-таки хорошо его заполировали. Я осторожно поднял стеклянный лист и поставил его на доску, которую тут же подсунул Прохор.

— Гляди-ка, — выдохнул Илья, — прозрачное, почитай как вода!

— Только твердое, — добавил Петька, осторожно касаясь пальцем стекла. — И холодное.

Я взял стекло и поднял его, рассматривая на свет. Оно действительно вышло почти без дефектов — лишь несколько пузырьков воздуха застыли внутри, да небольшие разводы шли от краёв. Но для первого раза — просто отлично.

— Это, мужики, только начало, — сказал я, бережно возвращая стекло на доску. — Будем делать оконницы в домах. Представляете? Зимой в доме светло, а холод не проникает.

— Это ж надо, — покачал головой Прохор. — Как в боярских хоромах будем жить.

— Лучше, — подмигнул я ему. — Потому что сами всё сделаем.

Мужики стояли молча, завороженные необычным зрелищем. Семён, казалось, даже забыл, как дышать.

— Вот так-то, — сказал я с гордостью. — Это только начало, друзья мои. Только начало.

И глядя на их изумленные лица, озаренные разноцветными бликами, я подумал, что не зря затеял всё это.

Спросил Семёна, мол все запомнил как вчера делали? Он выпрямился и кивнул:

— Да, барин, запомнил. Всё до мелочи.

— Ну тогда сегодня делай еще, чтоб завтра было еще одно готово, — сказал я, оглядывая вчерашнюю работу. — И так каждый день.

Семён довольно крякнул, видно было, что ему нравится новое дело.

— Будет сделано, Егор Андреич!

Я повернулся к Прохору, который стоял рядом, внимательно прислушиваясь к нашему разговору:

— Прохор, еще один камень подготовь. Только чтоб размер был точно такой же — будем сразу стандарт делать, чтоб потом проще было.

Тот кивнул, почесывая бороду:

— Понятное дело, барин. Чтоб как по мерке все вышло, да?

— Именно, — подтвердил я. — Один размер, одна форма. Так и работать сподручнее, и результат лучше.

Прохор понимающе хмыкнул и пошел собирать ребятню.

Я повернулся к стоявшему неподалеку Илье:

— Илья, еще одну реторту сделать нужно. Поташ будем делать и сразу чтоб газ светильный использовать на очистку песка.

Илья почесал затылок, слегка нахмурившись:

— Сделаем, барин, — уверенно кивнул он. — Я уже и глину подходящую присмотрел. Дня за два управлюсь, коли дождя не будет.

— Хорошо, — я похлопал его по плечу и повернулся к Петру, который терпеливо ждал своих указаний: — Петь, песок покажи где мы брали — пусть потихоньку начинают собирать. Не знаю там — тачанки пусть соорудят, чтоб легче было доставлять. Не воз же переправлять на эту сторону.

Петр расплылся в улыбке:

— Дык я уже придумал, барин! Можно лодку большую на канате пустить. Груженую — вниз по течению, порожнюю — обратно. И быстрее будет, и лошадей зря не гонять.

Я удивленно приподнял брови — решение было действительно неплохое.

— Молодец, Петр! Так и сделай. Только канат крепкий возьми, чтоб не порвался на течении.

Тот кивнул:

— Сделаем, барин. Не сумлевайтесь.

Потом мы с Петькой направились к ангару. Нужно было еще одну задумку воплотить, а для этого требовалось поработать молотком.

— Так, Петь — сказал я, — проволоку выковать нужно. Тонкую, но прочную. Сможешь?

— А какой толщины надобно, Егор Андреич?

Я показал пальцами:

— Примерно вот такой. Чтоб гнулась хорошо, но не ломалась.

Петька прищурился, оценивая размер, потом кивнул:

— Можно сделать. А сколько надо?

— Да делай все, что есть. А там посмотрим.

— Хорошо, Егор Андреевич, — отозвался он, подходя к наковальне. — Тут и мудрить особо нечего.

Буквально за час тот справился с задачей.

Наконец, он протянул мне готовую проволоку — ровную, гладкую, именно такой толщины, как я просил.

— Вот, барин, как заказывали, — с гордостью произнес он, вытирая пот со лба. — Гнется хорошо, не ломается. Сами проверьте.

Я взял проволоку, согнул ее несколько раз и одобрительно кивнул:

— Отличная работа, Петр! Именно то, что нужно.

Петька довольно крякнул, а потом, не выдержав любопытства, спросил:

— А что это будет, Егор Андреевич? Для чего такая штуковина?

Вместо ответа я присел и нарисовал на земле схематичный венчик — спираль, соединенную перемычками.

Петька подошел ближе, наклонился, разглядывая рисунок. Потом почесал затылок, хмыкнул и, выпрямившись, кивнул:

— Понял. Сейчас сделаем.

Он взял проволоку и принялся аккуратно гнуть ее, следуя моему рисунку. Работал сосредоточенно, то и дело сверяясь с чертежом на земле. Потом отложил получившуюся спираль и принялся вырезать из куска доски ручку — удобную, гладкую, как раз по руке.

В итоге еще через час у меня в руках был готовый венчик — такой, как в моем прошлом. Или будущем. Я сам порой путался в этих определениях.