Тайновидец. Том 3: Украденные сны - Рудин Алекс - Страница 11

А если будут блины – значит будет и варенье! Клубничное, тягучее, сладкое, которое так удобно накладывать ложкой на блин, а потом целиком отправлять получившееся лакомство в рот.

Я улыбнулся еще шире – хотя, казалось бы, шире некуда. Вскочил с постели, но тут из кухни вместе с головокружительным блинным запахом донеслись негромкие голоса.

У меня гости?

Я прислушался и узнал голос артефактора Владимира Кирилловича Гораздова. Он что-то рассказывал, а Игнат по своей привычке поддакивал, не отрываясь от стряпни.

Я ничуть не удивился неожиданному приезду Гораздова. Наверняка прежде, чем приехать, он пытался послать мне зов. Вот только разбудить меня после ночных похождений не смог бы и пушечный выстрел. Вот и пришлось ему ехать наудачу.

Я быстро принял душ, растерся до красноты жестким полотенцем. Люблю такие полотенца – они здорово помогают проснуться. Оделся, вышел в кухню и бодро воскликнул:

– Доброе утро, господа! Вернее, добрый день.

– Доброе утро, ваше сиятельство! – торжественно приветствовал меня Игнат.

Он стоял у плиты в своем привычном клетчатом фартуке и переворачивал широкой лопаткой очередной блин. Внушительная горка свежеиспеченных блинов возвышалась рядом с ним на широком блюде.

– Игнат, ты снова творишь запрещенную магию с утра пораньше? – весело спросил я. – Гляди, если восхитительный запах твоих блинов донесется до Никиты Михайловича Зотова, то он мигом примчится тебя арестовывать. И нам придется сидеть в осаде и отбивать приступы полиции и Тайной службы. Хорошо, что в отличие от других осажденных крепостей голод нам не грозит.

– Не грозит, ваше сиятельство, – невозмутимо подтвердил Игнат. – Погреб полон, и холодильный шкаф тоже. Так что пусть приезжают, мы осаду выдержим. А внутрь их дом не пустит.

Он ловко снял со сковороды готовый блин и налил на нее очередную порцию теста. Потом описал сковородой круг в воздухе, чтобы тесто равномерно растеклось по раскаленному дну.

– Ты настоящий волшебник, – одобрительно кивнул я. – Еще немного, и возьмешь очередной магический ранг.

Гораздов, увидев меня, вежливо поднялся со стула.

– Здравствуйте, Александр Васильевич, – сказал он, протягивая мне руку.

Рукопожатие мастера было крепким.

– Вы по делу, Владимир Кириллович? – спросил я Гораздова. – Позавтракаете с нами? Называть эту великолепную трапезу перекусом у меня не поворачивается язык.

– Да, я приехал по очень важному делу, – улыбнулся Гораздов. – Но от блинов не откажусь. Раньше моя дочь великолепно пекла блины. Но теперь я живу один, и привык питаться по-холостяцки. Какие уж там блины?

– Я могу вас научить, ваша милость, – тут же предложил Игнат. – Дело несложное. Берете муку, яйца и кефир в пропорциях. Все хорошенько размешиваете, чтобы жиденько было, и на сковородку.

– Потом накладываете на блины магическое плетение, и они превращаются в могущественные артефакты, – подхватил я. – Не удивляйтесь. У меня сегодня великолепное настроение с самого утра. Голова легкая, зато соображает с трудом. Ваше важное дело может обождать, пока я выпью чашечку кофе?

– Вполне, – рассмеялся Гораздов.

– Тогда я сварю кофе на всех, – решил я, берясь за джезвы.

– Александр Васильевич вчера с барышней гуляли, – заговорщицким шепотом сообщил Гораздову Игнат.

Я насмешливо покосился на него, но возражать не стал. Пусть старик остается при своем мнении – тем более, что не так уж он и ошибался.

Я всегда был сторонником того, что начинать день надо с чашечки очень крепкого кофе с небольшим количеством сливок. Сливки отлично смягчают кофейную горчинку. Правда, живя один, я частенько забывал купить сливки заранее. Но с тех пор, как в моем доме поселился Игнат, эта проблема исчезла. Просто открой холодильный шкаф, и вот они, свежайшие сливки – стоят на полке в запотевшем молочнике.

В каждую джезву я щедрой рукой всыпал по три ложки молотого кофе и залил холодной водой. Потом поставил джезвы на бледный огонь жаровни. Когда над узкими горлышками поднялась коричневая пенка, я снял джезвы. Пристукнул каждой по столу, чтобы осела гуща, и разлил кофе в небольшие чашки. Затем добавил холодные сливки – благодаря этом у кофе можно было пить сразу, не дожидаясь, пока он остынет.

– Вот, все и готово!

Я сделал глоток и блаженно зажмурился.

То, что нужно!

Гораздов тоже попробовал кофе и удивленно поморщился:

– Крепковат для меня. Но очень вкусный, даже непривычно.

Артефактор с каждым днем выглядел все лучше. В движениях появилась уверенность, он почти перестал сутулиться. По привычке носил в кармане футляр с очками, но пользовался ими только во время работы – он сам рассказал мне об этом. Зрение ему в нашем госпитале поправили полностью, а коммерческое партнерство с моим дедом совершенно решило все денежные проблемы. Игорь Владимирович занимался финансовой стороной, а Гораздов мог спокойно заниматься любимым делом – придумывать и воплощать в жизнь магические артефакты.

– Так что у вас за дело? – спросил я, отставляя чашку.

Откладывать разговор до окончания завтрака показалось мне не очень вежливым. Да и любопытство не давало покоя.

– Помните, я обещал сделать для вас артефакт усиления магического дара? – спросил Гораздов. – Вчера ювелир прислал мне зов и сообщил, что он готов. Я сразу же его забрал и всю ночь просидел над магическим плетением. К утру почти закончил работу и не утерпел – сразу послал вам зов, но вы не ответили.

– Я крепко спал, – рассмеялся я.

– Поэтому я решил положиться на удачу и сам поехал к вам, – кивнул Гораздов. – Я привез артефакт с собой.

Он с торжественным видом достал из кармана небольшой сверток из плотной бумаги. Развернул его – внутри оказался темно-синий бархатный футляр с серебристым рисунком в виде ворона на крышке. Гораздов протянул футляр мне.

– Красота! – восхитился я.

Крышка футляра открылась с тихим щелчком. Внутри, на шелковой подкладке лежал массивный перстень из состаренного серебра. В него был вставлен большой черный алмаз.

Я узнал подарок Набиля. Этот черный алмаз владелец кофейни подобрал на склоне потухшего вулкана, где-то на берегу Адриатики. Черные алмазы всегда рождаются в вулканических недрах, оттого они и редкие.

Камень крепко держали четыре широких серебряных листа. Я даже заметил на них прожилки.

– Изумительная работа!

– Я обратился к лучшему ювелиру в Гостином дворе, – с гордостью сказал Гораздов. – Взгляните на огранку алмаза.

Грани были выполнены в виде широких трапеций. Это придавало камню основательность, делало его настоящей драгоценностью.

– Само кольцо сделано в виде растения, которое называется “вороний глаз”, – добавил Гораздов.

– Намек на нашу фамилию? – улыбнулся я.

– Это показалось мне удачной идеей, – признался Гораздов. – Кроме того, у “вороньего глаза” черные ягоды. Точь-в-точь, как этот камень.

Я примерил перстень – он идеально подошел на средний палец правой руки. Сонце сверкнуло в гранях алмаза крохотными золотыми отсветами, но никаких особенных ощущений я не испытал.

– Пока это просто перстень, – подсказал мне Гораздов. – Магическое плетение почти готово, но еще не закончено. Возникло неожиданное затруднение, и мне нужна ваша помощь.

– Рад помочь, – улыбнулся я. – А что нужно делать?

– Поделиться магией, – сказал Гораздов. – Я как-то сразу не подумал, что у вас уникальный дар. Накопители с магией стихий можно купить на любом рынке. Магию жизни достать сложнее, но тоже можно. Достаточно обратиться к сильному целителю. Даже накопитель с магией смерти можно раздобыть, если нужно позарез, хоть это и запрещено законом. А вот магия тайновидца… Такой накопитель не достать ни за какие деньги. Поэтому я к вам и приехал.

– Мне никогда не приходилось делиться магией, – честно сказал я.

– Не уверен, что уникальную магию удержит обычный накопитель, – задумчиво ответил Гораздов. – Да и накопителей таких нет. Я даже не представляю, какой печатью можно удержать в накопителе магию тайновидца. Но я подумал, что вы можете поделиться своей магией прямо с перстнем. А я закончу магическое плетение и замкну контуры.