Анна Павлова и священный рубин - Алейникова Юлия - Страница 9

И она, и муж были люди уже немолодые, за шестьдесят, вида интеллигентного, да и квартира… сразу видно, ученые. Все стены в книжных стеллажах, как в библиотеке, на столе бумаги разложены, книги.

– А пропало что-нибудь в квартире, вы не смотрели?

– Ой, да когда же? Я вот с мужем: пока перетащила на диван, пока полотенце мокрое принесла – не до того было!

В коридоре раздались голоса, хлопнула дверь, и хозяйка поспешила в прихожую.

– Сюда, доктор, проходите, – раздался ее взволнованный голос.

Милиционер, увидев строгую, в белом халате, докторшу, из комнаты поспешил выйти и занял пост в дверях квартиры до приезда уголовного розыска.

– Разойдитесь, товарищи, освободите дорогу! – послышался из парадной строгий гулкий голос, и молоденький милиционер, одернув гимнастерку, распахнул дверь квартиры.

– Младший лейтенант Усиков, – доложил он. – Ограбление. Пострадавший, хозяин квартиры, находится в кабинете. Там жена и врач из неотложки.

Коренастый, абсолютно седой, как лунь, сотрудник уголовного розыска и двое его коллег, один помоложе, другой постарше, с потертым чемоданчиком в руке, молча проследовали в указанную комнату.

– Здравствуйте, граждане, уголовный розыск, майор Ерохин. Где у нас пострадавший? – входя в кабинет, представился седовласый майор.

– Здравствуйте. Доктор Литовченко. Пострадавший – вот он, но мы его сейчас забираем в больницу, у товарища черепно-мозговая травма, нужна госпитализация.

– Ладно, доктор, но сперва мы его должны допросить, – продвигаясь к дивану, на котором лежал мертвенно-бледный, с забинтованной головой, довольно упитанный хозяин квартиры, заявил майор Ерохин.

– Можете, конечно. Но он ничего не видел: удар был нанесен сзади, сильный – пострадавший сразу потерял сознание.

Лежащий на диване пострадавший согласно промычал.

– Товарищи, поможете нам снести больного вниз к машине? – попросила молодых сотрудников милиции врач, и те с согласия майора взялись за носилки.

– А вы, значит, жена пострадавшего? – обратился майор к суетящейся возле мужа хозяйке дома.

– Да. Вы извините меня на минуточку, я Борю провожу. И надо ему что-то теплое с собой собрать, хоть носки шерстяные: в больнице всегда холодно. Щетку, наверное, и белье? Доктор, что надо собрать? – Она поспешила прочь из комнаты вслед за процессией.

– Ладно, давай, Карпухин, приступай к осмотру места преступления, – велел майор, поднимаясь с места, и сам приступил к осмотру комнаты. Когда хозяйка квартиры вернулась, криминалист заканчивал работу, а майор беседовал в прихожей с молодым сотрудником. – Все, Сергеев, отправляйся на поиски свидетелей, а я тут закончу. Итак, ваша фамилия, имя, отчество? – присаживаясь за стол в гостиной, приступил к допросу майор.

– Баженова Клавдия Филимоновна, одна тысяча восемьсот восемьдесят шестого года рождения, проживаю здесь, улица Толмачева, дом восемнадцать, квартира восемь, – нервно теребя платочек и глядя на майора несчастными, полными страха глазами, отрапортовала хозяйка.

– С кем проживаете?

– Вдвоем с мужем, я уже вот товарищу объясняла. Мой муж, он профессор востоковедения. Сын наш и невестка погибли в войну, внуков нет. Живем вдвоем.

– Так. Расскажите, что произошло и когда?

– Утром Борис Владиславович почувствовал себя неважно: сердце, давление подскочило и общее состояние нехорошее. У них вчера было заседание ученого совета, может, просквозило? – рассказывала Клавдия Филимоновна. – В общем, он позвонил в институт, предупредил, что приболел, и остался работать дома. А я с утра накормила его завтраком и ушла в магазин, потом мне надо было за свет заплатить, потом в аптеку. Меня не было часа два, может, чуть больше, – поглядывая на часы, пыталась сообразить хозяйка. – А когда пришла, вижу: дверь квартиры приоткрыта. Я сразу почувствовала неладное, бросила покупки в прихожей и побежала в кабинет, а там Борис Владиславович на полу… – Тут она не выдержала и уткнулась, всхлипывая, в платочек.

– Та-ак, – почесал задумчиво макушку майор. – Ну а у кого, кроме вас с мужем, имеются ключи от квартиры?

– Ни у кого. То есть у племянника нашего, у Павлика.

– Что за Павлик? Фамилия, имя, отчество, где живет, где работает?

– Вы что же, на него думаете? – оторвалась от платочка Клавдия Филимоновна. – Что вы! Павлик порядочный человек, это родной племянник Бориса Владиславовича. Да и вообще, разве нормальный человек мог бы такое совершить? Это наверняка бандиты какие-то!

– Может, и так. А только дверь вашей квартиры не была взломана, ее открыли интеллигентно, ключиками. И, судя по всему, тот, кто к вам забрался, хорошо знал, что в это время дома никого не будет, – наставительно проговорил майор.

– С чего вы так подумали? Мне вот так совсем не кажется, – нахохлилась Клавдия Филимоновна.

– Ну как же? Вы же говорили, что ваш муж утром обычно уходит на службу? Так?

– Да.

– А вы, вероятно, с утра всегда выходите в магазин, или в аптеку, или еще куда?

– Конечно, я стараюсь сделать все дела пораньше, чтобы к приходу Бориса Владиславовича успеть приготовить обед. Да и народу в это время поменьше, и продукты посвежее.

– Ну вот. Достаточно было незаметно проследить, что вы ушли из дома, и можно идти на дело, – самодовольно заметил майор.

– Может быть, но при чем тут Павлик? Он солидный, уважаемый человек, а не домушник. Павлик работает директором торговой базы, он член партии, ему в этом году пятьдесят лет исполнилось, его секретарь райкома лично поздравил! А вы его в такой подлости подозреваете!

– Не подозреваю, а провожу следственные действия. Выясняю, у кого могут быть ключи от вашей квартиры, и делаю это добросовестно. Итак, фамилия, имя, отчество вашего племянника и его домочадцев. У него же есть семья?

– Разумеется. Дочь школьница, маленькая еще девочка, не помню сколько лет, жена, ее сын от первого брака. Уже взрослый мальчик, в институте учится. Жена бывшая балерина. А живут они недалеко от нас на набережной Фонтанки, сразу за Аничковым дворцом.

– Так. А еще у кого-то ключи от вашей квартиры могли быть?

– Да нет. Откуда?

– Может, кто-то из вас их терял не так давно и пришлось сделать дубликат?

– Нет, нет. Ничего такого не было. Борис Владиславович, конечно, несколько рассеян, но ключей он точно не терял, я бы знала, – категорически заявила Клавдия Филимоновна.

– Ладно. Теперь по поводу пропавшего имущества. Надо составить список.

– Деньги пропали. Они вот тут хранились, в коробочке в буфете. Три тысячи рублей. – Клавдия Филимоновна, обходя комнату, заглядывала всюду. – Потом, мои сережки пропали, простенькие такие, серебряные с гранатом, я их сегодня надеть хотела, но тут Борис Владиславович стал жаловаться на самочувствие, я их на краю буфета положила и забыла про них, а вот теперь их нету. Но это все ерунда. Главное – это коллекция Бориса Владиславовича. Он профессор востоковедения, а эту коллекцию еще его отец начал собирать. Он в молодости был очень впечатлен географическими открытиями и путешествиями Николая Михайловича Пржевальского и даже лично участвовал в его последней экспедиции, и с тех пор очень интересовался Востоком и заразил в детстве этим увлечением моего мужа. Свекор был географом, а вот муж стал востоковедом. Так что коллекция для нас очень значимая, есть и редкие экземпляры, – с гордостью рассказывала Клавдия Филимоновна.

– И что, все цело? – разглядывая разложенные за стеклом на полках глиняные и бронзовые сосуды, статуэтки, свитки, какие-то непонятные предметы утвари, поинтересовался майор.

– Сейчас, сейчас. Вот тут стояла небольшая, размером с чайную чашку, статуэтка Будды. С научной точки зрения не самый ценный экземпляр, но она была сделана из серебра с инкрустациями из золота и полудрагоценных камней. Красивая очень, декоративная. Я ее любила, – с легкой грустью проговорила Клавдия Филимоновна. – Слава богу, шамшир на месте! – воскликнула она, найдя глазами висящую над диваном кривую саблю с украшенной красными мелкими камешками и слоновой костью рукоятью. – Он очень старинный и очень острый! И ятаган цел! Видите, вот этот небольшой кинжал? Тоже очень старинный.