Сделай сам 3 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 8

Фундаменты и подкрепления палуб для размещения башен орудий главного калибра дорабатывались опять же сразу при строительстве по результатам совершенно провальных пробных стрельб головного корабля серии.

Весящий тонн 20 таран убрали нафиг с носа, как откровенный пережиток прошлого. Благо, кто денежку платил, тот музыку и заказывал, не смотря на поднявшийся в Адмиралтействе вой по невинно «убиенному» тарану.

Да и по мелочи много чего оказалось доработано или же изменено. Навроде новейшего материала того же настила верхней палубы, который у крейсера английской постройки уже начал трескаться и крошиться, хотя корабль ещё даже не закончил приёмо-сдаточные испытания.

Конечно, будь на то моя воля, на отечественных верфях заложили бы куда более достойные корабли вместо этого трёхбашенного недоразумения с полудюжиной 10-дюймовых пушек, который являлся слишком мощным и дорогостоящим для броненосного крейсера и слишком слабым на фоне новейших полноценных линейных крейсеров англичан.

Но, увы, влезать совсем уж напрямую в этот бизнес и при этом не поссориться с тем же императором, а также целым рядом великих князей, виделось невозможным делом. Потому приходилось мириться с поступлением на флот таких вот слегка «недолинейных» крейсеров, которые, впрочем, выходили всё же помощнее изначального проекта.

— О чём задумался, сын? — прервал папа́ моё молчаливое созерцание проносящихся за окном нашего купе пейзажей.

— Да вот. Грущу. — Моя моська в этот момент явно не походила на физию всем довольного человека, потому я и не стал убеждать родителя в том, что полон энтузиазма.

— По поводу? — отложив в сторону книгу, которую он читал, проявил интерес мой отец.

— По поводу неготовности российского общества к автомобилизации, — соврал я о своих мыслях. Точнее говоря, не столько соврал, сколько, не желая хаять флот, озвучил те, что также вызывали у меня лишь грусть, печаль, тоску.

— Да. Есть такое дело, к сожалению, — не смог не согласиться со мной папа́. — Двенадцать лет уже прошло со времён той самой нижегородской выставки, на которой мы представили первый образец нашей «Руси», а воз практически и ныне там.

— Угу, — поддакнул я. — И это в то время, когда количество машин в США идёт уже на сотни тысяч штук, да и в Европе тоже подступаются к подобному значению. Вон, даже немцы согласились на устройство нами завода на их земле. И не какого-то там мелкого сборочного цеха, а полноценной сборочной линии с конвейерным производством! Тысяч десять машин в год такая сможет выдавать, опираясь на наше с Де Дионом французское двигателестроение, — постройку самых главных агрегатов мы не желали развивать ещё хоть где-нибудь за рубежом. И так с лихвой хватало уже имеющихся мощностей. — А ведь прежде немцы до последнего момента считали нас «убийцами» своего отечественного автопрома и ни в какую не желали идти на сотрудничество. Но ведь прозрели! Пусть даже не без пинка со стороны кайзера. Наши же всё слепы по сей день. Сколько мы там тех же DAC-ов смогли распродать за последние 3 года?

— Чуть более двух тысяч, — понимая, насколько сильно я тут прав, тяжко вздохнул глава моей семьи и тоже уставился в окно задумчивым и грустным взглядом.

Что ни говори, а с подобными объёмами продаж кашу было не сварить. Ведь мы на уже строящихся мощностях планировали выпускать под 50 тысяч штук ежегодно. То есть в 50 раз больше, нежели теоретически мог бы потребить внутренний рынок России. А это были столь великие деньги, что, будучи замороженными в невостребованном товаре, могли бы привести к банкротству даже нас! Вот нет пророков, блин, в своём отечестве! И хоть ты тресни! Что тут будешь делать?

В том числе по этой причине нам требовалось максимально возможно развивать наши зарубежные заводы, чтобы за счёт прибылей с них раз за разом компенсировать потенциальные потери в России.

Причём, что лично для меня было смешно в складывающейся ситуации, в начале XXI века всё было в точности наоборот. До тех пор покуда я не ушёл на пенсию в своей прошлой жизни, мне вышло ознакомиться с очень интересной информацией о распределении прибылей в одной автомобильной компании.

Как я тогда выяснил, из более чем десятка принадлежащих ей европейских заводов, лишь 2 являлись прибыльными. В том числе находящийся в России, на котором я трудился в тот момент. И вот эти вот 2 завода не только покрывали за счёт своих прибылей все убытки 8 оставшихся, но также сверх того генерировали прибыль, которую было бы не стыдно предоставить к ознакомлению акционерам.

Ух, как мы тогда с мужиками скрипели зубами, сравнивая те же зарплаты у нас и у тех, с убыточных европейских заводов. Как можно было понять, нам в России платили в 4–5 раз меньше, нежели тем, там.

Да и цена машины на нашем рынке могла быть на треть меньше, если бы из нашего завода не старались выкачать деньги в столь громадных объемах.

Обидно было, в общем, нам до слёз.

Такому положению вещей, помимо забугорных владельцев, вечно радовалось разве что руководство АвтоВАЗа. Ведь только из-за этого их продукция оставалась конкурентоспособной по цене и потому востребованной в определённой мере.

Веди же «западники» у нас дела относительно честно, кирдык пришёл бы тольяттинскому гиганту, к гадалке не ходи. Особенно с тем уровнем некомпетентности руководства и повального воровства, что процветал на нём даже к концу моей прошлой жизни.

Как там говаривал в своё время руководитель службы безопасности ВАЗ-а? Всё, что воруется с завода не железнодорожными составами — меня и мою службу не интересует! Как-то так.

Потому и получали мы Жигули по цене Рено во Франции или же Тойоты в США, где они стоили даже дешевле, чем в самой Японии. Чего я всем сердцем желал избежать в своей выстраиваемой автомобильной империи!

Не в том плане, чтобы наши машины опять же стоили в США, дешевле, чем у нас. А в том плане, чтобы отечественный автомобиль производился вне условий повального воровства и был доступен населению. Воть!

Глава 4

Все, что ни делается… ведет к депрессии. Часть 1

Вот уж не думал я и не гадал, что мне вновь придётся махаться врукопашную со всякой дворовой шелупонью, в очередной раз отыгрывая этакого очень-очень злого Бэтмена.

А, поди ж ты! Вынудили, сволочи! Что называется, словами делу помочь не удалось и в ход пошли иные доступные аргументы. Физические!

Я хоть и старался поддерживать своё тело в приличной кондиции, да и от драк никогда не бегал, но уж точно не являлся мастером кулачного боя. А в последние годы и вовсе никакой практики не случалось в моей жизни. Стрелять — стрелял, а вот сходиться нос к носу с кем-либо не приходилось. Тут и аукнулось сие упущение сполна.

— Н-на! — попытался влепить мне в скулу свой кулачище заросший бородой мужик, к которому у меня имелся ряд вопросов, и которого после пары дней поисков нам вышло отловить на задворках одного из наших доходных домов.

Как можно было понять, едва начавшийся разговор у нас не задался практически сразу, после чего в ход пошли кулаки.

— Ух! — это уже я выдохнул, едва успев прикрыть голову согнутой в локте рукой. В этот импровизированный блок и прилетел сумевший покачнуть меня удар.

Попытка провести в ответ джеб, на удивление, увенчалась успехом. Вот только лицу, в которое врезался мой кулак, казалось, было наплевать на это.

Причём именно лицу, а не человеку!

Уж больно много следов былых драк оно несло на себе. Нос был сплющен в районе переносицы, да вдобавок заметно свёрнут набок. Левой брови практически не существовало, столь сильно её сбили когда-то. А правая колосилась волосками лишь наполовину, опять же явно пострадав давно от чьих-то кулаков. Причём не единожды! Зубов опять же наблюдался явный недостаток в воняющей гнильцой и чесноком пасти.

Потому мой не сильно мощный «спортивный» удар оказался проигнорирован вчистую, и в моё левое ухо тут же прилетела знатная оплеуха. Противник ведь — не груша, не стоял на месте так-то. И шустро бил в ответ. Подлец такой!