"Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 8

— Ну, теперь он золотой, — сказала я и положила на свою тарелку еще одну куропатку. Принц сказал отъедаться — значит, будем отъедаться.

— Да, его высочество коллекционирует золотых и серебряных монстров, — сказал Бекингем. — И диковинка, и пополнение капитала.

Невероятно разумно.

Колдун тем временем сел за стол — для него тотчас же освободили место, и скурумурд мигом кинулся к Альмиру с подносом. Впрочем, ни мясо, ни салаты его не впечатлили: колдун придвинул к себе хрустальный графин с вином, взял бокал и принялся угощаться. Принц Герберт тем временем глаз не мог оторвать от золотой статуи, а Марика недовольно поджала губы. Похоже, она считала, что все внимание должно принадлежать только ей одной.

— Так что же, Альмир, — обратилась она к колдуну. — Эта дрянь точно не отложила яйца?

Альмир откинулся на спинку стула и, разглядывая уже в третий раз обновленный бокал вина, небрежно посоветовал:

— А вы загляните ему под хвост, ваша милость. Сами все увидите.

Набеленные щеки Марики засветились румянцем. Я почему-то подумала, что такие пикировки у фаворитки и колдуна давным-давно вошли в привычку.

— И что я там увижу? — проговорила она.

— Ничего, — подал голос принц, который давным-давно последовал совету Альмира и, повернув статую к себе, заглянул дракону под хвост. — Яйцеклад пуст, дорогая, яйца еще не вызрели.

— А может, он их уже отложил?

Альмир налил еще вина и заметил как бы вскользь, но так, что услышали все:

— Вы прекрасно разбираетесь в яйцах, ваша милость.

— Душа моя, если бы он отложил яйца, — принц со знанием дела потыкал пальцем под золотой хвост, — то яйцеклад был бы порван. Вот тут и тут.

На багровую от гнева фаворитку было жалко смотреть.

— Вы омерзительны! — прошипела она и махнула рукой: тотчас же к ней бросился скурумурд с десертом. — Вы оба просто омерзительны с этими драконами!

Некоторое время пир продолжался своим чередом. Золотую статую унесли, скурумурды в очередной раз убрали тарелки и объедки и внесли десерт: мороженое, украшенное завитками шоколада и ярко-розовыми ягодами. Несмотря на изумительный запах, я отодвинула вазочку. Почему-то на меня нахлынуло дурное предчувствие.

Вообще я всегда знала, когда случится какая-нибудь дрянь. Просто начинали холодеть ноги, и это было настолько тягостным ощущением, что я и шевельнуться не могла. Как правило, за этим следовала очередная свинья, подложенная жизнью.

Альмир вновь наполнил свой бокал, невесть какой по счету. Несмотря на почти опустевший графин вина, колдун выглядел трезвым, как стекло. Разве что в глазах появился какой-то неприятный блеск.

— Ваше высочество! — произнес он. — Помнится, вы обещали дать мне за этого дракона все, что я захочу.

Принц отправил в рот завиток мороженого и сказал:

— Разумеется, мой дорогой. Я от своих слов не отступаюсь. Проси, что душе угодно.

— Ее, — и длинный палец колдуна прошил воздух, указывая в тот конец зала, где сидели мы с Бекингемом. И как-то сразу стало ясно, что указывают именно на меня. — Отдай мне ее, Герберт.

У меня от этих слов все упало. Вроде дурацкая фразочка, а я действительно почувствовала, как в груди что-то оборвалось и рухнуло вниз. Бекингем ободряюще сжал мое запястье. Он был бледен, как лист бумаги.

Принц задумчиво посмотрел в мою сторону, словно взвешивал все за и против, и, наконец, проговорил:

— Конечно, бери. Наследница замечательная девушка. Только смотри, не обижай ее и вылечи поскорее.

Колдун удовлетворенно кивнул, и в это время подала голос Марика. Ее лицо так и светилось от плохо скрываемого торжества.

— Негоже девице просто так жить с мужчиной. Это грех. Раз вы просите себе наследницу бури, то должны взять ее в законные жены, а не в наложницы.

На мгновение мне показалось, что я теряю сознание. Пиршественный зал медленно поплыл куда-то в сторону, и если бы Бекингем не подхватил меня под руку, я непременно упала бы на пол.

— А ведь и верно, Альмир, — сказал принц. — Я отдам тебе наследницу бури только если ты на ней женишься. Согласен?

Колдун пожал плечами и кивнул.

— А меня спросить вы не забыли? — я не сразу поняла, что это мой голос, что это я говорю. Все люди в зале удивленно обернулись в мою сторону. Должно быть, мне следовало петь и плясать от счастья — да вот что-то не пелось. — Я не согласна.

— Детка, помни свое место, — процедила Марика. Я почувствовала, как щеки запылали огнем обиды и гнева, и в этот момент поймала довольный взгляд Альмира.

Ему, черт побери, это нравилось. Он был полностью удовлетворен происходящим.

— Я не ваша игрушка, — отчетливо промолвила я, и Бекингем воскликнул:

— Это грозовое безумие! Ваше высочество! Ваша милость! Наследница больна, она не понимает, о чем говорит.

Пальцы человека-барана вновь стиснули мое запястье, и Бекингем прошептал:

— Молчите. Умоляю, молчите.

— Задать плетей дрянной девке, — приказала Марика. — Это ее научит уму-разуму.

Альмир со вздохом поднялся из-за стола и решительно направился в мою сторону. Не помню, как я встала ему навстречу. Ноги не слушались, а глаза застилали слезы.

— Не думайте, что я позволю вам выпороть мою невесту, — холодно произнес он, и я ощутила прикосновение чужих пальцев к моей руке. — Даже не надейтесь.

Глава 3 Невеста чудовища

Я не запомнила, как колдун вывел меня из пиршественного зала. Словно кто-то взял и нажал кнопку, отключившую меня от мира.

Потом я обнаружила, что сижу на мягком изящном диванчике в просторной, богато обставленной гостиной. Чуть поодаль стоял Бекингем, и его покрасневшие уши нервно дрожали. Альмир неторопливо бродил туда-сюда. Вот он отстегнул клинок и осторожно положил на подставку над камином. Вот взялся за пуговицы своего сюртука… Я смотрела на колдуна и понимала, что не просто попала — влипла.

Жена чудовища. Женщина, которую ни о чем не спрашивают. Не думают, не заботятся.

По лицу вновь заструились слезы.

— Так нельзя, — негромко произнес Бекингем. — Хозяин, так нельзя.

Было видно, что это бунт, и что бунт стоит человеку-барану немалых сил. Альмир сбросил сюртук в ближайшее кресло и промолвил:

— Ох, вы не представляете, как я устал. Сперва дракон. Потом магическая пыль. Просто сил нет…

— Хозяин, так нельзя, — упрямо повторил Бекингем. — Кто же берет девицу вот так, против ее воли…

Колдун рухнул в кресло и, вольготно вытянув ноги, сообщил:

— Девицу не берут. А наша наследница бури — рабыня. Пускай раб это просто младший член семьи, неважно.

К влажным раскрасневшимся щекам вновь прилил душный жар. Рабыня, значит. Вещь. Слезы моментально высохли от охватившего меня гнева.

— И вообще, Бекингем, — Альмир посмотрел на человека-барана так, что тот сразу же виновато опустил голову. — Кто тебе позволил рот открывать? Выдеру сейчас.

— Не смейте, — отчетливо проговорила я. Альмир вопросительно поднял бровь: дескать, ага, кто это тут заговорил? Мне сразу же захотелось расцарапать ему физиономию, стереть с нее эту пренебрежительную ухмылку.

— Не смейте его бить. Вы, чудовище. Не смейте. Мы не ваши вещи, — я поднялась с дивана: гнев придал мне сил. — И я не пойду за вас замуж. Даже не мечтайте.

Альмир вздохнул и встал мне навстречу. Я и ахнуть не успела, как он прижал меня к стене и негромко сказал на ухо:

— Строптивая девчонка. Мне это нравится, — он покосился в сторону Бекингема и бросил: — Пошел вон.

Бекингем понуро опустил голову и направился к дверям. Бунтуй, не бунтуй — плетью обуха не перешибешь. Колдун аккуратно заправил мне за ухо выпавшую из прически прядку волос и произнес:

— В вашем мире все такие?

— Какие? — голос почему-то утратил всю решительность. Альмир подавлял. На миг мне показалось, что я сейчас упаду.

— Прелесть, какие дурочки, — улыбнулся колдун. — И ужас, какие дуры. Я твой единственный друг, Полина. Ты забыла?