Бегство в ад - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 5

– Да. Он писал?

Кул вернулся к столу, взял две сигареты и протянул одну девушке. Она курила неумело, сложив губы трубочкой. Вопрос в ее глазах остался вопрос, но Кул не обращал внимания.

– Трудно поверить, что такие вещи могут происходить до сих пор. В чем Гидеона обвиняют?

– Официально? – она разглядывала сигарету. – Его обвиняют в убийстве.

Кула словно окатили холодной водой.

– В убийстве? Кого?

Она подняла на него глаза.

– Моей сестры.

Глава 4

От нового глотка бренди внутри немного потеплело. Перезвон церковных колоколов заглушал заунывный гудок поезда пенсильванской линии. Снег с дождем барабанил по окнам. Кул прошелся взглядом по своим картинам на стене, по невзрачной мебели, пытаясь вернуться к реальности. Девушка молчала. Он все еще не в состоянии был осознать, что Гидеон в тюрьме, центральноамериканском застенке. Трудно было во все это поверить, особенно в то, что Гидеон обречен до конца дней торчать за решеткой.

Когда он вспомнил о человеке с ножом, ему стало понятно поведение девушки, осторожно приподнявшей угол шторы и поглядевшей вниз на улицу. Она тут же снова его опустила и сообщила:

– За нами кто-то следит.

Кул подошел к окну и выглянул на улицу. В два часа ночи вряд ли кого-то выманишь под дождь и снег. Однако у дверей подъезда на противоположной стороне улицы он разглядел силуэт человека. Полной уверенности не было, пока разгоревшийся огонек сигареты, когда человек сделал затяжку, не развеял все сомнения. Кул обернулся к Серафине Дельгадо.

– Кто это?

– Рамон, конечно.

– Что нам с ним делать?

– Пусть торчит там. Он любит холод не больше меня. Но будет мерзнуть, пока не решит, что ему делать.

– А потом?

– Сделает то, что считает своим долгом.

– И в чем состоит его долг?

– Он должен вас остановить, чтобы вы не пришли на помощь брату. – Девушка говорила с трудом, ее трясло. – Можно мне еще немного бренди?

Он снова наполнил стаканы ей и себе. Но сам пить не стал.

– Вы сказали, Гидеон убил вашу сестру.

– Его в этом обвиняют. Но он этого не делал.

– Но был ли Гидеон... Гидеон с вашей сестрой...

– Да, они были любовниками.

– Тогда кто ее убил?

– Я этого не знаю.

Теперь она заговорила без прежней сдержанности, словно карауливший на улице Рамон оставлял слишком мало времени.

Кул старался представить себе столицу Гватемалы. Тихий городок высоко в горах, где на современных улицах кипели политические страсти, подпитываемые прибылью от бананов, кофе и бокситов, добываемых в высокогорных копях. Гидеон стал главным инженером "Майя Боксит Компани" и пользовался популярностью повсюду как среди гватемальцев, так и среди местных американцев. Семейство Дельгадо принадлежало к высшим, правящим слоям здешнего общества и гордилось своим кастильским происхождением. Жизнь текла тихо и размеренно, пока на сцене не появился Гидеон. Сестра Серафины, Мария, совсем не походила на нее, – так утверждала девушка. Мария была энергичной, очень красивой, умной и властной.

– Я никогда ее не любила, – созналась Серафина.

– Почему?

– Мы были слишком разными, причем во всем. Может быть, меня вы назвали бы легкомысленной... Я люблю посмеяться, хотя давно не приходилось. С Марией же нужно было всегда быть серьезным и держать руки по швам. Она была девушка с амбициями.

Вероятно, в ней было немало и чисто женских достоинств, если уж Гидеон в нее влюбился, – подумал Кул, однако перебивать не стал. Лишь через некоторое время он наконец спросил:

– А каким образом убили Марию?

– Полиция обнаружила тело в ее бунгало возле Сан-Хосе. Ее убили тремя выстрелами. Гидеона тут же арестовали. Ведь он сидел рядом с ее телом. Естественно, это выглядело очень подозрительно.

– Вы его видели после ареста?

– Нет.

– А посол Тиссон?

– Никто не видел вашего брата, сеньор.

Кул внимательно вглядывался в лицо девушки, удивляясь, что она так спокойно обсуждала смерть сестры.

– Но вы уверены, что Гид невиновен.

– Да, конечно.

– У вас есть какая-то версия? Кто бы мог убить вашу сестру?

Она пожала плечами.

– Кто знает? У нее хватало врагов.

Он в замешательстве снова подошел к окну и внимательно осмотрел улицу. В дверях на противоположной стороне по-прежнему маячил силуэт. С Честнат-стрит свернула машина и медленно, не останавливаясь, проехала мимо дома. Он смотрел вслед, пока она не свернула за угол и не исчезла из вида.

– Рамон все еще там? – спросила девушка.

– Да.

Теперь он знал, что собирается делать. Нужно перейти улицу и потребовать ответа от затаившегося снаружи врага. Его взгляд упал на сломанный замок письменного стола и он вспомнил, что хотел спросить.

– Вы не сказали мне всего. Так и не объяснили, зачем приехали сюда, почему Рамон торчит снаружи и почему мою квартиру обыскали. Ведь обо всем мне можно было сообщить в письме или по телефону.

Она покачала головой, длинные каштановые волосы заиграли в свете лампы.

– Это невозможно. Вы давно ничего не слышали о брате?

– Несколько месяцев. Мы редко переписывались.

– Несколько месяцев? Вы уверены?

– Конечно.

– Но Гидеон писал вам. Это точно. Он написал что-то важное и отправил вам для сохранности. Вот почему Рамон здесь – чтобы заполучить это письмо, даже если придется вас убрать.

Кул ощутил, как погружается в бездонную трясину.

– Что брат мог мне написать?

Серафина нахмурилась.

– Вы от меня скрываете? Вы должны были получить письмо.

– Нет, – покачал он головой.

– Поймите, Рамон – просто орудие, при помощи которого вас должны убрать. Как только я услышала, что его послали сюда, я решила опередить его и предупредить вас. Ради Марии. Ради Гидеона.

Его заинтересовало, а не спала ли Серафина с Гидеоном, как и ее сестра. Мысль эта странным образом его огорчала. Но спросил он о другом:

– Зачем Гидеону было писать мне что-то важное?

– Не знаю. Я не в курсе. Это Мария вечно затевала всяческие интриги, она была весьма честолюбива. Все это не по мне, так что я почти ничего не знаю. Но вы должны помочь Гидеону. Он в отчаянном положении, и даже не стоит говорить, что может с ним случиться.

У Кула пересохло во рту.

– Пытки?

– Очень может быть. Вполне возможно после всех тех ужасов, какие творились во время войны.

Она была права. Кул знал об этом с самого начала, и Гидеон нуждался в помощи. Но он чувствовал себя бесполезным, неспособным решить, что нужно делать. Будь замешан в дело кто угодно, но не Гидеон, он бы отмахнулся от всего как от плохой шутки, решив, что вся эта запутанная история затеяна ради обмана или шантажа. Хотя избирать его мишенью смысла не было. Отмахнуться от девушки и Рамона с его ножом означало зарыть подобно страусу голову в пески привычной жизни. А это уже невозможно.

Словно прочитав его мысли, девушка сказала:

– Вы ломаете голову, что можете сделать. Естественно, все кажется вам неправдоподобным. Но Гидеон не раз говорил о вас с такой братской любовью, словно чувствовал себя с вами одним целым. Он надеется на вашу помощь! Конечно, вам не стоит решать сразу. Подумайте до завтра. Может быть, тогда вы мне станете доверять.

– Почему вы считаете, что не верю вам сейчас?

– Вы соврали про письмо. Вы должны были его получить, а прикидываетесь, что ничего не знали. Этого просто не может быть. Вы не хотите показать письмо; возможно, это правильно, что вы относитесь ко мне с подозрением. Но я хочу, чтобы было иначе.

Он начал было протестовать, но замолчал, почувствовав, как шевельнулось внутри чувство осторожности. Едва заметная улыбка тронула губы девушки. Он ничего не знал о письме от брата. Однако девушка была убеждена в его существовании и жаждала его получить.

Кул наблюдал, как она снова подошла к окну и шепнула:

– Скоро все кончится... Рамон ушел.