Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей - Страница 10

Взгляд вниз и влево. Мужчина. Лежит на боку, пережимает правую ногу, пытаясь зажать глубокую рану, из которой толчками вытекает кровь. Рядом окровавленный широкий меч и островерхий шлем. Тот самый стражник, что только что шел навстречу и улыбался то ли ей, то ли просто яркому зимнему солнцу. Спаситель.

И что-то случилось. Туман в голове развеялся, руки перестали дрожать. Виконтесса, изнеженная и высокомерная дворянка, имеющая права на тунисский престол, исчезла. Сейчас перед раненым стояла Дали, пять лет скрывавшаяся под видом племянницы Бен Фарука, представлявшегося соседям как владелец гостиницы. На самом деле когда-то лучшего врача Туниса. Он учил «племянницу», и его уроки не прошли даром.

Снять тонкий пояс с одного из бандитов, использовать его как жгут, перетянуть ногу в нужном месте, остановить кровь. И амулет. Невзрачный камушек, заключенный в дешевую оправу, на какой не позарится самый замухрышистый воришка, но в нем заключено исцеляющее заклятье.

Сжать амулет должным образом, приложить к ране…

Крик пострадавшего! Ожидаемо. Магическое заживление — всегда боль. Сколь ни подробны были уроки Бен Фарука, но без медицинских инструментов больше ничего не сделать. И без собственной магии, которой, увы, начисто лишены женщины.

Грязный Иблис! Кровь остановилась, но рана не затягивается!

— Врача! Плачу за помощь!

То ли сострадание проявилось у окружающих, то ли слово «плачу» сыграло свою роль, но люди задвигались, кто-то куда-то побежал, и вскоре на место трагедии спешил сухонький старичок с чемоданчиком в руках и в голубой чалме. Здесь — знак врача, это виконтесса уже знала.

Старичок быстро осмотрел лежащих, горестно вздохнул, убедившись в их смерти, лишь после этого занялся стражником.

— Помогите ему, я оплачу лечение. — Голос виконтессы был спокоен до холодности.

Врач, осмотрев жгут, взглянул на нее с уважением.

— Когда наложена повязка?

Быстрый взгляд на часы.

— Двенадцать минут назад.

— Отлично. Его надо перенести в дом. Куда-бы…

Вообще не вопрос.

— Я живу рядом. Кто-нибудь, помогите перенести его в мой дом, помощь будет оплачена!

Сразу нашлись добровольцы. Уже уходя с места трагедии, Делал увидела, как из переулка вышел Ганим. Подошел к телу жены, опустился перед ним на колени и спрятал лицо в ладонях. Плечи его вздрагивали. Да, не герой, но он и не должен им быть. Обычный человек, у которого только что убили любимую.

Тем временем раненого перенесли в дом, положили прямо на пол. Врач еще раз придирчиво осмотрел рану.

— Вы меня слышите?

— Да, — скорее выдохнул, чем сказал стражник.

— Я смогу заживить рану, это не проблема. Однако у вас перерезаны сухожилия и нервы. Срастить их я смогу, но восстановить подвижность ноги не в моих силах. Нужен более сильный врач. Будете ждать его или доверитесь мне?

То ли от сказанного, то ли от кровопотери, но силы оставили несчастного, он потерял сознание.

— А вы что скажете, уважаемая? Ваши деньги, вам и решать.

Делал посмотрела на часы. Более двадцати минут прошло с того момента, как был наложен жгут. Еще немного, и нога, лишенная доступа крови, начнет отмирать, этому Бен Фарук тоже научил. Снять повязку означает новую кровопотерю, которую ее спаситель может и не пережить.

— Лечите.

Так. Да, после этого у парня будут проблемы, которые придется решать. Вот только если бы не он, у нее сейчас вообще никаких проблем не было бы.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Конечно, уважаемая. Заплатить за лечение. С вас всего полсотни меджиди. Или столько же серебряных экю, как пожелаете.

Ого! Почти полтора килограмма серебра, однако. Но платить надо.

Когда остались вдвоем, Делал подошла к своему спасителю. Тот уже смог сесть, прислонясь спиною к стене и бережно поглаживая покалеченную ногу. Уже навсегда. То, с чем работал один врач, другой, к сожалению, не исправит. Это ученица Бен Фарука, увы, знала точно.

А еще он плакал. Слезы катились по бледным, еще недавно таким румяным щекам.

— Ты спас мне жизнь. Поверь, мы с мужем умеем быть благодарными.

Вместо ответа мужчина криво усмехнулся и пошевелил негнущейся ногой. Все ясно. Покалеченный, отныне он не нужен ни страже, ни вообще хоть кому-нибудь на земле.

— Тебе ведь должны заплатить в страже. Такое ранение стоит дорого, я точно знаю. И таких не выгоняют, находят им другую работу, но не выбрасывают на улицу.

— Если ранить на службе. Я только шел, еще не пришел. Дежурство не началось. Это не платят. Это я сам.

Стоп-стоп! Он же понимает по-галльски! Делал по привычке заговорила на языке мужа, как всегда в доме, и этот человек ее понял! И даже ответил, пусть и коряво, но вполне понятно.

— Ты кто? Как зовут, откуда родом?

— Джамиль. Я и жена из Туниса. Хотеть жить лучше, приехать сюда.

— Откуда⁈ А где жили? А кто родители?

Д,Оффуа пришел домой, погруженный в размышления о делах служебных. Предстоящий официальный визит к реис уль-кюттабу, сложный разговор с послом, с ним еще долго придется выстраивать отношения. Да еще и новость, которой огорошили перед самым уходом: через три дня венецианский посол дает бал, присутствие на котором для первого секретаря галльского посольства обязательно. С супругой, между прочим.

За прошедший год Делал, конечно, обучили тонкостям европейского этикета, даже танцам, но вот попытки пригласить ее на балы оказались провальными — любимая жена наотрез отказалась надевать европейские платья, даже самые строгие. Голая шея? Пусть и самое малое, но декольте⁈ Да пусть господа устроители в ад провалятся, к джинам на сковородки!

В общем, сходила, поразив свет скромностью платьев, стоивших, однако, безумных денег, и элегантностью хиджабов. Этот аксессуар парижские модницы быстро оценили, переделали в нечто вовсе ничего не закрывающее, но украшенное бриллиантами. И боже упаси танцевать хоть с кем-то, кроме любимого мужа. Даже не разговаривала в его отсутствие ни с кем из мужчин ни на какие, пусть и самые невинные, темы.

В общем, успешными посещения балов никак нельзя было назвать, хоть бы и вообще на них не появляться.

Но сейчас придется, это еще в Париже оговаривалось. Поскольку именно у венецианских балов имелся нюанс — их посольство вплотную примыкает к дворцу султана. И в прошлом году его величество тот бал посетить изволили. Инкогнито, разумеется, поскольку заветы всевышнего такие мероприятия, да еще с участием дам, не одобряют категорически.

В тот раз все, не сговариваясь, сделали вид, что не обратили внимания на молодого венецианца, лихо танцевавшего с европейскими красавицами, на нескольких языках дарившего им самые куртуазные комплементы.

Вот этому-то господину, если тот решит повторить прошлогоднее приключение, и следовало показать разыскиваемую по всей империи беглую принцессу Туниса. Сейчас находящуюся под дипломатической защитой. Зря что ли она у храма свое родимое пятно демонстрировала?

Игра началась, господа, надо делать следующий ход. Интересно, как Делал на известие отреагирует?

Вот и дом. Привычно позвонить в колокольчик… А это кто?

Дверь открыл незнакомый молодой мужчина, почти юноша. Склонился в вежливом поклоне. Чуть дальше в коридоре также кланяется женщина. Явно не Кавсар, раза в два тоньше.

Быстрый взгляд по сторонам, оценка обстановки — опасности не видно. Значит, спокойно проходим в дом. Не торопясь, будто ничего нового не увидели, восток не терпит суеты. Уважаемый эфенди ни при каких обстоятельствах не должен терять лицо.

Лишь пройдя коридор можно крикнуть:

— Дорогая, я дома!

И тут же шорох мягких туфелек спускающейся со второго этажа жены.

— Серж, наконец-то, я уже заждалась! А у нас новость. Позволь представить, наши новые слуги, супруги Бостанги, Джамиль и Сальва.

Отлично. Вот только женской инициативы для счастья не хватало.

— А Ганим и Кавсар где?

Когда Делал закончила рассказ, ясности не прибавилось. Что это было? Ясно, что не подстава — подвести слугу ценой жизни четверых? Да еще чтобы кто-то согласился на всю жизнь остаться калекой? Полная ерунда. Остается везение, оно случается, хоть и редко. Богиня удачи подмигнула? Что же, скажем ей спасибо и воспользуемся подарком.