200 голосов в моей голове. История женщины с самым уникальным расстройством личности - Поллони Моник - Страница 3

Мы понятия не имели, что нас ждет, и были очарованы увиденным. Справа от нас стоял красивый небольшой серый деревянный дом с покатой крышей, рядом – уютная веранда. С крыши свисали кормушки для птиц и цветочные горшки. В глубине дома можно было увидеть большой вольер, из которого Эдди, великолепный белоголовый орлан, наблюдал за нами, неподвижно сидя на своем насесте. Кажется, он думал: «Смотри-ка, визитеры!» Мы потратили время на то, чтобы все обдумать. Место было волшебное и безмятежное.

Анна и Ричард тепло приветствовали нас, и мы обменялись дежурными фразами. Первое, что нас поразило, – это красота Анны, коренастой женщины за пятьдесят. У нее был кристально чистый взгляд, голубые глаза изучали нас нежно и глубоко. Уже услышав голоса друг друга по телефону, мы теперь знакомились друг с другом вживую. Она была довольно стройная, с длинными гладкими светлыми волосами. Я заметила, что у нее тонкие руки и длинные пальцы. Она была похожа на фею, и в ней была видна чистота души. Ричард, высокий бородатый мужчина с каштановыми волосами и широкой детской улыбкой, тепло приветствовал нас. Их доброта быстро заставила нас чувствовать себя вполне комфортно.

Пара пригласила нас войти в дом, но всего через пять минут после начала нашего разговора произошла странная вещь: взгляд Анны начал трансформироваться, как будто там появилась пустота. Мы с Камиллой молча наблюдали, немного заинтригованные. Я заметила, как зрачки глаз Анны начали сужаться, и выражение ее взгляда изменилось. Она казалась все более пугливой и уязвимой. Я была в тупике. Я отметила, что ее поза также поменялась, тело напряглось, а ее длинные пальцы начали подергиваться. Сбитая с толку, я поинтересовалась, все ли в порядке.

Анна подтвердила кивком, что все в порядке, и все же ее взгляд, похоже, выражал что-то еще. Я подумала, что она, возможно, смущена, потому что мы вторглись в ее личную жизнь более разительным образом, чем просто телефонным разговором. Я спросила, нервничает ли она, и услышала, как тоненький голосок произнес короткое «да». Я попыталась успокоить ее, уверяя, что мы тоже немного нервничаем. Хоть я и пыталась разрядить атмосферу, меня саму одолевало беспокойство. Я задержала дыхание. Камилла молча стояла сзади. Внезапно Ричард сказал нам тихим, улыбающимся голосом: «Вот, похоже, Джой теперь с нами!» Эта фраза все поменяла! Слова, подтвердившие мои сомнения!

Итак, именно в то утро я познакомилась с Джой, маленькой девочкой с высоким голосом и смеющимися глазами, которая сразу сказала мне, что долго и с нетерпением ждала встречи со мной. Джой – это не просто маленькая девочка. Это идентичность ребенка, воплощающаяся во взрослом теле Анны. И, как я узнала в ближайшие месяцы, Джой была не одна. Были также Дэн, Келси, Симона, а также десятки других личностей, которые существовали внутри Анны и помогали ей пережить серьезные детские травмы.

Впервые в своей жизни я встретила человека с диссоциативным расстройством личности (ДРЛ). И собиралась на несколько месяцев погрузиться в то, что потом станет книгой, которую вы сейчас держите в руках.

Глава 2

Преобразующий визит

Хотя Анна предупредила нас, мы с Камиллой были удивлены, когда Джой появилась перед нами так быстро, прыгая от радости, с момента нашего первого визита! Она больше не сдерживала себя, она была рада нашему знакомству. «Я очень ждала, когда ты приедешь, Моник! Я не могла больше ждать!» – воскликнула она, вся взволнованная.

Затем Ричард любезно напомнил девочке, что мы здесь, чтобы взять интервью у Анны, а не у нее. Она заявила, что согласится предоставить слово Анне без проблем, когда придет время для интервьюирования. (Позже Анна расскажет мне, что она действительно в тот момент пыталась помешать Джой так внезапно появиться, но потерпела неудачу.)

Ричард пригласил нас сесть за кухонный стол и предложил выпить чаю. Держа напиток в руках, мы с Камиллой чувствовали себя спокойнее в этом теплом доме. Однако все еще казалось, что мы оказались в каком-то фантастическом фильме или во сне. За этим столом все казалось нормальным как для зрелой женщины с повадками девочки, так и для ее супруга. Мы продолжили разговор, как будто ничего не произошло. У Джой был дар заставлять всех смеяться, и мы быстро поняли, что она оправдывает свое имя.

Затем я заметила, что ее веселое выражение лица начало тускнеть. Она закрыла глаза, потерла виски, как будто у нее началась мигрень. Она выглядела так, как будто вышла из сеанса гипноза или долгого сна. Она снова открыла глаза, и я узнала взгляд, который видела, когда мы приехали. Похоже, Анна собиралась вернуться, и мы молча наблюдали за этим переходом. Она перевела взгляд на нас и с немного смущенным видом сказала: «Господи, Джой не теряла времени даром!» Мы все засмеялись.

После этого неожиданного «визита» Джой, который длился добрых двадцать минут, я испытала некоторое облегчение, зная, что лед тронулся: почти сразу после приезда мы стали свидетелями перехода к другой идентичности. Джой была дружелюбной и милой. В этот самый момент я поняла, что следующие сорок восемь часов изменят нашу жизнь.

После встречи с маленькой Джой мы с Камиллой провели (в доме Анны и Ричарда) два дня, чтобы лучше узнать Анну и ее идентичности, но также и Ричарда, ее супруга. Время от времени Джой возвращалась, чтобы повлиять на ход событий и, конечно же, рассмешить нас.

Мы заметили, что взаимодействие пары пронизано любовью и прекрасным соучастием. Из этой первой встречи я вынесла образ мирной жизни двух влюбленных в оазисе покоя, где время, кажется, течет медленнее, как и у других островитян.

Повседневная жизнь Анны и Ричарда была похожа на повседневную жизнь большинства людей: Анна ходила на работу, занималась йогой, у нее были свои встречи; Ричард, инженер на пенсии, также занимался своими делами и спортом, а также домашним хозяйством. Все казалось нормальным, и все же, когда они встречались вечером в доме, в любой момент без предупреждения мог начаться хаос. В голове Анны множество идентичностей разделяли калейдоскопическое пространство ее внутреннего мира, и они не всегда ждали приглашения, чтобы навязать себя, – что и было одним из последствий диссоциативного расстройства личности.

В конце двухдневного пребывания в их компании мы накопили массу часов звукозаписи, но я возвращалась домой с гораздо большим количеством вопросов, чем ответов: больше всего на свете мне хотелось лучше понять, что такое диссоциативное расстройство личности (ДРЛ), а оно выглядело очень и очень сложным.

Травмирующее детство

Откровения Анны о жестоком обращении, которому она подверглась, были настолько ужасны, что меня не раз одолевали сомнения во время нашего визита. Я говорила себе, что, возможно, она выдумывает эти воспоминания, как и все эти на первый взгляд неправдоподобные истории. Как могут люди хотеть причинить столько вреда ребенку, как они могут быть такими жестокими?

Чтобы понять путь Анны, нужно вернуться далеко назад. Очень далеко назад. Новорожденную светловолосую девочку первые четырнадцать месяцев ее жизни шесть раз переносили из одной приемной семьи в другую, пока ее не удочерила одна семья из Северного Онтарио. В этой семье из четырех детей Анна была единственной приемной. По ее словам, она также была единственной, кто получил серьезные душевные травмы. В разговоре, который у меня будет позже с ее сестрой Сьюзен, она подтвердит мне: с Анной обращались иначе, чем с другими детьми, и сама Сьюзен считала это несправедливым.