Все еще впереди - Запата Мариана - Страница 9

– Дерево было очень большое, Котенок. Я боялась, что он упадет и сломает ногу…

Глава 3

Я была чертовски близка к тому, чтобы побиться лбом о руль. О господи! Еще слишком рано. Откровенно говоря, в полдень я сказала бы то же самое – слишком рано. Да и в шесть вечера тоже.

– У меня нет друзей, – уже целую вечность страдал Джош на тему «как несправедливо начинать учебу в пятом классе новой школы».

Он ныл уже двадцать минут, а я поглядывала на часы.

Двадцать минут, которые никогда, никогда не вернуть.

Двадцать минут, которые будут повторяться следующие полгода, начиная с сегодняшнего дня и оканчивая моим тридцатым днем рождения.

Двадцать минут, которые заставляют мысленно молить Бога ниспослать мне терпения. Или прикончить меня. Я согласна на что угодно, лишь бы он заткнулся. О боже! Я лила незримые слезы и молча всхлипывала.

Я уже давно отвожу Джоша в школу, а Луи в детский сад, и то, что просыпаться надо до семи утра, ничуть не облегчает положения. И вряд ли когда-нибудь облегчит. Моя душа рыдает каждое утро, заслышав сигнал будильника. Рыдания усиливаются, когда мне приходится выбираться из кровати, одеваться и будить Джоша. Поэтому выслушивать до обеда в сотый раз его стенания о несправедливости уже чересчур.

Откровенно говоря, в целом я понимаю его страдания от отсутствия друзей. Но эта школа лучше предыдущей, а Джош – не считая происходящего сейчас – ведет себя так, что я гордилась бы, будь он моим сыном, и с легкостью заводит друзей. Это у него фамильное. Наверняка через неделю он уже с кем-нибудь подружится, через две останется у него ночевать, а через три забудет о своих жалобах. Он всегда отлично адаптируется. Луи тоже.

Но за последние двадцать минут мне начало казаться, что я порчу ему жизнь. По крайней мере, именно на это он намекал. Я порчу жизнь десятилетнему мальчику. Можно смело вычеркивать пункт из списка: «Дела, которые я должна претворить в жизнь».

Когда Ларсены привезли его домой после недельного отсутствия, он уже был в дурном настроении. Следовало знать, что за этим последует.

– С кем я буду сидеть в обед в столовой? Кто одолжит мне карандаш? – драматично восклицал племянник, точно играя на сцене. Где он только этому научился?

Мой вопрос был более приближен к реальности: куда он дел свой карандаш? Я же купила ему к школе набор обычных карандашей и несколько механических.

Я не стала ни отвечать на его последний вопрос, ни задавать свой. Скорее всего, он просто хочет поныть вслух чисто для себя, и все, что я скажу, пропустит мимо ушей. Комментарии бесполезны, к тому же я, если честно, боялась съязвить и тем самым ухудшить ситуацию, а Джош и без того не в настроении.

– С кем я буду общаться? – не обращая внимания на мое молчание, продолжил он. – Кого я приглашу на свой день рождения?

О господи, он уже беспокоится о воображаемом дне рождения! Интересно, это будет очень грубо, если я включу радио погромче, чтобы его не слышать?

– Ты меня слушаешь? – спросил Джош плаксивым голоском, к которому прибегал крайне редко.

Скрипнув зубами, я продолжала смотреть вперед, чтобы он не заметил моего сердитого взгляда в зеркале заднего вида.

– Да, я тебя слушаю.

– Нет, не слушаешь.

Я вздохнула и крепче сжала руль.

– Слушаю. Я просто не собираюсь ничего говорить, Джей, потому что ты в любом случае не поверишь мне, когда я скажу, что ты скоро с кем-нибудь подружишься и все будет хорошо, и на твой день рождения к тебе придет куча гостей. – О карандашах я специально умолчала, ради нашего общего спокойствия.

Джош не ответил, и я спросила:

– Я права?

Он что-то буркнул.

Прямо как мой чертов братец.

– Послушай, прекрасно тебя понимаю. Я тоже ненавижу выходить на новую работу, где никого не знаю, но ты ведь Касильяс. Ты находчивый, умный, милый, и у тебя получается все, за что ты берешься. У тебя все будет хорошо. У вас обоих все будет хорошо. Вы замечательные.

Джош снова что-то буркнул.

– Луи, я права? – Я взглянула в зеркало заднего вида на своего пятилетку, сидящего в детском кресле.

– Да, – улыбаясь и кивая, весело ответил Луи.

Все в этом ребенке вызывает у меня улыбку. Джош меня тоже радует, но не так, как Луи.

– Ты беспокоишься о начале учебы? – спросила я мелкого.

Мы много разговаривали с ним о школе, и каждый раз он был полон энтузиазма. У меня не было причины считать иначе. Больше всего меня тревожило, что он начнет плакать, когда я сдам его на руки учительнице, но Луи не из таких. Ему понравится.

Джинни предупредила меня, что я сама расплачусь в первый день, но я ни за что и никогда не разревусь в его присутствии. Когда заплачу, он подхватит, даже не зная причины. Будь я проклята, если это случится! Сегодня утром я фотографировала его у дома и обронила одну слезинку, а больше ничем себя не выдала.

– Нет, – ответил счастливый голосок пятилетки, и мне тут же захотелось обнять Луи и никогда не отпускать.

– Видишь, Джей? Луи не беспокоится. И тебе не стоит.

В зеркале заднего вида отразилось, как Джош опустил голову, а потом с тяжелым вздохом прислонился виском к стеклу. Я заволновалась.

– Что случилось?

Он качнул головой.

– Скажи, что не так?

– Ничего.

– Ты же знаешь, я не отстану, пока ты не ответишь. Что случилось?

– Ничего, – настаивал Джош.

Я вздохнула:

– Джей, ты можешь рассказать мне все.

Прижавшись лбом к окну, он подышал на стекло и признался:

– Я просто вспоминал папу. Он всегда отвозил меня в школу в первый учебный день.

Черт. Почему я об этом не подумала? В прошлом году у него тоже было плохое настроение в первый школьный день. Правда, не настолько плохое. Конечно, я тоже скучала по Дриго. Но я не признавалась в этом Джошу, пусть порой мне очень хотелось поговорить с ним о его отце.

– Ты же знешь, он сказал бы тебе…

– Бейсболисты не плачут, – со вздохом закончил Джош.

Родриго был непреклонен и строг, однако обожал своих сыновей и считал, что им все по плечу. Так же он относился и к остальным, кого любил, включая меня. В горле встал ком, и я попыталась как можно незаметней откашляться.

Правильно ли я веду себя с Джошем? Не слишком ли строга с ним? Не знаю. Меня терзала неуверенность. Именно такие моменты напоминали мне – я понятия не имею, что делаю, и уж тем более не представляю, каким будет конечный результат, когда мальчики вырастут. Это пугает.

– Поверь мне, Джи, в новой школе все будет зашибись. – Не дождавшись ответа, я бросила на него взгляд через плечо. – Ты же мне веришь?

И Джош тут же снова стал вредничать.

– А то! – закатил он глаза.

– Хрен… конь в пальто! На обратном пути подброшу тебя в приют.

– О-о-о! – восхитился извечный подстрекатель Луи.

– Заткнись, Лу, – рявкнул Джош.

– Нет уж.

– Так, оба успокоились! Давайте поиграем в молчанку.

– Давай не будем в нее играть, – ответил Джош. – Ты нашла для меня новую бейсбольную команду?

Вот черт. Я мельком взглянула в боковое окно, ощущая вину за то, что даже еще не начинала искать для него новую команду. Было время, когда я предпочла бы солгать, однако не такие отношения мне хотелось выстроить с мальчиками. И я сказала ему правду.

– Нет, но обязательно найду.

Я затылком ощутила его осуждающий взгляд, однако Джош не стал меня стыдить.

– Ладно.

Мы в молчании подъехали к школе, и я припарковалась на стоянке. Оба мальчика выжидающе глядели на меня, отчего я чувствовала себя пастухом среди овец.

Пастухом, который понятия не имеет, куда их вести.

Единственное, что мне оставалось, – постараться сделать все наилучшим образом и надеяться, что этого будет достаточно. И опять-таки, разве не так каждый живет свою жизнь?

– Все будет хорошо, обещаю.

– Мисс Лопес!

Вечером мы съездили в магазин. Я закрыла дверцу машины бедром, ведь мои руки оттягивали пятьдесят фунтов еды. Луи уже стоял у двери дома с двумя самыми маленькими пакетами. Обычно я стараюсь не брать детей в магазин, но сегодня пришлось. Салон должен открыться лишь завтра, и я слегка порадовалась, что мне удалось забрать их в первый день из школы. Шопинг прошел хорошо – я одернула мальчиков лишь дважды.