Лекарь Его Величества. Том 4 (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 2

Не хватало ещё информации. Как он отравился, почему его доставили в больницу, какие симптомы были, кроме этого.

Я вздохнул и снова позвонил Владимиру. Отвлекать кого-то из преподавателей подобными звонками мне не хотелось.

— Я как раз узнал чуть подробностей, — сразу же заявил друг. — Итак, пациента привезли с какого-то его уединённого отдыха на природе. Он аристократ, но увлекается каким-то… выживанием, что ли.

Я знал, о чём он говорит. Некоторые люди просто жить не могут без походов, а особо продвинутые пошли дальше и ходят в экстремальные походы. Или походы с основами выживания в дикой природе.

Для таких походов проводится специальная подготовка, на которой учат разводить костёр, выбирать место для ночлега, правильно утепляться и тому подобное. Ещё более продвинутый уровень — когда люди не берут с собой практически ничего из вещей. И питаются тем, что находят прямо в лесу.

Так, стоп… А вот это уже может быть интересно.

— Он один ходил? — спросил я.

— Ага, вот дурак, — простодушно ответил Владимир. — Отправился в какой-то лес, один. А с утра дополз до трассы уже никакой. И его привезли в нашу академию, потому что подобрал его кто-то из наших работников.

Если он ходил в подобный экстремальный поход, он ел то, что сам находил в лесу. Хмм…

— Диагноз так и не установили? — уточнил я.

— Нет, не могут ни подтвердить эту магическую чуму, ни опровергнуть, — ответил друг. — Ладно, мне пора, хочу Марии позвонить.

Я задумчиво уставился на телефон. У меня возникали большие подозрения, что дело тут вовсе не в магической чуме. Но почему правильный диагноз не поставили, если его осматривали несколько хороших лекарей?

И тут у меня созрел план, как мне попасть к пациенту. Очень рискованный, на самом деле, и далеко не факт, что он получится.

Но я всё же решительно набрал номер ректора. Он ответил после второго звонка.

— Николай, в чём дело? — быстро спросил он. — Сейчас не та ситуация, в которой я могу разговаривать по телефону.

— Мне нужно осмотреть пациента, — коротко ответил я.

На том конце повисло молчание, и я даже примерно представил выражение лица ректора в этот момент.

— Вы… в своём уме? — наконец выдавил из себя он. — С чего бы мне вообще пускать студента к опасному пациенту? Что вы такое говорите?

Разумеется, я был готов к подобной реакции. Поэтому заранее припас свой аргумент.

— Вы хотели наградить меня за заслуги перед академией, — напомнил я. — Я готов отказаться от поездки на конференцию, взамен я хочу осмотреть пациента. Уверен, что смогу помочь с постановкой диагноза.

— Лекари нашей академии не смогли, а вы сможете? — хмыкнул ректор. — Да я просто не могу подвергать вас такой опасности!

И к такому я тоже был готов.

— Я возьму всю ответственность на себя и подпишу соответствующие бумаги, — заявил я. — Или же можете сказать всем, что я сам туда проник, а вы ничего не знаете.

Вёл я себя, конечно, самым наглым образом. Сам себе сейчас чем-то напоминал Кирилла. Только вот мотивы у нас с ним разные. Я хочу помочь пациенту, а не разрушить академию изнутри.

— Мне надо подумать, — ответил ректор и положил трубку.

Насчёт того, что сам выберусь из комнаты и направлюсь к пациенту в крайнем случае, я не шутил. Я и в самом деле был готов так сделать, если мой первоначальный план не сработает.

Сейчас вся академия практически в безвыходном положении. Пациенту не могут поставить диагноз. Объявили карантин. Это только первый день, но вскоре ещё начнутся разбирательства с возмущёнными родителями.

Так что они ничего не потеряют, если пустят меня к нему. Тем более, как я и сказал ректору, всю ответственность я готов взять на себя.

К тому же у меня и правда появилась идея, что именно с пациентом может быть.

Ради этого поставил на кон своё посещение конференции. Я был безумно рад этому предложению, но тут вопрос гораздо серьёзнее.

Ректор перезвонил через пятнадцать минут.

— Вам сейчас принесут костюм специальной защиты, — заявил он. — Облачитесь, и вас проводят к пациенту. На десять минут.

Он тут же повесил трубку, не дожидаясь моего ответа. Уверен, он согласился на это, прежде всего, из-за безысходности. Цеплялся за последнюю надежду. Вряд ли он всерьёз думал, что я чем-то смогу помочь.

Но я смогу.

Вскоре моя дверь открылась, и на пороге появился Виктор Александрович, облачённый в жёлтый костюм. Такие костюмы специально надевали лекари при работе с опасными заболеваниями. Они состояли из цельного комбинезона с капюшоном, встроенными перчатками и сапогами. Сверху одевался прозрачный защитный шлем. Внутри была встроенная система очистки воздуха, а также приспособления для связи с другими лекарями, облачёнными в подобные костюмы.

Второй костюм он держал в руках.

— Не знаю, что вы наговорили ректору, — произнёс он. — Но я категорически против вашего посещения пациента. Недостаточно я вчера рассказал вам про магическую чуму?

— Достаточно, — забирая у него из рук костюм, спокойно ответил я. — Однако этот диагноз вы так и не поставили пациенту.

— Откуда вы знаете? — удивился Виктор Александрович.

— Ректор сказал, — соврал я. — В академии вот-вот может начаться паника. А я могу помочь. Поэтому не будем тратить время на пустые разговоры.

Я сразу же облачился в костюм, и Виктор Александрович повёл меня в больницу при академии. Признаться, передвигаться по абсолютно пустой академии, да ещё и в таком одеянии, было странно. Какое-то ощущение нереальности происходящего…

Мы вошли в отдельное крыло больницы, где располагался бокс для пациента. Сам он лежал на кровати, и его явно била лихорадка.

— Поступил со странными симптомами, сильная боль в животе, жалобы на какие-то видения. Сразу же была спутанность сознания и потеря ориентации. Пациента просканировали ещё в приёмном отделении, но не смогли определить, что с ним. Поэтому отправили сюда и вызвали меня, — через встроенный наушник рассказал мне Виктор Александрович. — Я не чувствую потока, характерного для магической чумы. Однако она может быть изменчива, поэтому и опровергнуть этот диагноз я не смог. Пациенту начали давать противогрибковые препараты, пока ничего нельзя сказать о его самочувствии.

— Обстоятельства заражения? — уточнил я.

— Неизвестны, — ответил Виктор Александрович. — Его привёз один из наших охранников, откуда-то возвращавшийся в город и встретивший его на трассе. Говорит, что вокруг был один лес. Судя по одежде и вещам, пациент был в каком-то походе.

Да, всё как сказал Владимир. Друг дал мне даже больше информации, чем рассказал Виктор Александрович. Возможно, преподаватель просто не придал значения тому факту, что это был экстремальный поход. А я был уверен, что этот факт имел очень важное значение.

Не теряя больше времени, я решительно вошёл в бокс. И сразу же активировал диагностическую магию.

Так, патологический поток, характерный для лихорадки. Для неконтролируемой магии. Для некоторых других симптомов. Но ничего, что указывало бы на причину. То есть если бы я и не знал, что конкретно это за поток, я бы его почувствовал. Однако я даже не чувствовал ничего похожего!

Пациент был в бреду, так что опросить его не представлялось возможным. Я принялся осматривать его, попутно усиленно думая, что же это может быть. Рядом с ним стоял огневой кристалл, который поставили, когда он начал неконтролируемо выпускать магию. Заполнен он был наполовину.

Стоп. Почему он заполнен не до конца? Если пациент начал выплескивать всю магию, её должно было быть гораздо больше. Он бы заполнил весь кристалл.

Разумеется, если конечно его магия не является очень слабой. Как у моей матери, например. Но в таком случае не было бы такого неконтролируемого выплеска! А что, если этот выплеск магии был как раз контролируемый! Если пациент пытался её направить в кого-то или во что-то.

Я снова вспомнил случай с Владимиром, его отравление грибами и галлюцинации. В этот раз может быть то же самое! Учитывая обстоятельства начала заболевания, этот экстремальный поход…