Красно-белый. Том 4 (СИ) - Порошин Влад - Страница 37

— Где я играю? Где? — спросил меня Женя Сидоров, когда я выбежал на кочковатый лужниковский газон, заменив Сашку Калашникова.

В данный момент и я, и Сидоров являлись однотипными форвардами. Нам обоим, учитывая скромные габариты, вернее всего было атаковать вторым темпом. Но так как братья Старостины выпустили меня на поле без персонального задания, то я это задние придумал сам.

— Играешь на острие атаки, ставишь корпус и любым способом цепляешься за мячи, — усмехнулся я, представив, как Женя Сидоров будет толкаться с физически мощными парнями из Еревана. — Я сыграю под нападающим, отработаю по всему полю. Сил у меня вагон, жаль только времени с гулькин нос, — рыкнул я и отметил, что остались какие-то жалкие три минуты.

После чего рванул к дальней правой бровке, где на нашей половине поля Саша Заваров намеревался ввести мяч из-за боковой линии. На эту передачу предложили себя Фёдор Черенков и Вагиз Хидиятуллин. Однако Заваров чуть-чуть потянул время, дождался, когда я приблизился на расстояние в 15 метров и швырнул этот мяч именно мне. Трибуны стадиона тут же принялись напевать:

— Никонов Волооодя! Никонов Волооодя!

Я же одним касанием принял мяч на бедро, а затем слёту правой ногой шибанул его в направлении Юрия Гаврилова, который курсировал, словно отдыхающий санатория, около центрального круга. После чего сам устремился к центральной линии поля. И вся наша красно-белая дружина пошла в одну из последних атак. Тем временем Юрий Васильевич мой немного корявый пас остановил легко и непринуждённо и, не теряя ни секунды, откинул мяч обратно мне.

Далее я имел два варианта продолжения атаки, либо сыграть в стенку с Женей Сидоровым, либо зарядить налево туда, где ускорился Сергей Шавло. И я решил сыграть через длинный пас, в стиле киевского «Динамо», ибо Сидорова строго караулил защитник гостей Сергей Бондаренко, который весь матч намертво цементировал оборону «Арарата». И через секунду Шавло пусть не без труда, но мою дальнюю передачу удачно принял на грудь. А потом, поддавшись моему же примеру, бабахнул на противоположный край атаки, куда спешил как на пожар Саша Заваров.

«Отличный пас!» — похвалил я про себя Сергея Шавло, так как соперник, который привык к нашим средним и коротким передачам, такого длинного перевода мяча просто не ожидал. Из-за чего спустя несколько секунд Заваров на своей правой бровке оказался один на один с крайним защитником гостей, коего никто не страховал. И когда я стал стремительно приближаться к штрафной «Арарата», болельщики на трибунах заорали: «Даваааай!». И Александр Заваров дал, дал отличный пас точно на ход. Правда пока я бежал ко мне успел «приклеиться» Сергей Бондаренко и ещё один защитник ереванского клуба, который судорожно дышал мне в спину.

И как только я влетел в штрафную нашего соперника и убрал мяч под рабочую правую ногу, а потом замахнулся, то Бондаренко и его партнёр по команде разом прыгнули на газон. Я же аккуратно убрал мяч под себя, посмотрел, как мимо скользят самоотверженные защитники «Арарата» и, не дожидаясь других игроков из солнечного Еревана, пробил с нерабочей левой ноги. И слава футбольным Богам мяч удачно закрутился в дальний нижний левый угол. Голкипер Владимир Васильев прыгнул, вытянувшись в струнку, но мяча коснулся лишь самыми кончиками пальцев. И футбольный снаряд рикошетом от штанги юркнул в сетку ворот.

— Гоооол! — запрыгали болельщики на трибунах.

— Дааааа! — закричал я и, обнимаясь со своими товарищами по команде, подумал, что в следующий раз такого везения может и не быть.

И тут же стадион принялся скандировать:

— «Спартак» — чемпион! «Спартак» — чемпион!

Общее праздничное настроение, что захватило нашу красно-белую дружину на поле, после финального свистка предалось и в раздевалку, так как победный счёт 1:0 говорил о том, что до золотых медалей осталось набрать в 5-и последних матчах всего одно очко. Парни друг другу жали руки и принимали поздравления спартаковских ветеранов. По окончанию игры к нам заглянули: Геннадий Логофет, Игорь Нетто, Анатолий Крутиков и Никита Симонян.

— Коля, что у тебя Никон-то раньше не выходил? — хохоча, спросил нашего «деда» Игорь Нетто, который сейчас работал тренером спартаковского СДЮШОР.

— Перевоспитывался, — проворчал Николай Старостин.

— Как? — сплеснул руками Симонян. — Опять?

— Не опять, а снова, — пророкотал Андрей Старостин.

— Послушай меня, Володя, пить и нарушать спортивный режим нехорошо, — похлопал меня по плечу Логофет, который сейчас являлся главным тренером второй сборной СССР. — Многие пытались совмещать это дело с футболом, не получилось.

— Учту, — смущенно пробурчал я.

— У меня для всех два объявления, — произнёс, хлопнув два раза в ладоши, Николай Старостин.

— Не опять, а снова идём в ресторан? — хохотнул Юрий Гаврилов.

— Не совсем, — крякнул «дед». — Сегодня в федерации приняли решение наш воскресный матч против «Пахтакора» перенести на ноябрь. Поэтому в Ташкент мы не летим и спокойно готовимся к игре Кубка кубок против португальской «Боавишты», которая состоится ровно через неделю.

На этих словах футболисты разом притихли, потому что многих интересовало, будут ли объявлены выходными предстоящие суббота и воскресенье, или нет. Николай Петрович сделал небольшую паузу, покосился на меня и добавил:

— В субботу после дневной тренировки все желающие могут разъехаться по домам до утренней тренировки, что будет в понедельник.

— Даааа! — громко и дружно закричали почти все парни, словно нам вручили золотые медали.

— Вот и замечательно, — сказал Ринат Дасаев, подойдя ко мне и моим друзьям. — Никон, Калаш, Заварчик в субботу приглашаю к себе на сабантуй. Прихватите девочек, пива и вина. Музыка и закуска с меня. Пора помириться, ведь мы одна команда, — пробурчал голкипер, протянув мне руку.

— А я ни с кем и не ссорился, — улыбнулся я, пожав ладонь Рината Дасаева.

А значительно позже, когда клубный автобус тронулся в Тарасовку, меня подозвал на кресло переднего ряда «дед».

— Сердишься на старика? — спросил Николай Петрович.

— Не имею такой привычки, — усмехнулся я. — Только зря вы устроили собрание. Чтобы команде сопутствовала удача, парни должны быть друг за друга горой. А если футболисты начнут голосовать: этого наказать, а этого простить, то из нас не получится единого кулака. Чемпионат мы теперь по любому выиграем, но впереди Кубок кубков, впереди Олимпиада.

— Ты, Коля, смотри, как он заговорил, — хмыкнул Андрей Петрович, который сидел через проход. — С собранием ерунда вышла, тут мы дали маху. Но ведь и ты виноват.

— Если виноват, то штрафуйте рублём, — пожал я плечами. — Так будет честнее.

— Может быть, ты и прав, — кивнул Николай Старостин и добавил, — спасибо, что вытащил игру. Здорово в концовке сыграл.

— Но премию мы тебе срежем, — захохотал Андрей Старостин.

— А если я в следующий раз с левой ноги по воротам не попаду? — усмехнулся я. — У меня левая нога для ходьбы.

— Будет тебе премия, прогульщик, куда ж тебя девать? — отмахнулся «дед». — Топай к себе, на «камчатку». Глаза б мои тебя не видели.

Выходной воскресный день я встретил в жарких объятьях замечательной барышни Гали, с которой познакомился на субботней вечеринке у Рината Дасаева. Чем она была замечательна? Во-первых, она не предлагала на ней непременно жениться, не требовала разменять мою двухкомнатную квартиру на две однокомнатные и не настаивала, чтобы я сделал из неё звезду эстрады. Во-вторых, Галя работала в комиссионном магазине и жила в собственной дорого обставленной кооперативной «двушке». В-третьих, после ночи проведённой в диком и необузданном соитии двух тел, Галя принесла завтрак и кофе в постель.

— Удивлён? — спросила она, словно кошечка, разваливавшись рядом.

— Признаться — да, — ответил я, отхлебнув горячий и душистый кофейный напиток.

— Просто я хорошо разбираюсь в людях, — промурлыкала она. — Ты не пьёшь алкоголь, не куришь, много работаешь и много забиваешь голов. И потом ты чётко знаешь, чего хочешь добиться в жизни. Через месяц ваш «Спартак» станет чемпионом, о тебе начнут писать газеты, и тебя будут снимать на телевидении. И бабы на тебя будут вешаться гроздьями.