"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн - Страница 102

Что меня убивало – прости за каламбур – так это то, что каждое слово казалось правдой, и частицы головоломки складывались так ловко. Я гнал от себя мысли о том, как это – оказаться в подобной темнице, в теле, которое полностью, абсолютно находится под чьим-то контролем? Как можно пробыть в таком состоянии сотни, тысячи лет, пока холодный поток времени перемалывает твой разум? Как в таких условиях можно сохранить рассудок?

– Ну, должно быть, кто-то все-таки это сделал, – сказал я. – Иначе меня бы здесь не было.

Она улыбнулась.

– Когда император Атрин Кандор отправился в поход против ванэ Манола и тем самым погубил большинство мужчин Хорвеша, его жена Элана решила сама посетить Пустошь и провести переговоры с Сухими Матерями. Ей лишь отчасти удалось заключить мир с моргаджами, но она действительно освободила твою душу, хотя этого никто не ожидал.

– Погоди… Элана Миллигрест? Элана, дочь Дока?

Таэна сухо улыбнулась.

– Она самая.

– Надеюсь, ты ее поблагодарила.

– Ну конечно, – сказала Таэна. – А затем я сделала то же, что и любой хороший военачальник, который ведет бесконечную войну с невероятно сильным врагом. Я отправила ее обратно на фронт.

Я обдумал ее слова.

– И так же ты поступила со мной?

– Да. Можешь утешать себя мыслью о том, что ты вызвался добровольцем, – ответила она.

Я вздохнул.

– Да, наверное, так и было. – Я потянул себя за прядь волос. – Но я должен задать тебе один вопрос…

– Да? – Таэна сдвинула брови; видимо, ее терпение уже было на исходе.

– Ты бы вернула Тьенцо в мир живых, если бы не произошел весь этот ужас? Ты лгала, когда сказала, что она не прошла испытание?

Этого вопроса она не ожидала. В ее глазах снова вспыхнул веселый огонек.

– Я хотела увидеть, как она отреагирует на мысль о том, что ее судили и признали недостойной. В этом и заключалось испытание. Даже в самый тяжелый час она помнила, зачем оказалась в загробном мире.

– То есть ты солгала.

– Да. – Таэна помахала рукой, в которой держала ожерелья. – Я солгала. Со мной это бывает. Я лгу, а иногда отправляю неподготовленных детишек сражаться с демонами. Этот мир не идеален.

Ее движение напомнило мне о том, что она держит в руке. Я не мог отвести глаз от своего гаэша, от «слез звезд». Она заметила мой взгляд и ласково улыбнулась мне. Затем она…

Знаешь что? Ладно. Я расскажу. Но только потому, что знаю – от тебя все равно это не спрячешь.

В общем, она взяла одно ожерелье в левую руку, а второе оставила в правой. Ожерелье с ястребом засветилось – сначала приглушенно, но затем все сильнее и ярче. Сияние текло с пальцев Таэны и собиралось в ее левой ладони, словно свет сотни пойманных светлячков. Затем сияющий шар упал с серебряной цепочки, полетел к ожерелью из «слез звезд» и погрузился в алмазы, заставив их сверкать еще сильнее. Таэна застегнула ожерелье на моей шее и поцеловала меня в щеку. Я почувствовал холодок, который напомнил мне о гробницах и старых могилах[114].

– Почему? – Закончить вопрос я уже не мог.

– Гаэши рабовладельцев – грубые, примитивные вещи, и опытные люди легко их распознают. Будет лучше, если твой гаэш будет заключен в такой вещи, в ценности которой усомниться невозможно. Никто не станет задумываться, почему ты так трепетно к нему относишься, а жадность помешает людям его уничтожить. Это ожерелье стоит целого королевства. Оно отлично тебе подходит.

– Но если ты… – Я сделал вдох. – Ты могла бы обратить проклятие. Если у тебя есть такая сила…

– О, Кирин… – Она похлопала меня по руке, словно бабушка – внука. – Я переставила розу из одной вазы в другую. Это не значит, что я могу прирастить ее обратно к кусту. Эта рана исцелится, когда ты умрешь, но не раньше. Я могла бы убить тебя и вернуть обратно уже целым, но я уверена, что Ксалторат ждет момента, чтобы схватить тебя, так что рисковать не стоит.

– С чего бы? Это же не он создал мой гаэш.

Она фыркнула.

– Да нет же, именно он. Его вонь ни с чем не спутаешь. Он непредсказуем, и я пока не понимаю, какую роль он играет в этой истории, поэтому не хочу невольно ему помочь. Так что я тебя не убью.

Я покачал головой.

– Никогда не думал, что кто-то будет просить прощения за то, что не убил меня.

– К сожалению, правила установила не я. Люди умирали, уходили в иной мир и в конце концов возвращались задолго до моего рождения. Таков цикл. Я просто солдат, который стоит на крепостной стене, и ничего больше. – Таэна потянулась ко мне и постучала по ожерелью на моей шее. – «И принц мечей будет хранить свою душу среди звезд». – Она пожала плечами. – Я понятия не имею, такой ли смысл был в пророчествах, но лучше не рисковать. – Таэна махнула рукой в сторону выхода. – Иди же. У меня много дел, и у тебя тоже.

64: Пир у де Лоров

(Рассказ Коготь)

Дарзин сильнее сжал руку Кирина, когда они вышли из кареты и оказались во дворе перед дворцом де Лоров.

– Не опозорь меня, – прошептал он.

Кирин попытался вырваться, но не смог.

– Если ты думаешь, что я тебя осрамлю, зачем ты меня взял?

Дарзин злобно оскалился, но промолчал. За ними следовали телохранители; их синие мундиры казались чужеродными среди роскоши Темного зала. Кирин с удивлением заметил, что дворец не окрашен в один-единственный цвет. Да, черный, цвет дома де Лор, здесь присутствовал – черные мраморные ступеньки лестницы у главного входа, отделка окон из черного дерева. Однако кто-то решил, что если использовать только черный цвет, он сведет обитателей дома с ума, – поэтому практически каждую поверхность Темного зала покрывали наброски, фрески и картины практически на любые темы и создающие всевозможные эмоции. Пока Дарзин тащил Кирина за собой, тот вспоминал, что ему говорили на уроках. Дом де Лор контролировал гильдию переплетчиков, его цвет – черный, а символ – цветок. Дом де Лоров не отличался многочисленностью; его лордом был Седрик, а лордом-наследником – его внук Турвишар. Де Лоры управляли Академией волшебства в Алавеле, и им – по крайней мере в вопросах науки – подчинялись все маги. Де Лор – маленький, угасающий дом, но недооценивать его могут лишь глупцы.

Картины, лампы, одежда гостей – все это сливалось в цветовой вихрь, который заставлял взгляд устремляться в сотню направлений одновременно. Кирин, скорее всего, застыл бы, раскрыв рот от удивления, но Дарзин привел его в чувство, резко дернув за руку.

– Что я только что сказал?! – рявкнул Дарзин.

Кирин не успел ответить, поскольку их приветствовал чей-то богатый и звучный баритон:

– Лорд-наследник де Мон, полагаю? Я так рад, что вы смогли прибыть на мой прием.

Кирин сразу узнал его: этот человек был с Мертвецом и Красавчиком в гробнице. Именно он обнаружил Кирина и Галена, но позволил им уйти. Кирин подавил в себе желание сглотнуть комок, заставил себя сохранять невозмутимое выражение лица и не переминаться. Это тот самый человек, которого он видел в Восьмиугольнике. Турвишар спускался по лестнице со второго этажа в большой зал, где собрались гости. Он был одет точно так же, как и в тот день, когда Кирин с тетей Тишар пили чай в Восьмиугольнике. На этот раз лорд-наследник дома де Лор вытирал руки о белую тряпку, словно только что вышел из уборной или из-за стола. Вытерев руки, он бросил тряпку слуге и подошел к Кирину и Дарзину. На тряпке виднелись пятна крови.

– Неприятности? – спросил Дарзин. Он тоже заметил кровь на руках человека.

– Нет, никаких, – ответил Турвишар. Он остановился и посмотрел на свои руки. – Ах да. – Волшебник пожал плечами. – Один из людей моего деда попытался кое-что украсть. Позднее, когда закончится вечеринка, я прикажу вывесить его труп на всеобщее обозрение. Будет урок всем остальным[115]. – Он улыбнулся, словно подсмеиваясь над самим собой. – Простите за то, что не подаю вам руки.