Волчья травница (СИ) - Шайвел Эля - Страница 11

– Танцуй, я сказал. Хочу развлечься, – усмехнулся мужчина.

Я стояла сбитая с толку. Он рехнулся? Какие ещё танцы?

Вдруг горло опять начало жечь.

– Я бы посоветовал тебе начать двигаться, да пособлазнительнее, – недобро ухмыльнулся оборотень. – А то вряд ли я останусь довольным. А это значит, клятва вновь, покарает тебя.

От его слов меня как будто парализовало. Я ещё теперь и плясать под его дудку обязана?! А если он мне что похуже прикажет делать?!

С леденящим ужасом я вспомнила слова оборотня, что я как миленькая побегу к нему в постель. И тут боль снова начала кольцом сжимать моё горло, не пуская воздух в лёгкие.

Я медленно начала раскачиваться из стороны в сторону. Понятия не имею, как мне сейчас танцевать.

– Да пошевели уже бёдрами, дура, а то опять хрипеть будешь, – пренебрежительно рявкнул оборотень, глядя куда-то мимо меня.

Я сжала зубы и шумно выдохнула воздух.

Ну уж нет. Лучше сдохнуть. Прямо здесь и сейчас.

Если я сейчас прогнусь, начав развлекать его по первому зову, мне останется только жалкая жизнь рабыни для развлечений.

Я остановилась и с вызовом посмотрела в глаза Каэру.

– Я не буду так унижаться, – сглотнув ком, застрявший от страха в горле, решительно процедила я.

Глава 12

– Что ты там пропищала? – презрительно усмехнулся Каэр.

– Я не буду больше унижаться, – с яростью в голосе повторила я.

Горло жгло огнём, но я решительно сцепила зубы. Я во что бы то ни стало должна отстоять себя сейчас. Пусть меня эта идиотская клятва убьёт на месте, но я не прогнусь.

– Я не просила забирать меня. Я не просила взять меня в жены. Это исключительно твой выбор, волк. Так что, прекрати так со мной обращаться. Я ничем это не заслужила, – хрипя прорычала я.

– Правда, что ли? – издевательским тоном произнёс оборотень.

– Правда, – рявкнула я. – Я так думаю!

– А мне плевать, что ты думаешь, ведьма. Я сказал, танцуй, – заявил мерзавец, и, скрестив руки на груди, отступил на шаг, видимо, предоставляя мне место для манёвра.

– Ни за что, – отчеканила я стальным тоном.

– Ах так, – оборотень изогнул левую бровь. Глаза его загорелись опасным голубым огнём.

– Так, – холодно ответила я и горделиво подняла подбородок. – Режь меня, пытай или души, я не буду этого делать.

– Ха, – мерзко ухмыльнулся подлец. – Ты же понимаешь, что клятва тебя накажет?

– Плевать. Я не буду танцевать.

– Но тогда ты умрёшь, овца, – пренебрежительно рассмеялся Каэр. – Не смей потом приходить ко мне в виде призрака и ныть о несправедливости.

– Несправедливости?! Несправедливости?! – прошипела я.

– Ага. Я тебя предупредил. Не ной и не жалуйся потом на несправедливую судьбу. Ты сама во всём виновата. Тебе всего лишь нужно было станцевать, – Каэр как будто специально заводил меня всё сильнее и сильнее, ядовитыми словами раня мою душу. – Засунула бы свою гордость куда подальше, если жизнь дорога.

– Жизнь дорога?! Не ныть на несправедливую судьбу?! Что вообще было справедливого в моей жизни?! – заорала я, окончательно слетев с катушек. – Моего отца безвинно убил жадный прощелыга, присвоив себе его бизнес. А потом этот гадёныш шантажом женился на моей матери и убил и её. Меня он вместе со своей мерзкой женой называл нахлебницей, живя за мой счёт Эти жестокие люди унижали и воспитывали меня кнутом и палкой. И за день до долгожданной свободы меня продали как корову на рынке сначала старому жирному извращенцу, потом мерзкому жестокому тирану! А ты говоришь о справедливости?! – я перевела дух запыхавшись.

Каэр, подозрительно спокойно хранивший молчание, так жутко ухмыльнулся, что я инстинктивно отступила на пару шагов назад.

– Ну а что же ты за родителей не отомстила, ведьма трусливая? – голосом, полным яда, прорычал Каэр. – Что, их память того не стоила? Твоя мать ради тебя своей же пожертвовала! Могла бы и магию свою призвать, что ли, дочь ты неблагодарная.

– Дар мне был недоступен всю мою жизнь! – рявкнула я. – Но появился теперь, когда я не могу им воспользоваться, чтобы хотя бы защитить себя от твоих посягательств! Зато это идиотский дар может меня покарать или принудить делать то, что мне противно. Что вообще здесь СПРАВЕДЛИВОГО?! – последнюю фразу я уже орала с раскрасневшимся от ярости лицом и сжав кулаки.

– Это потому что ты глупая, слабая и жалкая. Или потому что ты родилась недоведьмой, полукровка. Хоть и симпатичной, но трусливой и безропотной, – подначил меня оборотень и тоже отступил на пару шагов, оценивающе осматривая меня с головы до ног. – Вон у тебя ножки какие хорошенькие. И мордашка…

От его взгляда внутри меня гнев переродился в чистую, неконтролируемую ярость.

Перед глазами всё повело красной дымкой тумана. Ах ты тварь, я убью тебя…

– А теперь тебе придётся умереть, потому что неуважения я не потерплю. Ты наговорила много лишнего. Но ты, я смотрю, и так не сильно довольна своей жизнью, – волк медленно поднял кулак, вокруг которого забегали голубые огоньки зарождающейся молнии.

– Я ненавижу свою гребанную жизнь. Ненавижу тебя, мерзкий выродок! Ненавижу этот прокля́тый мир! Пусть горит в пламени твоего Карателя! УМРИ, УБЛЮДОК! – закричала я и резко, сама не зная зачем, выбросила руки раскрытыми ладонями вперёд.

Вдруг от меня к волку через разделяющие нас несколько метров земли побежали трещины, порождаемые выбивающимися из-под земли корнями.

Толстые, полметра в диаметре, плотные лианы вырвались из почвы и обвили ноги оборотня.

Красный туман, застилавший глаза, исчез.

Я обалдело уставилась на свои руки.

Это сделала я?!

Ну, других вариантов не было.

Вместе с выплеснутой магией исчезла и моя ярость.

Нет, конечно, я всё ещё её испытывала, но как будто-то бы где-то на краю сознания.

Я понимала, что в любой момент могу призвать эту ярость. Вот только, как будто это и не ярость вовсе.

А дар.

В этот момент я осознала это так чётко, будто это было написано большими буквами на школьной доске.

Это моя магия. Теперь я ощущаю её.

Матушка говорила, что наличие дара у всех ведьм вызывает одинаковое чувство острого предвкушения чего-то очень желанного.

Это работает так: ты хочешь чего-то и магия даёт тебе это. Например, ты стоишь за прилавком кондитерской и выбираешь себе нежнейший десерт.