Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 7

— Превосходно! — воскликнул журналист, доставая блокнот. — Могу ли рассчитывать на краткий комментарий для газеты?

— Разумеется, — кивнул я. — Continental Trust и Merchants Farmers Bank достигли понимания о разделении сфер деятельности в интересах стабильности финансового рынка.

Восворт добавил:

— Молодое поколение банкиров, представителем которого является мистер Стерлинг, демонстрирует разумный подход к ведению бизнеса. Мы рады сотрудничеству.

Марлоу записывал каждое слово. Завтра утром вся финансовая Америка прочитает о «деловом сотрудничестве» между Continental Trust и моими компаниями.

Официант принес счет. Восворт расплатился, демонстрируя финансовую мощь. Мы обменялись рукопожатиями, долгими, крепкими, с прямыми взглядами в глаза.

— Мистер Стерлинг, — сказал Восворт, надевая черное пальто с меховым воротником, — рад, что мы поняли друг друга. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.

— Взаимно, мистер Восворт, — ответил я. — До свидания, джентльмены.

Когда представители Continental Trust покинули ресторан, я остался допивать кофе и наблюдать за реакцией других посетителей. За несколькими столиками уже перешептывались, обсуждая увиденное. К вечеру новости о нашем разговоре разойдутся по всему финансовому району.

Марлоу подошел ко мне:

— Мистер Стерлинг, какая интересная встреча только что произошла на моих глазах.

Следующая неделя превратилась в марафон тайных встреч, телефонных переговоров и поездок по восточному побережью. Каждое утро я просыпался в половине шестого, просматривал телеграммы, пришедшие за ночь, и отправлялся по делам, которых не должен знать никто из Continental Trust.

Первая подставная компания родилась во вторник в Уилмингтоне, штат Делавэр. Небольшой офис на Маркет-стрит, арендованный на имя «Delaware Shipping Holdings», стал юридическим адресом для операций на два миллиона долларов. Номинальным директором согласился стать Джеймс Макдональд, отставной капитан торгового флота, которого мне рекомендовал О’Мэлли. За тысячу долларов в год и обещание, что «никаких вопросов задавать не придется», седобородый шотландец подписал все необходимые документы.

— Мистер Макдональд, — объяснил я, сидя в его скромной гостиной, где пахло табаком и морской солью, — ваша задача предельно проста. Раз в неделю вы получаете телеграмму с инструкциями о покупке или продаже акций. Передаете указания брокеру, подписываете документы. Все операции законны, прибыль остается на счетах компании.

Макдональд затянулся трубкой:

— А если спросят, откуда деньги?

— Скажете, что представляете консорциум европейских инвесторов, — ответил я. — Документы подтверждают поступление средств из Bank of England через корреспондентский счет в Morgan Guaranty Trust.

Во вторую поездку я отправился в Филадельфию, где в четырехэтажном здании на Честнат-стрит зарегистрировал «Pennsylvania Mining Consortium». Номинальным директором стал Роберт Кеннеди, младший партнер юридической фирмы «Patterson Associates», специализирующейся на горнодобывающих компаниях.

— Мистер Стерлинг, — Кеннеди внимательно изучал устав компании, — насколько я понимаю, ваша компания будет скупать долговые обязательства других предприятий?

— Совершенно верно, — кивнул я. — В основном европейские кредиты американских компаний. Покупаем со скидкой, получаем право требования, при необходимости обращаем взыскание на активы должников.

— А капитал?

— Полтора миллиона долларов уже переведены на счет компании в Philadelphia National Bank, — я показал банковскую справку. — Еще миллион поступит в течение месяца.

Кеннеди подписал документы без лишних вопросов. За три тысячи долларов гонорара плюс ежемесячные выплаты он готов представлять интересы «европейских партнеров» в любых сделках.

Четверг я провел в Чикаго, где на Ла-Салль-стрит открыл офис «Chicago Commodity Exchange». Город переживал строительный бум несмотря на общее экономическое замедление, и новые финансовые компании не вызывали подозрений. Номинальным директором согласился стать Патрик О’Лири, бывший сотрудник Chicago Board of Trade, которого уволили за «излишнюю самостоятельность» в операциях с пшеничными фьючерсами.

— Мистер О’Лири, — объяснял я в его новом офисе, где еще пахло свежей краской, — ваша компания будет специализироваться на операциях с фьючерсами и опционами. Основные активы — акции промышленных компаний и сырьевые контракты.

— А кто реальные владельцы? — спросил рыжеволосый ирландец, листая учредительные документы.

— Группа инвесторов с Восточного побережья, предпочитающих анонимность, — уклончиво ответил я. — Ваша задача — выполнять распоряжения и не задавать лишних вопросов.

О’Лири усмехнулся:

— За такие деньги я готов представлять хоть самого дьявола.

К пятнице сеть включала уже шесть компаний. «Boston Financial Services» разместилась в старинном здании на Стейт-стрит под управлением Эдварда Кабота, потомка одной из старейших семей Новой Англии. За связи с консервативными инвесторами Бостона я заплатил ему пять тысяч долларов первоначального взноса.

«Texas Oil Ventures» в Далласе возглавил Сэм Хьюстон (тезка знаменитого генерала), бывший геолог нефтяной компании «Texaco». Его задачей стало создание видимости сотрудничества с нефтедобывающими компаниями для прикрытия финансовых операций.

«California Investment Group» в Сан-Франциско получила офис в небоскребе на Монтгомери-стрит. Номинальным директором согласился стать Чарльз Кроккер, внук железнодорожного магната, которому требовались деньги для покрытия игорных долгов.

Каждая компания получала начальный капитал от двухсот пятидесяти тысяч до пятисот тысяч долларов. Банковские счета открывались в разных банках, First National, Chemical Bank, Manufacturers Trust, чтобы избежать внимания регуляторов. Система переводов между компаниями создавала запутанную сеть, в которой невозможно проследить источник средств.

Но самой сложной задачей стала мобилизация союзников.

В субботу утром я встретился с Роквудом в его особняке на Пятой авеню. Нефтяной магнат принял меня в библиотеке, где за стеклом красного дерева хранились первые издания американской классики. Камин потрескивал поленьями, создавая атмосферу уюта и достатка.

— Уильям, — Роквуд налил коньяк в хрустальные бокалы, — ваша телеграмма заинтриговала меня. «Крупная финансовая операция, требующая поддержки надежных партнеров». О чем речь?

Я достал папку с документами:

— Дэвид, Continental Trust готовит поглощение нескольких независимых банков Восточного побережья. Если не остановить их сейчас, через год они будут контролировать половину банковской системы страны.

— И что вы предлагаете?

— Координированную атаку на их финансовые позиции, — ответил я. — Одновременное давление на европейских кредиторов, скупка их долговых обязательств, информационная кампания о связях с сомнительными операциями.

Роквуд задумчиво вертел бокал:

— Какие гарантии успеха?

— У меня есть информация об их реальном финансовом состоянии, — солгал я. — Continental Trust выглядит мощным, но большая часть активов заморожена в долгосрочных проектах. При массированной атаке они не выдержат.

— А ваша роль?

— Координация операций, обеспечение разведывательной информации, юридическое сопровождение, — перечислил я. — Плюс финансирование половины операции из собственных средств.

Роквуд встал и подошел к окну, откуда открывался вид на Центральный парк:

— Сколько денег потребуется?

— Пять миллионов долларов от каждого участника консорциума, — ответил я. — Всего планируется привлечь двадцать пять миллионов.

— Серьезная сумма, — заметил нефтяной магнат. — А участники?

— Вы, семья Вандербильт, Генри Милнер, возможно, Эндрю Меллон, — назвал я имена. — Люди, которые понимают опасность монополизации банковской системы.

Роквуд вернулся к креслу и допил коньяк:

— Уильям, я согласен участвовать. Но при одном условии, операция должна выглядеть абсолютно законной. Никаких сомнительных методов, которые могут навредить репутации.