Рукопись антиквара - Александрова Наталья Николаевна - Страница 10

Я взяла верхнюю книгу из левой стопки.

Не знаю уж, за кого меня приняли, но порученная работа позволяла мне кое-что разузнать.

Ведь меня интересовала определенная книга из этого собрания – и теперь я получила доступ ко всем этим книгам… правда, книг очень много, так что уйдет уйма времени…

Я раскрыла книгу и прочла заголовок:

«Собрание сербских народных былин и повестей».

Выше было напечатано имя – наверное, не автора, а составителя – Радомир Караджич.

Дата издания тоже имелась, как и название типографии.

Я пододвинула к себе компьютер, чтобы занести в него все данные книги, и тут меня осенило.

Мне вовсе не нужно перебирать все книги, чтобы найти ту, что искал Максим. Потому что пришла я сюда именно для этого. Я думаю, что если найду книгу, то таким образом найду следы Максима. Пока что есть у меня только один след, который дала библиотекарь Берта Альбертовна, – сюда, в галерею.

Так что достаточно поискать книгу в этом компьютере… если, конечно, ее уже записали.

И вместо того чтобы заносить в компьютер информацию, я стала просматривать прежние записи.

Правда, я не знала ни название книги, которую ищу, ни имени автора. Знала только, что в ней должен быть экслибрис, и примерно представляла его внешний вид…

Тем не менее дело пошло довольно быстро.

В большей части книг экслибриса не было, и я спокойно пропускала их…

В это время где-то неподалеку послышались приближающиеся шаги и мужские голоса.

Один из этих голосов показался мне знакомым.

Еще прежде, чем я его узнала, я ощутила беспокойство и поспешила юркнуть за груду книг. Благо за этой горой не то что я, девушка стройная, но и слон мог бы укрыться.

Только я успела спрятаться, как мужчины, продолжая разговор, вошли в комнату.

Я тихонько раздвинула книги и выглянула в просвет, как в бойницу на стене средневекового замка.

И мое подозрение оправдалось: один из этих двоих, тот, чей голос показался мне смутно знакомым, был тот самый вальяжный мужчина в позолоченных очках, который пытался втереться ко мне в доверие при помощи украденного телефона. Тот самый, который приходил к Берте Альбертовне в поисках таинственной книги…

Собеседник его был довольно молодой человек, едва за тридцать, но уже лысый и какой-то потертый, как будто поеденный молью. Держался он опасливо и в то же время самоуверенно. По его поведению, по хозяйским взглядам, которые он бросал по сторонам, я поняла, что это – Виктор Кузнецов, владелец галереи и племянник покойного библиофила и коллекционера Разумовского. Противный какой, правильно Берта Альбертовна про него говорила.

Мое предположение тут же подтвердилось, потому что лысый тип обвел взглядом книжный развал и проговорил:

– Да вы поглядите, сколько здесь книг! Найдутся книги на любой вкус, выбирай – не хочу!

– Вот именно – не хочу! – перебил его вальяжный господин в золотых очках. – Мне не нужно все это барахло! Мне нужна конкретная книга! Та самая, о которой мы с тобой говорили! Ты мне ее обещал, а обещания нужно выполнять!

– О какой книге вы говорите?

– Вот не надо изображать склеротика! Ты еще слишком молод, чтобы страдать провалами в памяти! Ты обещал мне книгу «Молот ведьм», переизданную в Праге в восемнадцатом веке в типографии Густава Амброзиуса!

– Ах, вот вы о чем! Но той книги у меня нет! Выбирайте любую другую, я сделаю вам большую скидку…

– Не нужна мне твоя скидка! Мне нужна та книга, та самая, и никакая другая!

– Но я же сказал: ее нет…

– И куда же она делась? Она ведь была у твоего дяди, и он ее не собирался продавать! И ты мне подтвердил, что она у тебя! Мы с тобой договорились…

– Была… она была у меня, но больше ее нет!

Человек в золотых очках побагровел, утратив при этом свою вальяжность.

– Что значит нет? Куда же она подевалась?

Кузнецов покаянно вздохнул и проговорил:

– Ну продал я ее, продал… за хорошие деньги! Я деловой человек и никогда не отказываюсь от выгодной сделки. Ко мне пришел покупатель, предложил хорошую цену – и я согласился.

– Что значит согласился?! Как ты мог? Ты ведь мне ее обещал! Ты мне дал слово!

– Ой, ну что за дела? Слово! Подумаешь, слово! Еще скажите – честное пионерское! Не смешите меня! В наше время слово ничего не стоит. Он предложил больше, чем вы, я и отдал…

– Я бы предложил еще больше!

– А я откуда знал? Вы мне назвали свою цену, а тот человек предложил больше… и прямо сейчас! Вы же знаете, как говорят: лучше синица в руке, чем…

Человек в золотых очках неожиданно успокоился и проговорил насмешливо:

– Ну да, ты увидел живые деньги и не смог устоять!

– Ну хоть бы и так! А что такого? Книга моя, я могу продать ее кому хочу!

– Можешь, можешь! Но жадность – большой грех!

– Да при чем тут жадность? Мне просто очень нужны деньги! Знаете, как трудно содержать галерею? Аренда дорогая, персоналу нужно платить, а продажи мизерные…

– Ой, сейчас запла́чу! Ну хоть скажи, кому ты ее продал? Кто этот змей-искуситель, который поманил тебя живыми деньгами? Этой самой синицей в руке?

– Ну, мало ли кому… я не обязан… это вообще моя коммерческая тайна…

– Слушай, ты, коммерсант хренов, ты меня лучше не зли! – Человек в очках надвинулся на Кузнецова, играя желваками. – Я ведь с тобой до сих пор по-хорошему разговаривал, а могу и по-плохому! Так кому ты продал ту книгу?

Кузнецов попятился и опасливо оглянулся.

– Не надо этого… – пролепетал он. – Что это вы в самом деле… мы же с вами интеллигентные люди…

– Интеллигентные? – переспросил его собеседник и неожиданно усмехнулся: – Допустим… но ты мне все же скажи, кому продал ту книгу. Я тебе за эти сведения заплачу… ты ведь не сможешь устоять перед деньгами… – И он полез в карман.

Кузнецов все еще мялся, и мужчина в очках подмигнул:

– Ну давай уже, вспоминай! Это ведь был такой полный, светловолосый парень, с круглым лицом и ямочками на щеках?

Я насторожилась.

Этот человек явно описывал Максима…

– Ну вот, вы же сами все знаете, зачем тогда спрашивать? – с облегчением пролепетал Кузнецов.

– А затем, чтобы ты немного постарался. Я ведь тебе заплачу! – И мужчина в очках помахал перед носом Кузнецова купюрой.

– А, ну конечно… – Кузнецов подошел к компьютеру, постучал по клавиатуре и радостно проговорил: – Вот, у меня даже его фамилия есть – Апельсинов он! Вот, видите – М. В. Апельсинов…

Я удивилась.

Берта Альбертовна говорила, что фамилия Максима – Краснов… как-то странно… там Краснов, здесь Апельсинов… Но это точно он, по описанию подходит: полноватый, светловолосый, ямочки на щеках…

У меня в голове шевельнулась какая-то неясная мысль, но тут же затерялась.

– Апельсинов, значит… – повторил человек в очках. – Ну, однако, и фрукт…

– Но это все, что я о нем знаю! – произнес Кузнецов, отходя от компьютера.

– Ладно, допустим…

– Вы мне обещали заплатить!

– Ты же только что сказал, что слово в наше время ничего не стоит! – Человек в очках усмехнулся. – Ладно, ладно, шучу! – Он протянул Кузнецову руку с купюрой, но тут же отдернул ее: – Только сначала скажи мне еще кое-что!

– Что еще?!

– Ты ведь со своим дядей часто общался?

– Ну, не то чтобы часто…

– Часто, часто. Дядя ведь был богатый, а ты вечно на мели… так что пытался втереться к нему в доверие.

– Ну, в общем, да…

– Так вот скажи, ты никогда не разговаривал с дядей о той книге? Только не спрашивай, о какой – не зли меня!

– Я точно не помню… дядя, он ведь был помешан на старых книгах, он постоянно о них говорил! Его, кроме книг, по-моему, ничего не интересовало…

– Ладно. А ты у него никогда не видел такой же экслибрис, как на той книге?

– Экс… что? – переспросил Кузнецов.

– Ну ты даешь! – усмехнулся человек в очках. – Занимаешься книгами и не знаешь, что такое экслибрис?

Тут я готова была с ним согласиться. Правда, я сама до вчерашнего дня не знала, что такое экслибрис, но я-то, в отличие от Кузнецова, не торгую старинными книгами… Ну это же надо, чтобы такую ценную коллекцию книг дядя оставил такому ослу! Умом он тронулся в старости, что ли… Неужели не знал, что племянничек всю коллекцию по ветру пустит после его смерти?