Сделай сам 3 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 28

— Так близко? — уже приблизительно зная общую особенность планировки улиц Детройта, не смог скрыть своего удивления.

— Да, господин Яковлев. Итальянцы, не смотря на определённые разногласия в своей среде, живут здесь сравнительно плотно, так что городские штаб-квартиры разных «донов» находятся очень близко друг к другу.

Так мы с ним весь день и колесили по городу, где моё внимание обращали, то на одного, то на другого человека.

Сперва были итальянские «доны» с их немногочисленными «лейтенантами», среди которых только Фердинанд Пальма, да Джо Мосери — тот самый «король итальянской общины», были признаны Муромцевым относительно договороспособными индивидуумами, тогда как братья Адамо и братья Джанолла оказались охарактеризованы в откровенно негативном ключе.

И это было плохо, поскольку именно два последних семейства контролировали половину местного рынка палёного алкоголя. Так что хотелось мне того или нет — с одной из этих двух шаек предстояло развивать сотрудничество, тогда как вторую — пускать в расход, не церемонясь. В том числе в целях устрашения оставшихся.

Ведь криминальный мир везде и всюду понимал лишь одни единственный язык — язык силы. И всё! А всякие там романтизированные взгляды на «воровские понятия» существовали лишь для оболванивания всевозможных неокрепших умов или просто дебилов. Но это в свою очередь вовсе не означало, что я сам не стану пользоваться данным методом оболванивания. Мне ведь в будущем свои собственные дебилы в качестве практически бесплатного «уличного пушечного мяса» тоже будут потребны.

После же итальянцев мне продемонстрировали тройки и пятёрки молодых людей, что то и дело попадали в зону нашей видимости по мере продвижения по городу. Ирландцы, поляки, немцы, евреи — в среде каждой из этих групп мигрантов имелись свои «короли улиц». Они-то и состояли на карандаше у нашего с папа́ человека. Ведь таксисты, набранные большей частью из числа поляков да российских евреев, получали у Евсея Дмитриевича дополнительные денежные бонусы за интересную информацию, принесённую на хвосте, которую те могли почерпнуть в течение рабочего дня. Так что сотрудники у него все, как один, завсегда были разговорчивыми с пассажирами и держали ушки на макушке, когда где-либо ждали клиента. Ну и в среде своих земляков активно «варились» конечно же! Куда уж тут без этого!

Но если немцы с поляками по большей части были охарактеризованы, как «безобидные» карманники, да форточники с медвежатниками, то немногочисленные ирландцы и многочисленные евреи поливались грязью основательно. Те же итальянцы на их фоне выглядели вовсе ангелочками какими-то.

А вечером я принялся за рассылку коротеньких записочек тем своим людям, что как раз были со знаком «–». Их тут пока наличествовало не сказать, что сильно много. К той семёрке «недобросовестных арендаторов», которых я вместе с их семьями спровадил сюда, добавилось не более полутора десятков бывших «колтовских» — все, кто не только уцелел за прошедшие годы проживания в США, но вдобавок не смог найти себя на этой «земле обетованной».

Этих брали на роль простых топтунов, курьеров, боевиков да просто в качестве того самого «уличного мяса». Всё равно на что-то большее они банально не годились. Так сказать — расходный материал в грядущих разборках.

И вот, казалось бы, под моей рукой имелось всего каких-то 22 мало на что годных «криминальных элемента». Даже скорее «полукриминальных». Вроде — капля в море. Пшик, а не количество!

Но, учитывая нынешние реалии, это уже была сила. Ведь под рукой тех же братьев Адамо ходило всего-то 6 человек, так сказать, боевого состава. А братья Джанолла вовсе полагались более всего на очень многочисленную родню, что расселилась не только по всему Детройту, но и в ближайших к нему городках. Как таковых же бойцов у них было человек восемь. Не более того. Что на фоне российских бандитских группировок 90-х годов, насчитывавших порой по несколько тысяч человек с сотнями «бойцов», смотрелось откровенно смешно.

Однако, как уже было сказано, сие являлось реалиями сегодняшнего дня. И единственное, что не позволяло вот таким вот «грандиозным» мафиозным структурам исчезнуть в один миг под атакой те же ирландцев или евреев, был фактор общины.

Да, тут каждый окучивал исключительно «свой огород». Интернационал покуда был редок. Разве что в Нью-Йорке уже начинали складываться редкие банды из представителей разных народов. Но вот в Детройте пока что царило чёткое «разделение труда» по национальному признаку. Как и разделение территорий, а также сфер влияния.

Именно поэтому в уже выстроенном и всё ещё продолжающем активно застраиваться «русском квартале», организованной преступности всё ещё не имелось. Было сунувшиеся сюда пара компашек бандитствующей еврейской молодёжи — выходцев из России, мигом огребли таких люлей от представителей рабочего класса, что вовсе забыли сюда путь. Да и мы с папа́ не оплошали в этом плане. Частное охранное предприятие «Гвардия» начало нами формироваться в одно время с отправкой первой группы рабочих. И уже сейчас насчитывало 138 чоповцев, набранных из числа ветеранов войны с Японией и бывших пограничников.

Большей частью эти люди занимались обычной охраной всех наших местных объектов, да патрулировали наш квартал, чтобы вовремя пресекать возможные недоразумения всех его новых жителей с местной полицией. Меньшей же частью — двумя дюжинами, они представляли собой самое натуральное штурмовое подразделение.

Полные «полицейские» комплекты брони, щиты, в том числе противопулевые, тараны для выбивания дверей, «демократизаторы» конечно же, как деревянные, так и резиновые — всё же в самой демократичной стране мира приходилось работать, дробовики, револьверы, пистолеты, пистолеты-пулемёты, ручные и станковые пулемёты, а также снайперские винтовки. Всё это добро имелось у них в закромах на всякий пожарный случай.

Понятное дело, что выпускать их всех таких «красивых» на улицу, чтобы они там провели повальную чистку, мы не собирались. И мы их собирали для иных целей, и сами бойцы могли не понять подобного подхода с нашей стороны. Но вот постоять за честь, свободу и имущество членов нашей семьи, обязаны были по первому зову. Потому я даже серьёзно подумывал об организации собственного похищения, с последующим натравливанием этих «псов войны» на мешающих моим планам всяких нехороших дядек.

— О! А это место я помню! — не сдержавшись, весьма эмоционально воскликнул я, ткнув пальцем в сторону очередного салуна, когда мы проезжали по Ривард-стрит. — Лет семь назад я именно здесь отстреливался от похитивших меня мафиози.

— Да. Народ этот случай помнит до сих пор, — уважительно кивнул в ответ Муромцев, хотя я его в этот момент не видел, будучи увлеченным разглядыванием памятной для меня местности. — Вы ведь тогда пять человек на тот свет спровадили! В том числе Пьетро Мирабиле, которого считали самым первым доном местной итальянской мафии. Поговаривают, что не погибни он тогда, сейчас вполне мог бы являться боссом всех итальянских бандитов в Детройте.

— Ну да, ну да, — понимающе покивал я головой, — пацан к успеху шёл, а тут, блин, я случился. Что называется. Не получилось. Не фартануло. И знаете, что я вам по этому поводу скажу, Евсей Дмитриевич? — поймал я взгляд «пассажира» в салонное зеркало заднего вида.

— Что же? — проявил тот совершенно не наигранный интерес.

— Со временем каждый в этом городе обязан будет понять одну простую истину. Яковлевы — истинные владельцы Детройта. Если не в правовом смысле этого слова, то в фактическом. И ни одна муха не будет здесь иметь право зачинать потомство без нашего на то дозволения, — сказал, как отрезал, я.

А что? У Брюса Уэйна был его Готэм, который тот раз за разом сливал на потеху всяким фрикам. У меня же будет мой Детройт, в котором будут царить закон и порядок. Мой закон! И мой порядок! На абсолютно всех уровнях местного общества и власти! Ведь, случись мне не сдюжить с изменением хода истории, необходимо было иметь достойный плацдарм для отступления. Причём не только отступления моей семьи, но и сотен тысяч прочих жителей России, которым не нашлось бы места в том же СССР. Высокообразованных и предприимчивых, смею заметить, жителей России!